Ирина Мазаева - Девчонки против правил

– Эх вы, копуши! – мило поддел их Никита.

– Я из-за вас замерз! – сообщил Гена, который, в отличие от подружек, и не подумал утеплиться.

А потом все шумной толпой отправились в кассу, где им вручили магнитную карту на двадцать поездок. «Ватрушки» – огромные резиновые бублики с веревочкой – им выдал какой-то мужик, ответственный за инвентарь.

Все четверо подошли к горке. На ней было выделено четыре полосы для спуска, к каждой, несмотря на ранний час, стояла небольшая, человек пять-шесть, очередь.

– Давайте скатимся все одновременно! – предложила Света.

И все заняли очереди к разным полосам.

Чем ближе подходила Алькина, тем больше она начинала волноваться. Умом она понимала, что все здесь безопасно, что вылететь из ватрушки невозможно, а скатившись, она лишь мягко уткнется в большой сугроб, но… Но внутри у нее все дрожало. И почему она раньше не ходила в центр «Горка»?! Скатилась бы сейчас, как бывалая «катательница», а не стояла бы и не тряслась от страха, боясь, к тому же, что парни это заметят…

Первой подошла очередь скатываться Свете. Потом – Никите, потом – Гене.

– Карту приложи сюда, – подсказал Але парень, который ведал отправлением отдыхающих с горы. – Теперь проходи. Садись на ватрушку, я тебя подтолкну.

– Я боюсь! – вырвалось у Али.

– Не бойся!

Она осторожно устроилась на бублике.

– Может, не надо…

Но парень уже лихо придал ей ускорение. И… она полетела.

Здесь, на склоне, был самый настоящий лед! А не снег, по которому они пытались кататься на городских горках. Ватрушка за секунду набрала скорость. Ветер засвистел в ушах и… И тут вдруг ноги стали укатываться куда-то в сторону… Алю развернуло посередине горы. Дальше она неслась спиной вперед, не видя куда.

– Ма-ма-а!!! – слышала Аля свой голос, растерянно размахивая руками. – Остановите меня!!!!!! Разверните меня лицом!!!!!!!!!

Но ватрушка упорно не желала проворачиваться дальше или останавливаться. И тут… Ш-шух! – она мягко наехала на сугроб, чуть развернулась и остановилась.

Аля с трудом встала на трясущиеся ноги… И тут же увидела, что по ее полосе уже отправляют в полет следующего. Она рванулась прочь с горки.

– Куда?! Иди сюда! – позвал ее мужчина, обслуживающий подъемник. – Давай карабин!

Аля подала ему веревочку с карабином, привязанную к ватрушке.

– Садись на ватрушку! – и он ловко пристегнул ее к тросу подъемника.

Вверх ехать было уютно и безопасно. Аля прислушивалась к выпрыгивающему из груди сердцу и вертела головой по сторонам. Мимо вниз скатывались дети. И ведь они не боялись! А она – взрослая девчонка! – кричала как младенец. Интересно, слышали ли ее вопли Никита с Геной?

Но Никита с Геной и со Светой встретили ее наверху такие же взбудораженные:

– Круто!

– А меня так закрутило!

– А я даже заорал!

– И я кричала!

– У меня не кровь, а сплошной адреналин!

– Классно!

И они снова дружно рванули к скату. Света вытащила фотоаппарат:

– Давайте запечатлеем этот удивительный день на века!

И все начали фотографироваться. Снимали друг друга скатывающимися и на подъемнике, стоя в очереди, взгромождались все на одну ватрушку и просили кого-нибудь их запечатлеть, фотографировались парами, изображая то драку за ватрушку, то романтически выглядывали в дырку от бублика. А потом неожиданно оказалось, что поездки на карте кончились.

– Садись, моя принцесса, я буду твоей лошадкой! – провозгласил Никита, и Аля радостно уселась в ватрушку. – Я повезу тебя на край земли…

– Сфоткала, я вас сфоткала! – крикнула Света и обратилась к Гене: – Я тоже хочу на край земли.

– Садись, – улыбнулся он.

Парни потащили их дальше по склону, где какие-то серьезные люди катались на горных лыжах и сноубордах…

А потом все замерзли, и было решено компанией посетить местное кафе.

– Знаете, сколько уже времени? Почти два! – сообщил Гена. – Вот и полдня пролетело.

– Классно провели время. А все благодаря вам, девчонки. Вы со своими картонками навели нас на мысль покататься на ватрушках, – сказал Никита.

– Я тут первый раз был!

– Мы тоже, – призналась Света. – Как-то даже не подумали, что можно сюда пойти.

– Пришли мне фото! – попросил Никита. – Я сегодня же на своей страничке вывешу. Пусть все обзавидуются!

– И мне, и я… – сказала Аля.

Она повесит у себя на странице фотографии с Никитой! И пусть все смотрят. Ей больше не было грустно оттого, что она встретила Новый год в своей постели. Праздник пришел и к ней. Просто на два дня позже.

Каникулы пролетели стремительно. Еще раз они все вместе выбрались покататься на ватрушках, а остальное время гуляли парами: Аля с Никитой, а Света с Геной. Ходили в кино, в кафе, бродили по городу и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Аля давно хотела влюбиться. Мечтала об этом. Представляла себе своего парня – какой он будет? А теперь встречалась с Никитой и по-прежнему не верила, неужели все это происходит с ней? Неужели у нее теперь есть свой парень? И только «лайки» одноклассниц и их вопросы «в личку» – «колись, кто он? где познакомилась?» – доказывали ей, что все на самом деле, а не во сне.

Как-то быстро Никита стал для нее кем-то близким. Таким близким, что Аля решилась пригласить его к себе домой. В отсутствие родителей, конечно, но все-таки. Домой! А ведь дома у нее до этого бывала только Света, да, может быть, еще пара одноклассниц. И не просто пригласить, а показать ему свои рисунки. Ведь Аля, кроме общеобразовательной, училась еще и в художественной школе и должна была окончить ее в этом году.

Точнее, она ничего показывать не собиралась. Просто так вышло. Никита оказался настойчивым.

– Ну, давай, показывай.

– Что?

– Рисунки! Ты же говорила, ты – художница!

– Нет, что ты, я не волшебница, я еще только учусь…

– Отговорки не принимаются. Либо ты сама их покажешь, либо я устрою у тебя в комнате настоящий обыск!

И вот как тут было не показать? Интерес парня был искренним, и как бы Аля ни сомневалась в своих талантах, она все-таки залезла на шкаф и вытащила папку с карандашными набросками и акварелями.

Никита сосредоточенно взялся их рассматривать.

У Али все внутри замерло: а вдруг ему не понравится? И как после этого они будут общаться? Сможет ли она встречаться с парнем, которому не нравится, как она рисует?

Но Никита не дал ей перепугаться окончательно. Он решительно отложил в сторону несколько работ:

– Эта, эта и эта. А эта – вообще обалденно. Я, признаюсь, мало что понимаю в живописи, но вот этот натюрморт с яблоками, он… Он какой-то осенний, грустный… Мне нравится, как тут передано настроение. Сразу хочется думать об окончании года, грядущих морозах, но при этом и радоваться, не знаю… урожаю. Я понятно выразился?