Наталья Щерба - Полет сквозь камни

Он почувствовал ее слабость, поняла Селестина. И конечно, воспользуется этим знанием при следующем удобном случае.

Наверху они начали прощаться. Алекс предложил проводить ее до самой комнаты, но она отказалась, сославшись на то, что ей хочется немного полетать в одиночестве. Парень не стал спорить – судя по всему, он пребывал в отличном настроении.

Они еще перекинулись какими-то дежурными фразами, но внутри Селест вовсю бушевала буря. На миг ей показалось, что сознание раздваивается: вот она мирно треплется с этим лунатом, а внутри у нее мечется и рычит дракон, опаляя душу яростным внутренним огнем.

Этому дракону не терпелось напасть на Алекса – выкрикнуть, что ей плевать на него, или, наоборот, ответить на флирт, или просто выяснить, что только что произошло? Она видела, что Алекс этого ждал – хотя бы вопроса: «Почему ты меня не поцеловал, раз так хотел?» А может, и не хотел…

Но Селестина понимала: все, что она сейчас скажет, обернется против нее, ведь это будет говорить ее внутренний дракон.

Поэтому она едва махнула ему на прощание и первой полетела по направлению к своему дому на маленькой площади Астрономии.

К счастью, Алекс за ней не последовал. Обернувшись, она увидела, что он по-прежнему стоит на верху башни и смотрит ей вслед.

Вдень перехода Тиму вновь стало худо: радужные пятна увеличились, пошли по всему телу снова появился сильный жар. Он несколько раз пил отвар горицвета, но улучшения не наступало.

Святов мрачнел все больше. Судя по всему, он сомневался в принятом решении, но все же не отменил переход.

– Тебе нужно срочное лечение, – произнес он. – Так что выхода нет: придется рискнуть.

Сквозь пелену жара Тим видел, как льется лунный песок для перемещений, как рисуется знак долины. Вспыхнул зеленовато-синий обод, просиял знак скорпиона – вскоре терния была готова.

– Тебе ничего не надо делать, – говорил Тимур, и его голос проникал в сознание Тима с опозданием, словно он слышал его по плохой сотовой связи. – Твое тело само поплывет по специальному каналу. Я открою вход – с той стороны примут. Понял? Обычно мы переправляем через него разные вещи, поэтому сейчас лучше перестраховаться и задать максимальную скорость – двигаться будешь быстро, но плавно. Молю звезды, чтобы с тобой ничего не случилось по дороге… Главное – не шевелись.

Тим кивнул. Его ухо неприятно резануло «твое тело», будто он неживой. И что это за канал только для вещей? Некстати вспомнилась курица, которую перемещали по такому же пути в другой долине. Интересно, она точно выжила?

Впрочем, ему было так плохо, что он практически перестал соображать. Только поначалу его ослепила яркая вспышка, на миг напомнив о сфинксе, – началось перемещение по Лисьей Норе.

Тим пассивно наблюдал, как пространство вокруг него вертелось огромными разноцветными спиралями, будто засасывая в тонкий сияющий жгут, дышать становилось все труднее. Он сильно взмок – пот ручьями стекал по лицу, – но помнил, что двигаться нельзя, и молча терпел.

Неожиданно муки закончились, повеяло прохладой, его подхватили сразу несколько рук.

– А вот и наш путешественник, – поприветствовал кто-то.

Тим с усилием разлепил глаза и увидел усмехающееся лицо Йозефа – главы Дома Сияния.

– Лежи спокойно, не двигайся, – сказал старик, заметив, что Тим попытался приподняться. – Мы перенесем тебя ко мне, а там уже займемся твоим ранением…

Дальше Тим не услышал, потому что впал в беспамятство. Но в какой-то момент он очнулся и увидел Йозефа, бормочущего странные, непонятные слова. Его кисти ходили над раной, и Тим ощущал исходящее от них тепло, довольно приятное. Тупая, ноющая боль, к которой он начал привыкать, поутихла. Да и лихорадка исчезла.

– Пришел в себя? Это и хорошо, и плохо… – проговорил старик, продолжая свое занятие.

– Вы что, умеете лечить? – через силу спросил парень.

– Немного, – отозвался Йозеф. – Хвала звездам, я знаю, как избавить тебя от «радужной» болезни… Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу эти пятна снова…

– То есть раньше вы такое видели? – переспросил Тим. Говорить было трудно, очень хотелось пить, но он постеснялся попросить стакан воды.

– Видел ли я?.. – усмехнулся Йозеф. Его кисти вдруг вспыхнули сине-зеленым светом – жар усилился, кожу запекло. – Сейчас пройдет, – успокоил он, перемещаясь вдоль тела пациента. – Ты везучий малый, твой сфинкс задел тебя сбоку, а мог и проглотить…

Тим удивился, откуда он знает, а после вспомнил про отчеты, которые Тимур передавал главе Дома.

Тепло от странной мистики Йозефа действовало мгновенно – парень чувствовал, как наполняется мощной, целительной силой, каждая его клеточка обновлялась, заряжаясь новой радостной энергией. И в какой-то момент пришло осознание, что да, он выжил. Он будет жить.

– А теперь послушай меня внимательно, – произнес Йозеф, наклонившись над головой Тима. – Никому не рассказывай, что я тебя лечил. Сейчас поспишь в отдельной комнате, а потом тобой займется наш домовый доктор, хороший специалист по ожогам. Он в курсе, что ты получил их в долине, но увидит тебя в гораздо лучшем состоянии… Что бы он ни спрашивал, отвечаешь односложно: был в долине, нарвался на белого карлика. Ни слова о радужных галлюцинациях вроде сфинксов. Незачем тревожить наших понапрасну… Поклянись, что будешь молчать о моем вмешательстве в твое лечение.

Тим поклялся. И даже постарался не подать виду, что удивлен его просьбой. Боль отступила, и теперь он желал одного – выспаться. Да, очень хотелось спать… Последнее, что видел Тим, это пристальный взгляд старика – два темно-серых глаза, на дне зрачков которых полыхали далекие серебристые огни.

Тим открыл глаза и увидел огромную многолучевую звезду. В полумраке помещения звезда сияла молочным, мерцающим светом, а ее лучи устрашающе шевелились, будто хищные змеи. Он моргнул пару раз, и звезда превратилась в обычный плоский рисунок на потолке.

Тим оказался в большой, просторной комнате с высокими окнами, плотно задернутыми шторами – из-за этого он не мог сообразить, какое сейчас время суток. Сам он лежал на огромной кровати с кованой спинкой, рядом стоял столик, а на полу раскинулся ковер, синий в звездах, похожий на опрокинутое ночное небо. Вдоль противоположной стены тянулись шкафы с книгами, стоял письменный стол и кресло на изогнутых ножках. Мебель казалась старинной. Пахло пылью, чувствовалось запустение, как бывает, когда в помещении долго никто не живет. У Тима даже создалось впечатление, будто он очутился в музее.

К своей огромной радости, парень легко сел в постели и первым делом осмотрел руку – радужные пятна исчезли без следа. Задрав штанину шелковой пижамы, в которую его успели вырядить, он убедился, что и на ноге пятен почти нет.