Елена Булганова - Книга воды

– Не нужно за меня решать, – оставляя дурашливый тон, отчеканил Марат. – И это совсем не так. Не раздражаешь больше.

– О, чудесно, хотя бы уже не раздражаю. Но это ведь не повод встречать меня и провожать. Значит, я делаю вывод, что тебя все-таки об этом попросили. И мы оба знаем, кто именно. И вот теперь я тебе говорю: не нужно, все уже прояснилось, моей жизни ничто не угрожает! Дай мне спокойно жить… и главное, дружить. Уловил намек?

– Тут я чем тебе мешаю?

– Дружить с Милой Журавкой, – выразительно произнесла Лида. – Пожалуйста, не создавай мне проблем, у меня никогда прежде не было настоящей подруги.

– Дружи на здоровье, – разрешил ей Марат. – Журавка – потрясающая девчонка, если не разлюбит меня лет этак через десять – обязательно на ней женюсь.

– Спорим, что раньше женишься? – хихикнула Лида. – А пока просто перестань за мной таскаться, хорошо?

– Перестану, когда сам решу. Так что не трать время на уговоры.

– Ты издеваешься, что ли? – взорвалась девушка. – Тебя ж открытым текстом просят отвалить! Где, вообще, твоя гордость?

– А кто сказал, что она у меня была? – Вельшин недоуменно развел руками.

– Да пошел ты! – Лида бросилась бежать по каменистой парковой дорожке.

Пробежала вдоль озера, на повороте чуть скосила глаза – Марат со злым лицом широко шагал в десятке метров позади нее. Отстал он только на входе в школьный двор.

Мила Журавка была в тот день печальна и тиха. Лида то и дело поглядывала на нее, переживала, почти не слушала учителей. И больше всего боялась, что подруга все же приревновала ее к Ворону. От него необходимо было отвязаться раз и навсегда, и как можно скорее!

Пока что придумалось только одно: смыться с двух последних уроков физкультуры. Причем сделать это незаметно, чтобы не увязался Вельшин. Предупредила Лида только Милу:

– Уйду с физры, надо тетку в больнице навестить.

– Хочешь, я пойду с тобой? – тут же предложила Журавка. – Я отпрошусь, скажу, плохо себя чувствую, меня отпустят.

– Не нужно, – вздохнула Лида. – Свидание с теткой резко портит мой характер. Не стоит тебе видеть меня в таком состоянии.

После пятого урока она заметила, что Ворон внимательно и неустанно за ней наблюдает, так и косит глазищами в ее сторону. И потому была настороже: безмятежно болтая с Милой, дошла до спортивной раздевалки девочек, выждала там пару минут. И только после этого, торопливо попрощавшись, пронеслась через зал – и была такова.

На пороге школы огляделась тревожно, ожидая любого сюрприза: и присутствия поблизости загадочной троицы, и того, что в школьном дворе снова объявился Алексей. Никого не обнаружила, разочарованно вздохнула и побрела в сторону магазина – закупать по списку все, что тетка по телефону умирающим голосом надиктовала вчера матери. Список был обширный.

В больницу девушка притащилась, шумно отдуваясь под грузом двух неподъемных пакетов. Медсестра в отделении кардиологии, услышав фамилию тетки, окаменела лицом и, попросив обождать, унеслась куда-то, дробно стуча каблучками. У Лиды даже разболелся от волнения живот: вдруг тетке совсем плохо, вдруг она умирает? Как сказать об этом маме? Как жить с чувством вины, если все закончится ужасно? Ведь она, прямо сказать, сыграла не последнюю роль в доведении тетки до больничной койки…

И тут к ней приблизился высокий старик в белом халате, с морщинистым и желчным лицом. Глянул лютым взглядом из-под дряблых век.

– Муза Львовна отдыхает после сложной процедуры. Передачу можете оставить на вахте.

Лида едва удержалась от счастливой улыбки, но спохватилась и спросила с надлежащей тревогой в голосе:

– Доктор, ну как она вообще?

– Восстанавливается понемногу, нашими стараниями. Параллельно с ней работает психолог. Беречь потому что надо родного человека, – врач выстрелил в нее осуждающим взглядом и заспешил дальше по коридору.

– Мы тетю очень бережем, – заверила Лида его тощую спину.

Медсестра хихикнула, принимая баулы:

– Твоя тетечка – это нечто. Девочка, которая дежурила на отделении ночью, к утру едва не уволилась. Нам теперь всем нужен психолог! Так что не бери в голову.

– Я и не беру. Спасибо!

И Лида в спешке покинула отделение, а то вдруг тетка передумает и захочет все же ее повидать?

В гулком больничном холле она обессиленно опустилась на кушетку и принялась медленно стягивать с ног бахилы. Ладно, допустим, тетка выживет, но что делать с мамой? Казалось ужасно несправедливым, что нельзя помочь ей просто из-за тупого отсутствия денег. Какого-нибудь мерзавца лучшие врачи мира поставят на ноги, потому что он богат, а ее мама, такая добрая, такая стойкая… Злые слезы бесконтрольно вскипели на глазах.

– Не плачь, – прозвучал над головой чуточку гортанный голос, теплая рука нежно коснулась щеки. – С твоей тетушкой все будет в порядке. Она не умрет.

Лида вскинула голову и с удивлением, но без всякого страха посмотрела в лицо склонившейся над ней Анны.

– Я не из-за тетки. Из-за мамы.

– Тем более не надо. Мы тебе поможем.

Лида вытерла кулаками глаза и окинула девушку заинтересованным взглядом. Анна смахивала на больничного ангела: серебристый легкий плащ струился до пола, пушистые косы обвивали голову, темные, чуть навыкате глаза глядели сострадающе, пухлые губы едва тронула улыбка. И вдруг… все встало на свои места!

– Неизвестная!

– Я ведь уже представлялась… сегодня, в парке? – Легкий смешок указал на то, что Анна ее поняла.

– Нет, я помню, конечно, просто вы так похожи на «Неизвестную» Крамского! Это моя любимая картина, всегда у меня над кроватью висит… ну, то есть, репродукция, конечно.

Лида смешалась и отвела взгляд.

– Приятно встретить такую юную ценительницу прекрасного. – Анна шутливо склонила голову. – В последнее время я все реже слышу подобные комплименты. И лучше называй меня на «ты», мне всего восемнадцать.

– Правда? Ой, простите… прости!

– Знаю, что выгляжу чуточку старше. – Снова веселый смех. – Но, поверь, совершенно не комплексую по этому поводу.

Девушки помолчали немного, разглядывая друг друга, а потом Анна предложила:

– Так что, поговорим?

– Наверно, да. А где эти… Лазарь с Валерием?

– О, за них не волнуйся, парни прекрасно проводят время в своем любимом боулинге. Мы решили, что будет лучше поговорить нам наедине… как двум девочкам. – Анна хихикнула. – Они думают, что ты их боишься.

– Да я вас всех боюсь, – честно призналась Лида. – Вы же не просто так меня преследуете?

– Тогда прогуляемся?

– Давайте… давай.

Вышли в больничный дворик, уютный, тихий, с пожухлыми клумбами. На скамейках общались пациенты и посетители, курили санитары с измученными лицами, сражались за крошки голуби. Анна отчего-то молчала, нервно терзала пальцами тугой локон у левого уха. Потом выдохнула: