Карина Чепурная - Тайны Иномирска

– Короче, ты даже не знаешь, что именно изображает эта скульптура, – уточнил я, ухмыляясь. – И просто придумываешь на ходу.

– Нет, нет и ещё раз нет! – вскричала демонесса, не желавшая признавать, что она хоть чего-то, но не знает. – Я много раз видела эту скульптуру!

– Если это так, то как она называется?.. – поинтересовалась Фэй, как бы невзначай становясь так, что её спина закрывала собой название скульптуры.

– Слишком лёгкий вопрос! – задрала нос Синн. – Он настолько лёгкий, что я даже не буду на него отвечать, потому что даже вы знаете на него ответ!

– Знаем, потому что только что прочитали её название… – я перешёл в наступление. – Так как же называется эта композиция, о, всезнающая Синн?

– Маг, пожираемый призванным демоном, ясное дело, – Синн ляпнула первое, что пришло ей в голову.

– Странно, но скульптор дал ей совсем другое название… – Фэй указала на табличку, которую доселе прикрывала. – «Жалкий человечишка – христианин, раздираемый слугой Сатаны», вот каково настоящее название, а не то, что ты придумала только что.

– Это… это второе название! – пыталась оправдаться принцесса демонов. – Но первым было то, что я только что сказала, уж можете мне поверить!

Я с задумчивым видом прошёлся по залу и, увидел некую абстрактную картину, изображающую странную ёмкость для воды, наполненную доверху человеческой кровью. В центре ёмкости торчала человеческая нога, как видно, призванная изображать трубочку. Прикрыв, как и Фэй название ладонью, я подозвал к картине Синн. Та неохотно подошла ко мне, уже понимая, что последует за этим:

– А эта картина как называется?

– Кровавый коктейль, – неуверенно пробормотала демонесса, отводя глаза в сторону.

– Вовсе нет! Эта картина называется «Чаша с ядом», – я с торжеством убрал руку с таблички с названием.

Синн пробурчала что-то нечленораздельное. Фэй же, игнорируя нас, направилась к выходу. Мы с Синн переглянулись и бросились за ней.

– Куда же ты направилась, Фэй?! – почти одновременно воскликнули мы.

– Может, вам обоим и доставляет удовольствие смотреть на человеческие конечности, отрезаемые, пожираемые всякими тварями, но мне, в отличие от вас, неприятно, – девушка не соизволила остановиться, и нам приходилось буквально бежать за ней. – Я отыщу ближайшего мага и вернусь домой.

– Но ты так и не узнала ни о нашей истории, ни о нашей культуре, – попыталась переубедить её Синн. – Фэй, ты одна из нас и поэтому ты обязана хотя бы немножечко узнать о…

– Узнать о том, как вы пожираете людей да ещё картины на эти темы пишете? – Фэй резко остановилась, да так, что мы с Синн едва не врезались в неё. – Я знала это ещё до того, как пришла на эту, с позволения сказать, выставку.

– Это далеко не всё! – предприняла вторую попытку достучаться до разума девушки демонесса. – Ты же так и не поняла, почему мы стали тем, кем являемся сейчас. Люди, между прочим, всегда враждовали с нами и… И вообще, ты что, на даты не смотрела? Это выставка древних скульптур и картин! Современные демоны такое уже не рисуют!

– Мне плевать, современные демоны это рисовали или нет… – Фэй уже положила руку на дверную ручку. – Я знаю лишь одно: все вы одинаковы. Неважно, современные или античные. Прощай, Синн и… больше не приходи ко мне, иначе придётся ставить антидемоническую защиту.

Фэй вышла наружу, громко хлопнув дверью и оставив Синн стоять с разинутым от удивления ртом. Я наскоро попрощался с ней и последовал за Фэй. Не было у меня желания окончить свои дни в этом странном мире, правил которого я даже не знаю… Всё, что я знал, так это то, что Синн и Фэй поссорились и неизвестно когда помирятся (и помирятся ли вообще?). А пока, всё, что я мог сделать, так это нестись за своей подругой, выкрикивая на ходу:

– Эй, Фэй, постой! Не оставляй меня здесь!

Я ненавижу демонов. Презираю. Желаю раздавить их, как каких-то надоедливых насекомых. Их отношение к людям не выдерживает никакой критики. Даже если они будут весь остаток своих дней пытаться хоть как-то исправить содеянное, то и тогда они не заслужат моего прощения. Возможно, родись я в другое время и в другом месте, я бы не относилась к этим созданиям так, как отношусь сейчас, однако прошлого уже не изменить.

…Примерно такие мысли витали в моей голове, когда я попивала чай и неспешно перелистывала фотоальбом, разглядывая сделанные мамой и бабушкой снимки. Море воспоминаний! Правда, не все из них такие приятные, как хотелось бы. Допив чай, я откинулась на диван, и, как-то незаметно для себя погрузилась в сон, мыслями устремляясь в далёкое прошлое…

Измерение, из которого я родом почти неотличимо от мира, где я сейчас обитаю. Мира, что стал для меня собственноручно построенной тюрьмой. Тем не менее, хоть и хочется сказать всё и сразу, но мысли следует упорядочить.

Моя семья была достаточно известной и «знатной». Ближайшим эквивалентом будут «дворяне». Мы никогда особо не бедствовали, и всего было в достатке. Отца я не помню – он умер спустя год после моего рождения. Меня, Энтони и Нину воспитывали мама с бабушкой. Они же поддерживали в порядке наши немалые владения.

О бабушке стоит сказать отдельно. Когда-то (ну, не так уж давно, но для меня это было всё равно, что в прошлом веке!) давным-давно моя бабушка, будучи феей, полюбила смертного. Любовь была настолько сильна, что она отказалась от своего бессмертия и стала человеком, утратив большую часть своих магических способностей. Способности, впрочем, проявили себя в её потомках, но это уже отдельный разговор. Принято считать, что став смертными, магические существа вскоре начинают чахнуть и через пару лет счастливой семейной жизни умирают, оставив мужу на память парочку-другую младенцев. Я рада, что бабушка оказалась исключением из правил.

Так, со вступительно-просветительной частью, вроде бы, покончено. Про что там обычно далее говорят? Ах да. Братья и сёстры. Ну что ж, коли так принято, пару слов и о них скажем.

Энтони. Первенец, наследник семьи и любимец матери (как раз потому, что наследник!). Иссиня-чёрные волосы, смеющиеся голубые глаза, идеальная кожа. Эдакий красавчик денди. В детстве мы с Ниной от него натерпелись! И в кладовке он нас запирал, и песок в глаза сыпал… Мелкий пакостник. Сейчас, правда, он важное лицо в нашем измерении и ему не до пакостей. Дипломат, что поделать. «Фейское» наследие проявилось у него в том, что он умеет разговаривать с растениями. Ещё один плюс в глазах матери. Только «дорогой сыночек» мог уговорить эгоистичный куст роз в саду наконец расцвести!.. Хм, как-то я слишком уж резко выразилась. Это всё детские обиды – нам с сестрой маминого внимания доставалось куда меньше…