Елена Арсеньева - Никто из преисподней

Юля очень обижалась, что Валюшка слушает, но отмалчивается:

– Неужели тебе не страшно?! Наверное, это потому, что ты не знала настоящего ужаса. У тебя ведь не было никаких кошмарных приключений!

Были, были у Валюшки ужасные, кошмарные приключения! И страхов она натерпелась немало! Человеку, который оказался в Ледяном аду – Хельхейме, вынужден был дать зимнюю клятву верности богине смерти Хель и теперь живет под угрозой встречи с чудовищным четырехглазым псом Гармом; человеку, который держал в руках айсбайль – волшебное оружие против зимних призраков, а потом оборонялся им против белой травы-убийцы, грозившей уничтожить весь мир, – такому человеку, сами понимаете, не слишком-то интересна болтовня про восставших из могилы покойников, какого-то сбитого машиной, но потом ожившего барсука, детей-кукол и разную прочую ерунду, которую порывалась рассказать Юля.

Валюшка тоже встречала ожившего покойника, вернее, покойницу по прозвищу Синяя Молчунья, и даже готова была шарахнуть ее по голове табуреткой, чтобы спасти спящую маму Марину! Неизвестно, конечно, что бы из этого вышло, да, на счастье, петух вовремя закричал. Так что перестаньте, не надо про ходячих мертвецов! Плавали, знаем!

Но страшилки Юли Комаровой – это еще полбеды. Главное, разузнать хоть что-то про Валерку было невозможно! Спросить впрямую про мальчишку – ну нет, у Валюшки скорее язык отсох бы! О девичьей гордости она один раз уже забыла, когда летом призналась Валерке, что влюблена в него, но больше ни за что не забудет!

Конечно, если бы рядом оказался Ленечка, Валюшке было бы куда легче переносить любые неприятности. Однако Ленечка остался в Городишке. Перед самым началом учебного года он упал с велосипеда и сломал ногу. Перелом оказался сложный: Ленечка долго лежал в больнице с загипсованной ногой, подвешенной к каким-то сложным сооружениям. Наконец гипс сняли, Ленечку забрали домой, но пока он еле-еле ходил. Собственно, потому Марина Николаевна с доктором Потаповым до сих пор из Городишка и не переехали, что возились с Ленечкой.

Валюшка чувствовала себя в Нижнем одинокой. Не такой, конечно, как в детдоме, но все же ей очень не хватало мамы Марины и Ленечки. Доктора Потапова не хватало тоже. Не хватало людей, которые ее по-настоящему любили! Счастье, что уже через несколько дней начнутся зимние каникулы и она уедет к своим!

Тетя Эля очень добрая, но это все не то. Юля тоже не то. И в классе так и не удалось ни с кем подружиться… А теперь еще появилась эта красавица Зенобия, которая публично назвала Валюшку уродиной!

Между прочим, когда, наплакавшись на четвертом этаже, Валюшка влетела в класс за какую-то секунду до появления учительницы, Зенобия расхохоталась:

– Вы посмотрите на ее щеки! Ни фига себе цвет! Да они просто огнем горят! Теперь можно выключать отопление, Морозова всех согреет!

Класс так и грохнул. Наверное, Валюшка тоже посмеялась бы над шуткой, если бы она не была этой самой Морозовой.

Она угрюмо прошла на свое место рядом с Борькой Калюжным по прозвищу Жвачник (ежу понятно, почему ему дали это прозвище!) и распахнула тетрадку так резко, что порвался листок.

Настроение окончательно испортилось. Эвелина Николаевна просто помешана на аккуратности. За помарки снижает оценки на балл – что же будет за порванную страницу?! Не дай бог, позвонит вечером маме Марине и нажалуется на Валюшку!

Какой же сегодня день ужасный…

Между прочим, вечер оказался под стать дню. Потому что Эвелина Николаевна, вернувшись из школы с необыкновенно просветленным видом, начала, едва войдя, восхищаться Зенобией. И имя-то у нее необыкновенное, и красавица-то она неописуемая, и кожа-то у нее чистая и белая – как лепесток магнолии…

Валюшка, честно говоря, о том, что такое магнолия и как выглядят ее лепестки, не имела никакого представления, однако ее даже затошнило от злости. А стоило представить, что с этой Зенобией учиться еще четыре года, и вообще жить расхотелось. Но, может быть, эта несусветная красавица куда-нибудь денется так же неожиданно, как появилась?

Оставалось надеяться только на это!

– Вы только посмотрите, что она мне подарила! – воскликнула тетя Эля. – Его зовут Перебаечник.

И она показала небольшую тряпичную куколку: веселый такой толстенький старикашка с бородой и волосами из серебристых ниток, одетый во все серебристое, с вышитыми серебряными нитками глазками и широкой улыбкой.

У Эвелины Николаевны, непреклонного завуча и строгой математички, была одна тайная и совершенно девчачья слабость: она коллекционировала тряпичных кукол. Их уже собралось так много, что в ее комнате коллекция уже не помещалась и пришлось часть выселить в гостиную, разместив кукол в огромном книжном шкафу. Тетя Эля хотела сразу поставить туда Перебаечника, однако Юля, которая в него просто влюбилась с первого взгляда, умолила, чтобы ей позволили взять человечка в свою комнату – насмотреться на него всласть перед сном. А завтра, конечно, Перебаечник займет почетное место в коллекции Эвелины Николаевны.

Валюшке даже смотреть на этого симпатичного старикашку было тошно, однако возражать она не имела права, а потому промолчала.

– Я вижу, эта ваша новенькая не только неописуемая красотуля, но и хитренькая, очень хитренькая, – сказала Юля, когда девочки уже улеглись на свои диванчики и выключили свет.

Серебристые одеяния Перебаечника, сидевшего на Юлином письменном столе, чуть поблескивали в темноте, и Валюшка отвернулась к стене, потому что ее даже это слабое мерцание раздражало.

– Подарки учителям делать – это полное безе и не очень прилично, по-моему, – продолжала Юля. – Хотя Зенобия очень точно угадала мамину слабость!

– Она ничего не угадывала, – буркнула Валюшка. – Она рассказывала, что, когда узнала, где будет учиться, то постаралась заранее разведать все о будущих одноклассниках. Ну и об учителях, конечно. Уж не знаю, кто ей сливал инфу, однако она всем сделала подарки – и точка в точку угадала, кому что особенно нравится! Например, Жвачнику подарила коробку шоколадных трюфелей: он же страшный сладкоежка, а за трюфели вообще родину продаст. Анжеле Кузьминой – гребень такой особенный – разные прически делать. У нее волосы очень красивые, но вечно растрепанные, никакого сладу с ними нет. Гребень весь в камешках искрящихся – бриллиантиках искусственных, наверное. Оксане Карпенко – серьги с такими же камешками: она на серьгах просто помешана. Маше Коршуновой – колечко, Толику Роднецкому – песенник с нотами для гитары…

– Да, я помню, мама рассказывала, что Роднецкий очень талантлив, из него может получиться настоящий певец! – шепотом воскликнула Юля. – А тебе эта девчонка что подарила?