Коллектив авторов - Сравнительная социология

Как же увидит карандаш представитель социальных наук? Карандаш – это средство, специально изготовленное для того, чтобы оставлять след на поверхности. Значит, может сделать вывод социальный ученый, в этой культуре оставление таких следов достаточно важно. Ее представители пишут (рисуют) не камнем по земле, а карандашом по бумаге. Социальный ученый мог бы заинтересоваться тем, какие именно следы оставляют карандашом, являются ли они знаками и образуют ли систему – язык. Это, скорее, антропологический поворот. С позиции социолога, карандаш может указывать на социальный статус того, кому он принадлежит (к примеру, карандаш художника или позолоченный карандаш в дорогом чехле), или на то, кто участвует в социальном взаимодействии (например, в школе дети кидаются карандашами: кто в кого бросает и что происходит в ответ?). Итак, социолог может увидеть в карандаше орудие письма, статусный или профессиональный маркер, «реквизит» социального взаимодействия.

Ученый как бы «накладывает» теоретическую модель на исследуемое явление и, в первую очередь, видит те стороны явления, на которые обращает его внимание модель. Основная операция построения модели – отвлечение, абстрагирование от несущественных для этой теории или дисциплины сторон. Такая модель называется абстрактной.

Но существует еще один тип теоретической модели, который играет важную роль в социальных науках (в естественных науках он тоже встречается, но не так часто). Это идеально-типическая модель, или идеальный тип. Он отличается от абстрактной модели тем, что представляет не отвлечение от несущественных свойств (точнее, не только это), а преувеличение реальной ситуации. «Идеальный тип» не призван соответствовать реальной ситуации [Weber, 1982, p. 199].

Рассмотрим пример, который приводит М. Вебер: панику на бирже. Представим, что в момент «обвала» каждый из игроков повел бы себя рационально, просчитывая доходы и расходы, стремясь минимизировать убытки. Это идеальный тип целерационального поведения. После этого сравним нашу идеально-типическую модель с тем, что происходило. Мы увидим отклонения, которые можно приписать другим мотивам, например, аффективным действиям после «обвала» рынка. Итак, мы «односторонне усилили» целерациональность игроков и построили «единый мысленный образ» биржи, на которой игроки вели бы себя подобным образом, при этом не говорим о том, что этот образ можно обнаружить эмпирически: вряд ли ни один из участников игры не поддался панике.

В примере явным образом сравнивается исследуемое явление с идеальным типом. (Когда используется абстрактная модель, это сравнение часто скрыто. Для химика описывать что-то как вещество – само собой разумеющаяся вещь). И именно отклонения от идеального типа имеют наибольшее значение. Мы видим отклонения и пытаемся их объяснить – так идеальный тип помогает наметить контуры объяснения для исследуемого явления.

Почему идеальные типы важны в социальных науках? Возможно, из-за природы исследуемых явлений – изменяющихся во времени, часто трудно классифицируемых потоков уникальных событий. Как их обобщить? Здесь и приходит на помощь идеальный тип – выдумка ученого, построенная на теоретических основаниях. (В примере с биржей это теория социального действия.) И эта выдумка не обязана соответствовать реальности полностью – более того, она обязана ей не соответствовать.

Идеально-типические модели подвергаются критике прежде всего за их субъективность. В самом деле, разные ученые, исследующие одно и то же явление, даже при ориентации на одни и те же теоретические положения могут построить разные идеальные типы этого явления (в примере с биржей: почему бы не построить идеальный тип традиционного при «обвале» рынка поведения? Как тогда объяснять отклонения? Будут ли получены те же результаты, что при модели целерационального действия?). Иными словами, возникают вопросы о воспроизводимости уже проведенного исследования. Классический же идеал научности предполагает, что при заданной теории и методах любой человек может повторить проведенное исследование, и при этом он получит те же результаты. Тем не менее, несмотря на критическое отношение к построению идеально-типических моделей в социальных науках, «идеальные типы» продолжают оставаться одним из наиболее гибких и эффективных инструментов социального анализа.

Наконец, при сравнении между эмпирическими объектами в естественных науках основным методом исследования выступает эксперимент. В социальных науках, напротив, организовать и провести эксперимент крайне затруднительно. Именно поэтому исследователи осуществляют сравнение данных «после эксперимента» – данных, созданных в «естественных» условиях, где «эксперимент» (воздействие тех или иных факторов) – это сами социально-исторические обстоятельства. Таким образом, можно говорить о сравнительных, или косвенно-экспериментальных методах в социологии. Этот вопрос был подробно рассмотрен в п. 1.1 настоящей главы.

Для социологии важно еще одно уточнение относительно сравнения эмпирических объектов. Видимо, любое эмпирическое исследование предполагает сравнение эмпирических данных между собой, часто – с применением методов Милля. Но вовсе не любое исследование явным образом фокусируется на сравнении двух и более объектов или разных состояний одного объекта, с определением основания сравнения и критериев сравнения. Именно последний тип исследований и является сравнительным исследованием (рис. 1.1).

Первой серьезной попыткой осмыслить сравнение в социологии стала монография Н. Смелзера «Сравнительные методы в социальных науках» [Smelser, 1976], в которой автор представляет базовую модель сравнительного социологического исследования. В последующих главах будет показано, что данная модель, как и позиция ученого в целом, подвергалась критике. Тем не менее представляется, что модель сравнительного исследования, разработанная Н. Смелзером, обоснована и обладает значительным эвристическим потенциалом. Именно эта модель будет служить основанием последующих рассуждений о сравнительных социологических исследованиях.

Итак, характеризуя сравнительное макросоциологическое исследование (по логике автора, данную характеристику можно распространить на любое сравнительное исследование), Н. Смелзер предлагает следующую схему ситуации исследования (рис. 1.3) [15] В данном случае английское слово «unit» переводится как «объект», хотя в методической литературе используется термин «единица» (например, «единица выборки» – «sample unit»). Выбранный вариант подчеркивает, что речь идет об объектах сравнения и о методологических проблемах, связанных с их сравнимостью. Поэтому в этой главе «unit» будет переводиться как «объект». В главах же 7–10 применяется традиционный перевод. .