Геннадий Снегирев - Умный дикобраз (сборник)

Однажды я гулял в лесу. Было тихо, только дятел где-то далеко долбил дерево да синицы попискивали. И трава и ветки на деревьях были белые от инея. Вода в речке была чёрная. Я стоял на берегу, смотрел, как белые снежинки тают в чёрной воде, и думал: «А где же теперь рыбы? А летучая мышь? А бабочки? Рыбы сидят в ямах на дне. Летучая мышь где-нибудь в дупле спит. А бабочки зимой не могут спать: они маленькие и нежные, сразу замёрзнут». И я стал искать бабочек. Пускай не живых, а которые от холода умерли. И в траве смотрел. И норку мышиную раскопал, нашёл там крылышко от жука. И под кочкой искал. Нигде нет мёртвых бабочек.

Под соснами, во мху, остался гриб, весь сморщенный. Я его стал выкапывать и в земле нашёл коричневую, вроде сучка, куколку. Только на сучок она не похожа. Она похожа на бабочку без крыльев, без ножек и твёрдая.

Дома я показал куколку отцу. Он спросил, где я её нашёл. Я сказал, что под сосной.

– Это соснового шелкопряда куколка, – сказал отец.

Я спросил:

– Она совсем мёртвая?

– Нет, не совсем. Была живая, сейчас мёртвая, а весной… увидишь.

Я очень удивился: «Была живая, сейчас мёртвая, а весной… Разве мёртвые оживают?»

Куколку я положил в спичечную коробку, а коробку спрятал под кровать и забыл про неё.

Весной, когда снег растаял и лес стал зелёный, я проснулся утром и слышу: кто-то шуршит под кроватью. Я подумал: мышь. Посмотрел под кровать, там мыши нет, только спичечная коробка валяется. В коробке кто-то шуршит, шелестит. Я открыл коробку. Из неё вылетела золотистая, как сосновая чешуйка, бабочка. Я даже не успел её поймать. Я не понял, откуда она. Ведь в коробке была мёртвая куколка, твёрдая, как сучок.

Бабочка вылетела в окно и полетела к соснам на берегу реки. В лесу пели птицы, пахло травой, кричал петух, а я смотрел на пустую спичечную коробку и думал: «Она же была мёртвая, мёртвая!»

Весной я был в зоопарке. Кричали павлины. Бегемота сторожиха метлой загоняла в его домик. Медведь на задних лапах выпрашивал кусочки. Слон топал ногой. Верблюд линял и, говорят, даже плюнул в одну девочку, только я не видел.

Я уже собрался уходить, когда заметил лося.

Он стоял неподвижно на холме, далеко от решётки. Деревья были чёрные, мокрые. Листья на этих деревьях ещё не распустились. Лось среди чёрных деревьев, на длинных ногах был такой странный и красивый.

И мне захотелось увидеть лося на воле. Я знал, что лося можно встретить только в лесу. На другой день я поехал за город.

Поезд остановился на маленькой станции. За будкой стрелочника была тропинка. Она вела прямо в лес. В лесу было мокро, но листья на деревьях уже распустились. На бугорках росла травка.

Я шёл по тропинке очень тихо. Мне казалось, что лось где-нибудь близко, и я боялся.

И вдруг в тишине я услышал: тень-тень-тень, пинь-пинь-тень…

Да это же совсем не капли; на берёзке сидела маленькая птичка и пела так же звонко, как вода падает на льдинку. Птичка увидела меня и улетела, я даже не успел её разглядеть.

Я очень жалел, что спугнул её, но она снова где-то далеко в лесу запела-затенькала.

Я сел на пенёк и стал её слушать. Около пенька была лесная лужа. Солнце освещало её, и видно было, как на дне копошится какой-то паучок с серебряным брюшком. И только я внимательно поглядел на паучка, как вдруг жук-водомерка на своих тонких лапках, как на коньках, быстро скользнул по воде. Он догнал другую водомерку, и они вместе от меня ускакали. А паучок поднялся наверх, набрал на мохнатое брюшко воздуха и медленно опустился на дно. Там у него к травинке был привязан паутиной колокольчик. Паучок лапками сгрёб с брюшка воздух под колокольчик. Колокольчик качнулся, но паутина его удержала, и я увидел в нём воздушный шарик. Это у паука-серебрянки такой домик под водой, и там паучата живут, вот он и носит им воздух. Ни одна птица до них не доберётся.

И тут я услышал, как за пеньком, на котором я сижу, кто-то возится, шуршит. Я тихонько одним глазом посмотрел в ту сторону. Вижу, сидит мышка с жёлтым горлышком и отдирает сухой мох от пенька. Схватила клочок мха и убежала. Мох она мышатам в нору постелит. Земля-то ещё сырая.

За лесом паровоз загудел, пора домой. Да и устал я сидеть тихо, не шевелиться.

Когда подходил к станции, вдруг вспомнил: ведь лося я так и не увидел!

Ну и пускай, зато я паучка-серебрянку видел, и желтогорлую мышь, и водомерку и слышал, как теньковка поёт. Разве они не такие же интересные, как лось?

Ещё в детстве в какой-то книжке я прочёл, что у ребят был свой ослик. Они сами его кормили и ездили на нём куда хотели. И с тех пор я только и мечтал о своем ослике, даже деньги копил, чтобы его купить.

Когда к нам приезжали знакомые, пили чай и разговаривали с мамой о своих взрослых делах, я всегда спрашивал: сколько стоит ослик, чем его кормят, может он жить у нас в Москве, а вдруг ему снег не понравится? Все смеялись, а мама укладывала меня пораньше спать.

Теперь я стал уже большим и недавно ездил в Таджикистан. Я жил в кишлаке. У хозяина, где я остановился, был ослик, серый и маленький. Ослик стоял около сарая и отмахивался хвостиком от мух.

Мне очень захотелось прокатиться на нём верхом. Хозяин мне разрешил:

– Сколько хочешь езди, только возьми палку.

Палку я не взял и пожалел. Ослик всё время останавливался, ревел и дальше не шёл. Я его и упрашивал, и подталкивал сзади – всё равно стоит на одном месте. А потом вдруг быстро побежал, я крепко вцепился в гриву.

Он завёз меня на середину ручья и остановился. Вода в ручье ледяная, до берега далеко, и тут я пожалел, что у меня нет палки.

Я его уже не называл осликом, а ругал как попало. Хорошо, что хозяину надоело меня ждать. Он пришёл к ручью, сломал прут, и обратно мы ехали быстро. Хозяин смеялся надо мной. Я совсем не знал, что осёл такой упрямый. Ведь в книжке рассказывали про послушного ослика, а это был длинноухий, упрямый осёл, совсем не тот, на которого я копил деньги в детстве.

Один мальчик, его звали Проша, не любил ходить в детский сад. Мама ведёт его утром в детский сад, а Проша спрашивает:

– Почему ты меня ведёшь?

Мама говорит:

– Потому что ты один заблудишься!

– Нет, не заблужусь!

– Нет, заблудишься!

Проша каждый день с мамой спорил. Раз утром мама говорит ему:

– Иди один в детский сад!

Обрадовался Проша и пошёл один, без мамы. А мама шла по другой стороне улицы и смотрела – куда он пойдёт? Проша не видел маму. Он прошёл немножко по улице, остановился и стал смотреть в окно. Он очень любил смотреть в чужие окна.

В этом окне сидела собака. Она увидела Прошу и стала лаять. А Проша совсем не боялся собаки. Правда, он боялся, но немножко: он знал, что собака за стеклом!