Александр Еренко - Рассказки для маленьких почемутиков

Анаторикс и Ундина с тех пор большую часть своего времени проводили вместе. Сам Вольдемар довольно посмеивался в бороду, глядя на эту парочку, видя в них своих наследников. Уже и свадьба на горизонте маячила, как вдруг ни с того ни с сего с южных границ Арморики стали приходить тревожные вести: новый враг, могучий и многочисленный, покоряет земли и приближается с угрожающей скоростью. Заволновался тут народ Арморики, стал мечи точить да луки натягивать. Благородный Вольдемар так взволновался за свой народ, что даже выписал из-за границы специалиста, знакомого с новым врагом, чтобы быть уверенным в своих силах.

Он приехал с юга, где долгое время жил и обучался в самом сердце новой империи, стремительно растекающейся по миру. Его звали Венсангеторикс, ведь он тоже был честным галлом. И он знал, что на самом деле любовь – это молния, мелькающая между двумя людьми. Когда Венсангеторикс впервые увидел Ундину, он почувствовал эту молнию. Но самое интересное, что почувствовала её и Ундина, что обычно было равносильно вероятности того, что завтра солнце упадёт в море.

Они оба любили её, а она любила их. Любила одинаково, любила преданно и беззаветно. И они об этом знали, но не таили в сердце ненависти друг к другу. Поэтому и не решили они спор свой так, как это делали их предки, поэтому и не пролилась кровь одного из них на зелёную траву Арморики. «Пусть выберет Ундина!», – решил каждый про себя. Но Ундина не смогла, одинаково любила она и Анаторикса, и Венсангеторикса.

Давно это было… Шла война. Венсангеторикс отправился с Вольдемаром защищать земли галлов. Говорят, он так рьяно сражался, что в одиночку расправился с целой когортой легионеров, прежде чем самому пасть на поле боя. «Я люблю тебя!», – слышал он перед отъездом от арморийской принцессы.

Чтобы даже случайно не встретиться с Венсангеториксом, Анаторикс отправился составлять подробные карты северо-восточных земель, земель кочевников и свирепых варваров, что было не безопаснее войны. «Я люблю тебя!», – услышал он перед отъездом от плачущей Ундины. Что с ним случилось, никто не знает. Но пропавший без вести – значит, возможно, живой. Может быть, именно поэтому однажды Ундина сбежала из дома, направляясь на полуденный восход.

Труден был её путь, поскольку ничего не взяла с собой беглянка. Одежды её вскоре испачкались в болотной грязи и дорожной пыли, а волосы спутались и отросли до самых колен. А там, где она проходила, вырастало дерево, плачущее и страдающее, как сама Ундина. Это и были первые плакучие ивы.

Настоящая и пламенная любовь дала Ундине вечную жизнь, однако, бессмертием не обладал Анаторикс. Но нет больше ни памяти, ни разума у бывшей принцессы, а потому и обречена она вечно искать и плакать. Вот так оно и было…

Жил некогда на свете маленький мальчик. Жил он не в каком-то там крупном городе, а в самой далёкой деревеньке на самом краю страны и с самого детства мечтал из этой деревеньки раз и навсегда уйти. Бывало, встанет ранним утром, когда ещё петухи не пропели, скотину накормит-напоит, чтобы родители потом не ругали, и пойдёт гулять. Все окрестные поля и леса обошёл, всё уже наизусть знал, как свои пять пальцев. За это его и прозвали ходоком.

Но, однако, давно это было – время-то идёт. Мальчик подрос. Окрестности он знал уже настолько хорошо, что мог с закрытыми глазами пройти куда угодно и даже не споткнуться. Да, надо признаться, сама деревня его была ну очень уж крохотной, а потому мальчику стало казаться, что стены домов начинают на него давить. И с каждым днём ему это казалось всё сильнее.

Мальчику казалось, что стены шевелятся, что у них появляются лица, похожие на маленьких чёртиков и что эти чёртики тянут к нему свои маленькие когтистые лапки. Хотя, может, это были просто частоколы и деревянные изгороди… Деревенская колдунья сказала, что на мальчика навели порчу, но снять её не смогла.

Так или иначе, однажды мальчик взял и ушёл. Просто ушёл. Где-то в глубине подсознания он был уверен, что дело вовсе не в порче, а только в том, что он вырос, а окружающий мир – нет. Юный ходок просто отправился искать место, которое теперь подходило бы ему.

Мальчик шёл долго. Шёл, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Шёл себе и шёл, шёл да шёл… Ну и, как водится, пришёл. Деревеньки, подобно своей родной он сразу пропускал, даже не задерживаясь там, но теперь перед ним предстал довольно крупный городок с большой площадью и фонтаном, чего мальчик отродясь не видывал.

Хотя чего там фонтан… В городе было столько интересных вещей, что просто глаза разбегались. И всё абсолютно новое и неизведанное. Мальчик, в общем, в этом городе и остался. Ума у него было хоть отбавляй, и, видя его скрытые таланты и способности, профессора местного каллежа безо всяких проблем приняли нового ученика.

Весёлое тогда время было… Ходок и забыл уже, что его когда-то так называли, но от судьбы никто ещё никуда не уходил. Время шло, и с каждым новым днём мальчик, ставший уже юношей, словно перелётная птица осенью, становился всё печальнее и печальнее. Что-то далёкое и неведанное, как магнит, тянуло его дальше, туда, где облака целуют землю, туда, где солнце ложится спать… Может, он снова вырос, может опять порча, кто знает…

И вот однажды это случилось снова. «Я ухожу», – сказал он. Профессора пытались уговорить его остаться, но тщетно. Юноша и сам знал, что не узнал ещё и половины того, что мог бы узнать здесь, в каллеже, но ничего не мог с собой поделать. Он пошёл дальше. Пошёл, как шёл раньше, никем не понятый, но уверенный, что всё идет так, как нужно.

Как и раньше, он шёл только вперёд, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Шёл, пока не пришёл в другой город, ещё больше и ещё прекраснее.

Здесь, в новом городе, юноше не составило никакого труда заняться тем, чего он так жаждал – изучать новое и неизведанное. Высокие и худые профессора местной академии классических наук были просто поражены знаниями пришельца из далёкой и всеми забытой деревни на самом краю мира. Так наш ходок и продолжил учиться, теперь уже в академии.

И чего он только тут только не узнал! И про древние племена и великие народы узнал, и про далёкие равнины и высокие горы прочитал, и логарифмы с анапестами выучил… Только всё спокойствия себе не нашёл. Всё его куда-то тянуло, манило… И по городу он гулять уже устал – всё назубок выучил, и места всё какие-то однообразные пошли. Не зря его, видать, мамка в детстве-то ходоком прозвала.

Вот он и отправился дальше, только уже не юношей, а молодым мужчиной. Шёл, как и раньше, только вот учиться больше он нигде не желал – его знания были огромными, но все из той области, которая совсем редко применяется в обычной жизни. Повзрослевший ходок знал, что такое синхрофазатрон и как он работает, но даже и представить не мог, зачем ему это. А хотелось бы знать побольше о простых людях, о жизни, что идёт рядом, всего в двух шагах, но такой далёкой…