Виталий Каплан - Один в поле воин

– Ну вот, значит, Ваня последит, что и как… – согласился Лёша. – Если Костик один пойдёт домой, то и хорошо, а если в толпе, значит, надо уже у подъезда перехватывать. Короче, задержание проведём мы с Димой. А Сане с Лиской, как людям творческим, самое сложное задание – подготовить обстановку. Лис, ты потом Сане подробнее объясни, как это делается.

– А мне что? – хмуро спросил Серёга. – У меня, значит, зоны ответственности нет?

– Ты на подстраховке, – объяснил Лёша. – Тоже с нами пойдёшь, и если надо будет, подержишь над нами невидимость. Вдруг потребуется, а у нас все силы на конвоирование уйдут? Это же не как на войне языка брать – двинул прикладом по затылку, на плечо взвалил и через линию фронта, в расположение своих. Тут надо, чтобы никто ничего не заметил… Идут типа трое мальчиков, общаются… про кино, про музыку, про девчонок…

И вот сейчас надо было соорудить декорации. Взять вот и сочинить в голове фильм про эту самую «Новую инквизицию». Наверное, она должна быть похожа на старую. Чтобы страшнее. Значит, стены из серого тёсаного камня… вот тут, где раковина и кухонный столик, пусть будет жаровня… малиновые угли на толстой решётке. В том углу, где сейчас стоит бесхозная барабанная установка, пускай размещается дыба… вспомнить бы только, как она выглядит. Наверное, как в фильме «Царь»… бревно такое под потолком, с верёвками.

А обитый сукном стол можно и оставить. Да, чуть не забылось: освещение! Жаровни мало, ещё пару-тройку факелов на стены… обязательно в медных кольцах. Стальные – не стильно.

И на полу непременно солома. Не свежая, а чтобы чуть подгнила. И мыши пускай шуршат.

– Вот примерно так, – поделился он идеями с Лиской.

– Столик забыл, где секретарь сидит и показания пишет, – предложила она. – Вспомни, в учебнике истории была такая картинка. И ещё пусть будет отдельный столик, где всякие орудия пыток разложены. Давай его вон туда поставим, рядом с гитарой. Гитару, кстати, убери, ещё споткнутся об неё. Если Костика рядом с жаровней посадят… то есть раковиной, то этот столик ему будет плохо виден, но всё-таки виден. И пусть догадывается, что там такое… это страшнее получится, чем если бы точно знать.

– С чего ты взяла? – удивился Саня.

– Книжки надо читать! – усмехнулась Лиска. – Например, Стивена Кинга, «Пляску смерти». Это он для писателей написал, как надо сочинять ужастики… Нам в литстудии советовали почитать, я скачала… очень интересно, кстати.

– А как мы все эти наши придумки сделаем? – задал Саня резонный вопрос. – Надо будет всё время в голове это представлять и давить на волшебство?

– Не совсем, – пояснила Лиска. – Действуем вместе, одновременно представляем картинку, образ цели – чтобы Костя только это увидел, а наши – и как на самом деле, и нашу придумку. Придумка для них будет такая полупрозрачная… Как призраки… Вот представим мы, нажмём на волшебство, и получится на самом деле две похожих картинки. Тогда мы их совмещать станем, и они сольются в одну. После этого даём команду, чтобы держалась, и всё… остаётся только силой подпитывать, но нас же семеро, каждый подключится, так что расход не очень большой. И потом, всё же не долго будет… ну не больше часа, наверное. Без проблем успеешь за своим Мишкой в сад. Давай, готовься, мне уже эсэмэску кинули, что ведут нашего пленника…

…Сперва прискакал в штаб Ванька, уселся с дальнего края за длинный, обтянутый зелёным сукном стол, хихикнул:

– Классные декорации! Прямо как в кино!

– Ты не восхищайся, а подключайся! – строго заметила Лиска. – Подпитывай картинку.

Потом явился Серёга, хмуро сказал: «Наши на подходе» и тоже устроился за столом.

Наконец послышались шаги, и в подвал ввалились трое – Дима с Лёшей по бокам, и пленный Костик между ними. Был он сейчас в чёрной футболке с оскаленным черепом и в зелёных бриджах ниже колена. Кроссовки найковские, заметил Саня, дорогущие. И он ещё втирал Виктории Альбертовне про нищету!

Пленник растерянно крутил головой, но не делал попыток вырваться. Дима подвёл его к заботливо приготовленной табуретке, усадил, надавив на плечи.

– Неслышимка работает? – спросил он тихо.

– Ну а как ты думаешь? – усмехнулась Лиска. – Всё готово. Он нас не слышит и не видит, я завесу кинула на всех.

– Только лишнюю силу потратила, – скривился Лёша. – Он и так ничего сейчас не видит, мы его ослепили временно.

– Как ослепили? – не понял Саня.

– Это не особо сложное волшебство, – сейчас же поспешил объяснять Дима. – Просто сделали так, чтобы сигналы от глазных нервов не доходили до мозга. Сейчас снимем. А нужно это, чтобы он проникся, как у нас всё серьёзно. Ну и чтобы дороги не запомнил, конечно. Незачем ему про наш подвал знать.

– Саня, – напомнила Лиска, – не отвлекайся. Сейчас самое тонкое – подстроить картинку под Костю. Врубай волшебство и касайся его мозгов. Гладить не надо, просто войди в контакт. И держи картинку. Я тоже подключаюсь.

– Ну что, готово? – спустя минуту спросил Лёша. – Тогда возвращаем зрение и слух.

Костик глубоко вздохнул и дёрнулся. Не слетел бы с табуретки, забеспокоился Саня, но тут же сообразил: Костя видит сейчас вовсе не табуретку, а придуманное Лиской деревянное кресло с высокой спинкой, к которой он примотан верёвками. А ещё видит факелы слева и справа, тусклые угли жаровни, свисающие с каменных стен цепи. На полу гнилая солома, пищат в ней мыши… а вдалеке – стол, и сидят за столом высокие фигуры в коричневых балахонах, просторные капюшоны скрывают лица, да и света факелов едва хватает, чтобы различить контуры.

– Ну что, Константин Рожков, пятнадцати лет, учащийся девятого «а» класса две тысячи седьмой школы, проживающий на улице Старая Басманная… понял ли ты, куда попал? – сухо произнёс Лёша. Волшебство, как и было предусмотрено, меняло тембр его голоса, и Косте сейчас казалось, что говорит взрослый мужчина… едва ли не старик.

– Такого не бывает! – сипло выговорил Костик. – Это мне всё снится! Или глючится!

– Нет, Костя, мы тебе не снимся, – расстроил его Лёша. – И не глючимся. Ты находишься сейчас в штаб-квартире Новой Инквизиции. Слышал про такую? Не слышал! А потому не слышал, что организация наша тайная, глубоко законспирированная. Мы – наследники старой инквизиции, которая много веков назад искореняла язвы человеческой цивилизации. Мы владеем древними тайнами, о которых и не подозревают обычные люди. И мы в современной России занимаемся тем же самым, что и наши предшественники. Если закон бессилен, в дело вступаем мы. Уничтожаем тех, от кого обществу несомненный вред! Маньяков, насильников, педофилов, неизлечимых алкоголиков и наркоманов! Теперь понимаешь, почему оказался тут?

Костик промолчал, видимо, переваривая услышанное. Никак оно не укладывалось в его кудрявую черноволосую голову.