Коллектив авторов - Сравнительная социология

«Сравнительные жизнеописания» плодотворны не только в истории людей, как у Плутарха (ок. 45 – ок. 127), но и в истории теорий. В судьбе ТДП прослеживается немало параллелей со структурным функционализмом Т. Парсонса. В обоих случаях идея целенаправленного движения системы к некоторой цели оказалась эмпирически недоказуемой. ТДП, как и структурный функционализм, подвергалась критике за излишнее спокойствие перед лицом грозящих опасностей, переоценку способности социальной системы к саморегулированию. Непосредственное использование всеобъемлющих теоретических схем для объяснения процессов, происходящих в конкретных условиях, оказалось невозможным.

В то же время полемика вокруг ТДП, как и критика структурного функционализма, явилась теоретически плодотворной. С одной стороны, она постепенно превратила ТДП из однолинейной схемы в пучок нарративов [Van de Kaa, 1996], а по сути «теорий среднего уровня», описывающих и объясняющих разные аспекты всемирного снижения рождаемости – культурный, экономический, институциональный и т. д. С другой стороны, споры о ТДП породили ряд новых теоретических подходов.

Институты, демографическая политика и рождаемость.Институциональный подход к исследованию рождаемости, как и теория демографического перехода, вырос из межстрановых сравнений и во многом был инициирован двумя однотипными вопросами. Почему столь заметно различается уровень рождаемости в развитых странах, например, во Франции и Германии? В связи с чем в одних развивающихся странах рождаемость снизилась очень быстро, в других – этот процесс является медленным, в третьих – остается на прежнем уровне?

В соответствии с данным подходом первостепенное внимание уделяется специфике институтов, сложившихся в той или иной стране в результате особенностей ее географического положения и исторического развития. В этом отношении он существенно отличается от ТДП и других теорий, в которых незначительно исследуется культурная, политическая и экономическая специфика отдельных стран и регионов. Институциональный подход используется для анализа демографических процессов и демографической политики как в развивающихся, так и в развитых странах.

Развивающиеся страны. Опыт решения демографических проблем в развивающихся странах наиболее ярко показывает, что эффективная демографическая политика не может быть выведена из некоей универсальной и «единственно верной» теории или механически скопирована с других стран.

Развитию институционального подхода к проблемам рождаемости во многом способствовал сравнительный анализ четырех стран, на которые (по оценкам на середину 2012 г.) приходилось 43 % численности жителей Земли: Китая (1350 млн человек), Индии (1260 млн человек), Индонезии (241 млн человек) и Нигерии (170 млн человек).

Демографическую политику КНР часто называют «политикой одного ребенка», поскольку право на рождение второго ребенка в этой стране законодательно регламентировано и предоставляется только определенным категориям населения. Эта политика, наряду с рыночными реформами, способствовала быстрому снижению рождаемости – уменьшению СКР с 3,0 в 1976–1980 гг. до 1,5 в 2012 г. В то же время демографическая политика КНР привела и к ряду негативных последствий. В Китае опорой родителей в старости всегда считались сыновья, поэтому «политика одного ребенка привела» к выборочным абортам (в зависимости от пола плода). По сообщению агентства «Синьхуа», на 100 родившихся девочек в 2010 г. приходилось в среднем 118,6 рожденных мальчиков, тогда как биологически нормальным является нахождение этого показателя в интервале 102–107 [Guanqun, 2011]. Это, в свою очередь, порождает «дефицит невест» в современном Китае.

История индийской демографической политики разительно отличается от китайской. В Индии в 1975–1976 гг. была предпринята попытка прямого наступления на рождаемость путем массовой стерилизации мужчин. Эта политика вызвала протесты влиятельных политических и религиозных сил, считавших, что действия правительства идут вразрез с религиозными и культурными основами жизни страны. После этого демографическая политика Индии была преобразована в программу повышения благосостояния семьи, которая включает 10 целей, причем большинство из них носит медико-социальный характер. Достижение ряда целей, таких как обеспечение доступности контрацептивов и предотвращение браков девушек, не достигших 18 лет, должно способствовать снижению рождаемости. Рождаемость в Индии также снижается, но гораздо медленнее, чем в Китае, и более неравномерно: на юге страны, где женщины традиционно пользовались большими правами, чем на севере, СКР снизился до уровня 1,8–2,0; в наиболее многонаселенных и бедных штатах значение этого показателя составляет около 4, а в среднем по стране – около 2,5.

Сравнительный анализ результатов демографической политики Китая и Индии свидетельствует о том, что методы, оказывающиеся эффективными в одной стране, могут привести к противоположному результату в другой. В Китае, где государство опиралось на партийную «вертикаль власти», а решение социально-экономических проблем с помощью мобилизационных кампаний воспринималось населением как обычная практика, «политика одного ребенка» оказалась эффективной. В Индии, стране с совершенно иной политической культурой, мобилизационная кампания по снижению рождаемости провалилась.

Сравнение Индонезии и Нигерии свидетельствует о том, что демографическое развитие страны тесно вписано в ее общеполитический контекст. В Индонезии демографическая политика стала важным составным элементом нового курса, который проводил президент Сухарто, пришедший к власти после трагических событий 1965–1966 гг. – попытки государственного переворота, его подавления и последовавших за этим массовых репрессий, в результате которых были убиты сотни тысяч людей. Новая власть сумела подключить к программе снижения рождаемости региональную бюрократию, найти стимулы для активного участия в ней деревенских общин и убедить мусульманское духовенство не противодействовать мерам правительства [Barnwal, 2004]. В Нигерии череда военных переворотов, постоянные конфликты на религиозной и этнической почве не позволяют проводить демографическую политику. Если демографическая политика Индонезии, наряду с ее быстрым экономическим развитием, привела к снижению СКР до 2,3, то в Нигерии рождаемость снижается крайне медленно и СКР составляет 5,6.

Сравнительный анализ различий в демографическом развитии крупнейших развивающихся стран мира позволил выявить ряд ключевых факторов, влияющих на успехи и неудачи демографической политики. Во-первых, к ним относятся особенности сложившихся в стране институтов, прежде всего тех из них, которые определяют отношения между обществом и властью. Во-вторых, важную роль играет умение властей найти тот вариант действий, который способствует социально-экономическому развитию страны и при этом не вступает в непримиримый конфликт со сложившейся в ней системой институтов. Многое зависит от наличия или отсутствия у правительства возможности выстроить «вертикаль» демографической политики и задействовать в ней региональные власти и местные общины. В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов непредвиденные «зигзаги» политической и экономической жизни. Дж. Макниколл предложил для обобщения всех этих факторов лаконичную формулу – «историческое наследие, политика, обстоятельства» (“legacy, policy, circumstances”) [McNikoll, 2009].