Ольга Яралек - Я и Тёмка

Начали играть. Он в моего солдатика попадёт, а когда отвернётся, я его вновь ставлю…

– Это нечестно, – кричит Тёмка. – Я его убил!

– Нет, – говорю. – Ты не его убил.

– А кого же?

– Кого-то другого! Где это видно, что ты этого убил?

– А я сейчас на нём крестик нацарапаю!

И стал крестики царапать, когда солдатика сбивал.

– Ты зачем же их портишь? – спрашиваю.

– Да их всё равно выбрасывать, – отвечает.

– Как? Так ты мне их дал, потому что тебе самому в них играть не хочется? – обиделась я.

Тёмка сопит и ничего не отвечает. Я тоже надулась. Когда первый бой закончился, мы стали своих солдатиков снова расставлять. Но из предыдущих игр я знаю, что должен быть среди солдат самый главный, который всеми руководит. Называют его командир. Я посмотрела на своих оловянных солдатиков и решила одного раскрасить самостоятельно. Должна же я отличать командира от всех остальных! Пока Тёмка прятал своих солдат по «окопам» и «блиндажам», я взяла лак для ногтей тети Оли и покрасила командиру голову в красный цвет. Получилось замечательно! Видно сразу – главный!

– Батюшки! Ты что сделала?

Ты зачем ему голову раскрасила? – ахнул Тёмка.

– Как зачем? Должен же у моих солдат командир быть?

– Это безобразие! – Тёмка схватил меня за руку, в которой я держала своего командира. – Ты испортила моего солдатика!

– Да ты же только что сказал, будто их всё равно выбрасывать! – удивилась я.

– Мало ли что я говорил! – наскочил на меня Тёмка.

Хорошо, что в дверь тётя Оля вошла:

– Что за шум? – спросила она.

– Да вот, эта кулёма моего солдатика раскрасила твоим лаком!

– пожаловался Тёмка.

Тётя Оля засмеялась и потрепала нас по волосам:

– Не ссорьтесь. Это только игра!

Она вышла из комнаты, а тут и меня домой позвали. На следующий день прихожу к Тёмке. Глядь – все мои солдатики красным лаком покрашены! У кого голова, у кого рука, у кого сапог…

– Что это? – спрашиваю.

– Боевые ранения! – гордо отвечает Тёмка. – Теперь я этими солдатиками играть буду. Вот тебе, возьми раскрашенных.

Но мне совершенно не хотелось играть раскрашенными. Мне так нравились мои оловянные, с боевыми ранениями, солдатики! Я подумала, что можно прилепить к Тёмкиному грузовику красный крест и поиграть в госпиталь. Но Тёмка твёрдо стоял на своём, солдатиков не отдавал. Мы стали играть. После первого боя я сказала:

– Всё. Больше мне играть не с кем. Все твои солдаты сейчас будут отправлены в госпиталь.

– Куда? – возмутился Тёмка. – Они у меня умирают в бою.

– Ничего не знаю, – ответила я. – Ранен – в госпиталь! Так будет честно.

Иногда Тёмка со мной неожиданно соглашался. Так и сейчас: положил своих солдатиков в коробку и сказал:

– Тогда давай твоих поделим! И продолжим!

– Нет, – говорю. – Давай лучше я раненых вылечу.

– Ну и лечи на здоровье! А я пока твоими поиграю, – обрадовался Тёмка.

Я организовала госпиталь, а Тёмка расставил моих солдатиков, после чего каждого взял в руку и внимательно осмотрел.

– Ладно, – говорит. – Играй ранеными. Мне они надоели. Всё-таки мои раскрашенные лучше.

В разгар очередного боя Тёмка выбежал попить воды. А я снова взяла лак тёти Оли и поставила по нескольку точек на груди у каждого солдатика. Кому одну, кому две, кому три точки… Вернувшись, Тёмка так и замер на месте.

– Это что? – грозно ткнул он пальцем в моего солдатика.

– Ордена, – говорю. – За боевые заслуги!

Тёмка даже покраснел от обиды:

– Отдавай мне их сейчас же!

– Ты, – говорю, – уже выбери себе каких-нибудь солдатиков и играй ими до конца. А то я больше играть с тобой не буду.

– Ну и не надо, – ответил Тёмка. – Я их всех забираю.

– Ну и пожалуйста, если ты такой, – ответила я, надувшись.

Так мы сидели некоторое время. Тёмка делал вид, будто играет. Бахал, выл, свистел. А я делала вид, будто рассматриваю свои пальцы. Вдруг Тёмка не выдержал:

– Давай так. Поделим всех солдатиков поровну – и раскрашенных, и не раскрашенных.

– Давай, – говорю. – Только какие теперь у нас не раскрашенными называются?

– И точно, какие? – засмеялся Тёмка.

– Непонятно… – захохотала я.

Звонит мне Тёмка:

– Воля, пойдём гулять, – кричит; он всегда в трубку ужасно орёт. Как будто я глухая и ничего не слышу! И всегда в нос говорит, поэтому вместо «Оля» получается «Воля».

– Пойдём, – отвечаю.

Пока я одевала одни штаны, другие, свитер, шубу, валенки, он уже прибежал. Входит с палкой в одной руке и с чёрной какой-то штучкой – в другой. Я смотрю и спрашиваю:

– Что это у тебя за палка такая?

Тёмка от нетерпения на стуле елозит.

– Это такая штука! Такая!.. Давай, скорее одевайся! Что ты копаешься! Я всё тебе на улице покажу!..

Но уходить не собирается – стоит и сопит. Натягиваю я шапку, шарф, варежки, а Тёмка меня уже за воротник тащит к выходу. Ну, вышли на улицу. Тёмка быстро побежал и схватил две льдинки размером с башмак. Положил их в трех шагах друг от друга. Потом побежал ко мне, схватил за рукав и оттащил подальше.

– Я вратарь. Вон там мои ворота. Я их защищаю. А ты будешь нападать. Понятно?

– Понятно. Но ты не переживай так, я не буду на тебя нападать, я лучше ступеньки в сугробе выкопаю.

– Вот кулёма!

Кулёмой меня называет Тёмкин папа, а Тёмка повторяет, когда на меня сердится.

– Ну ничего же ты не поняла! Это игра такая, хоккей называется. Ты всё равно не запомнишь название. Тебе как раз нужно на меня нападать! В этом смысл. Ты должна вот эту шайбу, – Тёмка показал мне на чёрную штуку в руке, – забить в мои ворота, а я их буду защищать вот этой клюшкой. Поняла?

– Поняла, – отвечаю, – а чем я буду нападать? У меня же нет глюшки…

Тёмка задумался и изрёк:

– Не «глюшки», а клюшки. Это да… Как-то я не подумал. Второй клюшки у меня нет. Ну, ты валенками мне её пинай.

Тёмка встал в ворота и от нетерпения даже подпрыгивает.

– Подавай, – кричит, – подавай шайбу!

Я взяла шайбу и понесла Тёмке.

– Ты чего делаешь, кулёма! – замахал он руками.

– Ты же сказал, тебе шайбу подать, – удивилась я.

– Вот кулёма! Ну не кулёма ли? Это так называется – «шайбу подать», а на самом деле тебе нужно её мне пнуть так, чтобы она попала в ворота. Понятно?

– Понятно, – говорю. Взяла шайбу в руку, отошла подальше и как побегу на Тёмку! Подбежала, стукнула его в грудь с разбега так, что он свалился, и бросила шайбу за ворота.

– Ты, кулёма, чего творишь? – зашипел Тёмка. – Ты зачем меня уронила?