Виталий Кондор - Шарлиз Терон. Безумный монстр Голливуда

На улицах Дублина, как обычно, гулял ветер. Небольшая слякоть могла навивать тоску на горожан, но только не на одну прекрасную пару. Это был не просто обед, во время которого обдумываешь дальнейший распорядок дня, повторяешь разученные диалоги сценария. И даже не обед простого отдыха, во время которого просто отдыхаешь от рабочей суеты.

– Родители на ферме разводили страусов, – рассказывала Шарлиз о своем детстве.

– Страусов? – с умилением переспрашивал Стюарт.

– Да. Я не просто выросла на природе. Я с детства ощущаю, что являюсь ее частью. Все мы дети природы. И я считаю, что мы обязаны не только жить для себя. Тогда мы просто будем прожигать эту жизнь и ничего за собой не оставим. В наших силах помогать окружающим и нести добро в мир.

– Ну да. Позиция не просто прекрасной леди, а сильного человека.

После сказанного Стюарт взял Шарлиз за руку, их взгляды устремились в глаза друг другу, и казалось, что время буквально остановилось. Сквозь грохот посуды на кухне, разговоры других посетителей ресторана, они услышали учащенное сердцебиение друг друга.

– Милая, я хотел бы тебя пригласить к себе домой. Ты согласна?

– Неужели, ты думаешь, что на этот вопрос требуется отвечать?

Они вместе засмеялись, привлекая внимание окружающих. Стюарт поспешил оплатить счет, оставив щедрые чаевые и обняв свою леди, поспешил направиться по направлению к дому.

Ближайшие два дня стали самыми счастливыми и неповторимыми для пары. Двери закрылись за спиной сразу же, как они оказались в квартире. И так и не открывались.

Сплелись воедино два огненных темперамента – свободолюбивого и бойкого ирландца и никогда не сдающейся и огненной уроженки из Южной Африки.

Шарлиз прилетела в Дублин именно на пару дней. Но девушка не собиралась осматривать достопримечательности. Она хотела открыть двери к райским наслаждениям. И именно это ей и удалось сделать.

Два дня – так много и вместе с тем так мало для такого…

Казалось, на этом и стоило бы завершить рассказ об одной из самых прекрасных и неповторимых звезд Голливуда. Два дня прекрасного наслаждения в океане любви. Но мы же с вами не в сказке. Хотя сказкой Шарлиз собиралась сделать целую жизнь. Перед отъездом из Дублина она предложила Стюарту переехать к ней в Лос-Анджелес. Актер ни секунды не сомневался в ответе, и уже через две недели они жили вместе.

Столь счастливая жизнь не могла не сказаться на характере актрисы. Она стала более спокойная, выдержанная. Уже не так рьяно реагировала на преследования папарацци, да и вообще на все, что писали о ней в прессе. Ей не нужны были золотые горы или принц на белом коне. Рядом с любимым человеком она хотела чувствовать себя просто женщиной, незащищенной, изнеженной, капризной.

Одно «но» все же присутствовало в отношениях Шарлиз и Стюарта. Девушка не спешила закреплять их связь печатью на бумаге. Иными словами, она не хотела становиться законной женой. Даже на романтическом свидании она упоминала, что выросла на природе и является ее частью. А то, чего природа не терпит, – это если кто-то посмеет лишить свободы другого человека. Официоз брака и предполагал лишение этой самой свободы. Хотя, скорее всего, правда укрывалась абсолютно в ином событии, которое Терон, к несчастью, пришлось лицезреть со стороны. Примером стала ее мама, у которой так и не сложилось с двумя официальными браками.

Но абсолютно ошибочно будет заявлять, что Стюарт разделял позицию своей возлюбленной. Не раз у них возникали споры и противоречия по этому поводу.

Шарлиз Терон с актером Стюартом Таунсендом. 2004 г.

Типичное утро в американской семье, как на экранах телевизоров. Просторная кухня в белых тонах, работающий тостер, выстреливающий хрустящим хлебом, огромный стол в центре комнаты. Светило яркое солнце за окном, в воздухе веяло ароматом вкусного завтрака и горячего кофе. Шарлиз и Стюарт сидели друг напротив друга, разбирая сандвичи. Влюбленная пара улыбалась, вспоминая очередную незабываемую ночь, полную страсти. Ничто не предвещало тяжелого разговора. Однако Стюарт не стал ждать и вступил в беседу первым:

– Милая, я хотел бы с тобой кое о чем поговорить…

– Серьезно? Обычно такое начало ведет к чему-то не очень хорошему, вроде того, что «Я от тебя ухожу» или «В газете написали об очередном конце света», – улыбаясь, девушка попыталась отшутиться, но в душе что-то резко сжалось.

Стюарт усмехнулся, положил сандвич на тарелку и, откинувшись на спинку стула, уставился в потолок, будто там таились ответы на то, как ему более удачно подобрать фразы для дальнейшего общения.

– Знаешь, я очень ценю твою связь с природой и любовь к свободе. Но не думаешь ли ты, что мы могли бы сделать следующий шаг в наших отношениях?

– Ты говоришь мне сейчас о свадьбе? – переспросила Шарлиз и также отложила свой сандвич на тарелку.

– Да… – неуверенно ответил Стюарт.

– Милый… Я не хочу замуж! – перейдя на крик, возмутилась она. – Моя мама дважды шла под венец. Знаешь, к чему это привело? В первый раз все закончилось для нее трагедией. Во второй – разводом. Дело не в том, что я выросла среди дикой природы и ценю свободу. Ты вовсе не так меня понимаешь. Дело в том, что я с детства знаю, что жизнь – не сказка, за свадьбой следует скучная, а порой и откровенно грустная история. Хочу просыпаться каждое утро рядом с тобой не потому, что обязана, а потому, что хочу это делать. У нас же все прекрасно! Для чего нам эта дурацкая печать?

Стюарт вновь уставился в потолок, подбирая нужные ответы. Безусловно, он понимал, что этот разговор легким быть не обещал. Но что же делать?

– Милая, я же не говорю о печальном опыте твоей мамы, – продолжал Стюарт, – просто ты ведешь себя как старый холостяк, который больше всего на свете боится потерять свободу. Хотя о какой свободе может идти речь? Неужели наши отношения с тобой ограничивают кого-то из нас в этой самой свободе? Сомневаюсь. Может, дело в другом? Может, ты разлюбила меня и ждешь удобного момента, чтобы выставить за дверь? Если это так, скажи. К чему нам какие-то недомолвки.

Шарлиз буквально опешила от сказанного. Глаза ее возлюбленного напомнили взгляд милого щеночка, стоящего под дождем на крыльце и ждущего, когда его запустят обратно домой.

– Милый… глупенький, – разъяренное состояние девушки моментально улетучилось, и она с нежностью проговорила: – Я же люблю тебя больше всего на свете.

Любой спор пары не перерастал в бурный скандал. Шарлиз не становилась для Стюарта мегерой. А ее возлюбленный оставался милым, чутким и крайне трогательным.