Жанна Кайсарова - Теория социальной работы

В силу этого социальные науки выдвигаются сегодня в центр всей системы наук о человеке, методологии и методике познания индивида, группы и общества, снимая тем самым концептуально–методологический дефицит отдельных отраслей знания. Их предметный фокус и прикладное значение всегда характеризуется взаимопроникновением связей и закономерностей, затрагивающих различные стороны, аспекты, элементы личности человека и его социальной ситуации.

Представление о высокой роли индивида характерно вообще для демократической традиции человеческой мысли. Однако конец XX– начало XXI вв. сделали очевидной еще одну тенденцию: творчески созидательная личность структурирует социальные процессы, способствует их устойчивому развитию, пробуждает скрытые силы человеческой природы самого высшего порядка. Конечно, творческий потенциал личности может быть направлен на деструктивные цели, и даже наступивший век дает этому примеры – но именно креативная социально–ориентированная личность во всем богатстве своих проявлений способна выступить из сковывающих рамок как обыденного существования, так и эмпирического познания.

Приземленный позитивизм по–прежнему может создавать добротные основания для решения ряда стереотипных социальных задач. Различные отрасли социально–гуманитарного знания расширяют арсенал конкретных исследовательских методик, которые позволяют выявить достаточно тонкие и малозаметные возмущения однородности «социального поля». Но только на уровне методологического прорыва, даже концептуального эксперимента, возможно постижение общественных реалий в момент перелома, на бифуркационном отрезке их развития, в изучении нелинейных, циклических процессов, в соединении методов социальных наук с методами творческой деятельности. Методологический и конкретно– научный тезаурус в такие периоды обогащается значительными инновациями, однако потребность в обновлении исследовательского инструментария по–прежнему велика.

Подобная закономерность может быть прослежена не только на уровне общества и его групп, но и на уровне человека как индивида. Привычные представления о химико–энергетических процессах, обеспечивающих его физическую жизнедеятельность и, в конечном счете, социальное функционирование, в последние годы все более взрываются открытием новых способностей человека, неизвестных (или не признанных прежде) физических взаимодействий. Эти открытия обусловлены не только повышением точности и достоверности исследовательских методов естественных наук, которые сегодня могут зафиксировать, измерить и воспроизвести подобные феномены. Но также и тем, что в области антропологии, как и в социальных науках, переломные моменты пробуждают, если воспользоваться формулировкой академика Н.Н.Моисеева, «чувствительность к слабым сигналам» – и то, что прежде априори отвергалось, сегодня становится предметом изучения. В такие периоды размывается абсолютизм барьеров пространства и времени, и понятие безграничности Вселенной находит свое отражение в микрокосме человека.

Известный парадокс о том, что наука выступает способом удовлетворять свое любопытство за государственный счет, в меньшей мере относится именно к наукам о человеке и обществе. Не отрицая внутриличностной мотивации исследователя, следует указать, что социальные науки в современном обществе имеют два прагматических направления – в качестве информационного ресурса для принятия государством политических и организационно–управленческих решений и в качестве интеллектуального ресурса для принятия обществом каких– то взглядов, представлений, целевых установок.

Социальная наука всем корпусом своих достижений обосновывает суждение, более всего характерное именно для российского менталитета, и как ни странно, объективно истинное именное для современных условий: подлинный престиж в обществе достигается не личным богатством, а личным достоинством человека, его интеллектуальным и духовным богатством, его стремлением и умением обращать свой ментальный ресурс на пользу обществу в челом, каждому отдельному человеку. Характерно, что западная интеллектуальная традиция, четыре столетия концентрировавшаяся на идее мирского успеха и земного богатства как высшей ценности, также приходит к пониманию лишь относительной значимости богатства и наличия целой совокупности человеческих ценностей, которые не укладываются в систему материальных стимулов и не сводятся к ней.

Социальная работа, находя свое организационно–деятельностное воплощение в качестве социальной политики, выдвигает задачу анализировать социальную значимость и социальную «стоимость» общественных недостатков, присущих экономическому и общественному строю. Эта стоимость выражается не только в конкретной сумме средств, предполагающей покрытие необходимых расходов на устранение социальных патологий и дефектов в самых различных органах общественного организма. В это понятие входят как количественные, так и качественные показатели, которые характеризуют потребность в преобразовании социальных институтов и отношений с точки зрения более логичного, последовательного, непротиворечивого и справедливого строения общества и осуществления им социальных функций, определяемых не только задачей «выживания», поддержанием минимума социальности, но и соответствия представления о том, что есть современное общество и каков должен быть в нем уровень социальности.

Эта задача предопределяет также императивную потребность в теоретическом обосновании, общественном признании и управленческом воплощении такого феномена, как « социальные инвестиции», определяющие вклад в будущее, сегодняшние предпосылки завтрашнего социального развития и процветания. Социальные инвестиции включают в себя определенные финансовые ассигнования, направляемые на цели обеспечения жизнедеятельности, здоровья, развития основных социальных факторов современности с ориентацией на будущее. В связи с этим данное понятие логично трактовать как, во–первых, относящиеся преимущественно к социальным субъектам завтрашнего дня; во–вторых, основанное не на представлении о поддержании status quo или увеличении количественных показателей существующей ситуации, но на понимании необходимости качественных прорывов, достижения параметров, которые бы обеспечивали радикальное позитивное изменение общества.

Подобные абстрактные закономерности в рамках социальной работы встречается с необходимостью учитывать реалии сложившейся и действующей системы социального обслуживания, с ее внутренней системной логикой, управленческими нормами и инерционностью развития. Высоко оценивая вклад действующей инфраструктуры, ее руководителей и сотрудников в процесс оказания социальной помощи и социальных услуг населению Российской Федерации, мы должны отметить, что единственность и единообразие данной модели не отвечают задачам социального развития демократического социума. Разработка альтернативных концепций и создание альтернативных моделей социальных сетей или социальных служб позволяет повысить гибкость всей системы, оптимизировать показатели ее эффективности и качества. «Демоверсией» такого развития можно считать сегодняшнее участие негосударственных социальных служб и организаций в создании системы социального обслуживания населения. Очевидно, что в перспективе муниципальные учреждения будут способны развернуть эту систему до уровня полноценной вариативности, а государство в лице своих законодательных органов обеспечит не только более совершенную, но и более адекватную требованиям гражданского общества политику.