Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2017

Мы так громко визжали, что должны были разбудить не только моих деда с бабушкой, но и всю деревню.

Но сено полностью заглушило наши вопли.

Воронка, затянув нас, сомкнулась, заключив в кокон.

Валюшка, зажмурившись, бормотала «мамочки-мамочки…». Мы вцепились друг в дружку – не оторвать.

– Валя! – прозвучало едва слышно, будто сено шевельнулось.

Я заставила себя открыть глаза.

Она стояла напротив – черные волосы, высокая прическа, красная кофта, узкая юбка – мертвая молодая бабка Лида, точь-в-точь как на старой фотографии, и протягивала высушенную травяную вязанку:

– Валя, помоги мне!

Сама не знаю, откуда у меня взялись силы и храбрость, но я выхватила вязанку из призрачных рук.

– Уничтожь это! – взмолилась бабка Лида.

Ее начало корчить, она дико завыла, изогнулась, из спины ее выросли черные перепончатые крылья, хребет покрылся острыми зубьями, голова вытянулась, и вместо измученного мертвого лица на нас оскалилась мерзкая костистая морда, зубастая, с пылающими глазищами.

Чудовище взмахнуло когтистой лапой, стараясь вырвать у меня вязанку. Валя опять закричала в ужасе. А я разозлилась, как в своем сне:

– Пошла прочь!

Тварь полыхнула пламенем и зловонным дымом, я, почти теряя сознание от удушья, вспомнила слова молитвы, но произнести их уже не успевала:

– Господи, помилуй!..

На краю ускользающего сознания услышала издалека:

– Глаша! Валюшка!

Не помню, как мы оказались внизу под лестницей, кто-то усиленно растирал мне лицо снегом. Я смогла дышать и открыла глаза.

В воздухе пахло гарью.

– Где я?

– Жива, слава богу! – узнала я голос Ксюшы.

– Ксюх, ты откуда взялась?

– Прибежала! – Кто-то из ребят подсветил фонариком, и я увидела, как счастливо улыбается подруга. – Я успела, успела!

– А Валя? – Я села, оглядываясь.

– Здесь, – она закашлялась. – Что с нами было?

– Вот! – Я протянула ей измочаленную травяную вязанку.

– Не трогай! – Ксюша выхватила ее и начала брызгать чем-то из пластиковой бутылки.

– Что ты делаешь?

– То, что надо было сделать с самого начала, – объяснила она, – уничтожаю ловушку.

– Это у тебя что, святая вода? – удивилась я. – Откуда?

– Из церкви…

– А почему гарью несет?

– Чердак горит, – сказал Серега. – Прикинь, мы такие сидим, вас все нет, как провалились, наверное, час сидели, я окоченеть успел! И вдруг чую – дымом тянет. Сначала решил – из трубы: ну, бывает. А Юрка меня в бок тычет и говорит – сено занялось, сгорим! Давай девчонок вытаскивать. Райка – та совсем уснула, ну мы ее вытолкали, а сами – сено вышвыривать наружу. А вас-то нет! Нам не до смеху – живыми бы остаться. Как вдруг Ксюха, откуда ни возьмись. Ворвалась на чердак и давай водой поливать.

– Ага, – подхватил Юрка, – и «Отче наш» шпарила как заведенная! Тут мы вас и нашли, в самой глубине закопались, лежите как мертвые… А сено вокруг вас выгорело, как вы сами-то не сгорели, не пойму…

Я с трудом поднялась на ноги, голова кружилась.

– Ксюха, как ты догадалась в церковь пойти? – спросила.

– Рождественский сочельник, – ответила она. – Нечисть больше не может куражиться, выметает ее под праздник из нашего мира.

Она с усилием начала разрывать вязанку, бросая ошметки на снег:

– Все, больше нет проклятой вязанки, – сказала, – давайте сожжем остатки.

Мы собрали подгоревшее сено, соорудили за огородом костер и спалили ловушку на черта, в которую попалась Валина бабка Лида.

Потом еще возились с выброшенным с чердака сеном, затаскивая его обратно.

Я крепко проспала почти до обеда, как говорится, без задних ног.

Бабушка почему-то не разбудила меня и не устроила головомойку за испорченное сено.

Они с дедом обсуждали происшествие, приписав чуть не случившийся пожар случайности – мол, наверно, из трубы уголек выстрелил и попал на чердак сарая, сено чуть не занялось, но быстро потухло. Просто чудесное спасение!

И как они не заметили истоптанный двор, сажу и клочья травы…

Выйдя на крыльцо, я зажмурилась от яркого солнца. Весь двор был ослепительно бел и чист. Под утро пошел снег и покрыл все сотворенное нами безобразие.

Позвонила Раечка:

– Ты как?

– Вроде нормально…

– А твои?

– Представляешь, не заметили…

– Колю выпустили!

– Ой, вот это радость! Значит, он здоров?

– Врач сказал, праздники же, чего ему в больнице лежать, велел после зайти.

– А остальные как?

– Мы это… решили все в церковь на ночную службу пойти. Ты с нами?

– С вами, конечно!

– Здорово! Валюшке скажешь?

– Обязательно!

Валя зашла уже после обеда, глаза счастливые:

– Получилось, – сказала. – Мои помирились, как будто и не было ничего, представляешь!

– Я очень рада за тебя… если честно, не верится, что мы все это пережили…

– А мне бабка Лидка приснилась, – понизив голос почти до шепота, рассказала Валя. – Говорит, спасибо, что спасли, и друзей обязательно поблагодари. И вот еще, смотри, что нашла…

Она достала из кармана сложенный вчетверо тетрадный листок.

– Что это?

– Послание от бабки Лиды, – ответила Валя. – Знаешь, где было? – В ее альбоме с фотографиями лежало. После ее смерти дом и что можно было продать продали, но кое-какие вещи остались – хорошо, мать не выкинула. Вот утром полезла в шкаф, а он на меня сверху и свалился. Хорошо, не зашиб. На пол хлоп! – и раскрылся, смотрю: бумажка эта валяется. Я прям как почувствовала, развернула, а там…

Пожелтевший от времени тетрадный листок в клетку был плотно исписан корявыми крупными буквами:

Так вот, Валя, наказываю тебе: никогда не связывайся с нечистым, что бы ни посулил он тебе, иначе жизнь твоя превратится в ад еще до смерти. Как у меня было: по молодости очень замуж хотела, а жениха все не было, испугалась в девках остаться, и тут дернул меня черт, вроде в шутку, поймать нечистого в ловушку, заставить исполнять желания. На Ивана Купалу сплела я вязанку с заговором, загадала себе жениха, спрятала на сеновале, да и забыла.

Вскоре замуж вышла за твоего деда. Родились у нас дети.

Как вдруг явился он, и с вязанкой заговоренной, – плати, говорит, я твое желание исполнил, теперь твой черед, а не то погублю всю твою семью! Я-то дура была, испугалась – так он и поймал меня. А потом уж всю жизнь мне сломал, сколько я зла людям сделала по его указке – не пересказать.

Хотела освободиться, вязанку уничтожить, да он ее спрятал, а сам смеялся: мол, ищи иголку в стогу сена.

Не попадись ему, Валя! Мне все одно погибать, так хоть вас спасу…

На этом запись обрывалась.

Мы с Валей помолчали.

– Жалко ее, – призналась соседка. – Как представлю… я прочитала и к мамке пошла – спросить: отпевали бабу Лиду? А она и не знает. Надо бы панихиду заказать… Я сама закажу, раз уж так.