Андрей Плахов - Режиссеры настоящего. Том 2.

Если не считать включения в сюжет проблемы правомерности смертной казни, «Вздох» (2007) – последний на сегодняшний день фильм Кима – не содержит ничего особенно нового в сравнении с прежними его работами. Сходство наблюдается и по типу героя, и по характеру героини. Он – укокошивший жену и двоих детей, приговоренный к смерти, молчаливый и харизматичный «крокодил». Она – фрустрированная молодая женщина-скульптор, несчастливая в браке с мужем-композитором. Ей до того осточертел унылый быт, что она готова устремиться за тем, кто обещает ей вместо тоски настоящее страдание.

«Время»

Узнав о том, что муж ей изменяет, героиня погружается в телевизионный сюжет об одном из обитателей камеры смертников, который пытался вогнать себе в горло заточенную зубную щетку, и наносит ему визиты в тюрьму. Не столько романтические, сколько тематические: женщина обклеивает камеру сезонными фотообоями, одевается в соответствующий наряд и исполняет перед изумленным преступником музыкальные шлягеры «Весна», «Лето», «Осень», «Зима». Этот сюжет, естественно, отсылает к самому знаменитому фильму Кима «Весна, лето, осень, зима… и опять весна». Но если раньше одним из ключевых компонентов режиссерского мира был пейзаж, то теперь действие замыкается в стенах тюремной камеры, где заключенные предаются суррогатным мужским утехам, или в квартире, которая для героини все равно что тюрьма.

Связь между двумя этими замкнутыми, аскетичными пространствами осуществляется через комнату свиданий – тоже пустую и безликую. Вместо живого пейзажа – его жалкий слепок на фотообоях, а общение героев заменяет музыкальный перформанс. Впервые сделав что-то вроде мюзикла, Ким Ки Дук добавляет к своей обычной мере условности еще одну порцию. И обычно-то его герои неразговорчивы, а в данном случае он вообще лишает мужчину диалогов, благо играющий его тайваньский супермен Чан Чхен не говорит по-корейски, заменяя слова пронзительным «сексуальным» взглядом. Правда, женщине все же разрешено немного поплакаться, рассказав о своем детстве.

Этот мир похож на сказку с ее вечными и вечно повторяющимися сюжетами. Но каждый раз они рассказываются по-другому. Фильмы Кима – современные мифы, связанные один с другим, как у античных греков или ваятелей телевизионных сериалов. Не в том смысле, что одни и те же герои переходят из картины в картину, но повторяются темы и типы персонажей. Всегда есть пара – мужчина и женщина, связанные роковой, мистической связью. Всегда есть искушение и искупление. Есть и наблюдающий за человеческой трагикомедией Бог: в данном случае он принимает облик начальника тюрьмы, со сладострастием вуайера следящего за тюремным романом по монитору.

«Вздох»

От творчества корейского маргинала и бунтаря, каждый вздох которого еще недавно вызывал скандал или сенсацию, все больше веет примиряющим экуменизмом. Некоторые подозревают, что это лишь декорация, прикрывающая конформизм. Другие – как британский критик и эксперт Тони Рэйнс – вообще шьют ему плагиат и всячески травят, не в силах простить того, что этот восточный режиссер добился успеха сам и не заискивает перед фестивальными кураторами. Иногда даже дразнит их заявлениями, будто делает свое кино в расчете на Запад, причем расчет производит сам – разве не обидно это слышать? Так что влиятельных недругов у этого режиссера в Европе теперь не меньше, чем в Корее.

Да, Ким Ки Дук повторяется – как повторяются Кустурица, Джармуш, Вонг Кар Вай и даже Каурисмяки. Но будьте спокойны, ему пока еще есть что повторять.

Ким утверждает, что когда-то в жизни был очень похож на Крокодила и героя фильма «Адрес неизвестен» – того самого, что занимается уничтожением собак. А его продюсер Ли Сюн-чже, напротив, говорит, что Ким Ки Дук способен очаровать любого своей детской и нежной душой и экстремальность его воображения проистекает из полнейшей невинности.

Я почти поверил в это, увидев Кима лежащим в джинсах и майке на венецианском пляже Лидо среди почти голых фигур в прозрачных бикини. Лицо его было скрыто под кепкой. Так режиссер пролежал в своих никому не ведомых мыслях несколько часов, прежде чем мне удалось подкараулить момент его возвращения в реальность и договориться об интервью. Ким явился на встречу в той же самой майке защитного цвета, на которой большими буквами выведено: «Unsurpassed for Comfort and Durability» – «Непревзойденная по удобству и прочности». Возможно, надпись относится не только к предмету туалета, но и к его владельцу.

– Итак, насилие – в центре вашей кинематографической вселенной..

– Не просто насилие. Это важный источник жизни и энергии. Я не защищаю насилие, я просто интерпретирую его по-своему. Насилие – это диалог двух тел, в результате которого рождается что-то новое. Я заражен насилием: меня бил отец, били полицейские, били в армии. С какого-то момента я понял, что насилие – это взаимодействие. Так и для подростков из фильма «Адрес неизвестен» насилие – один из способов жизни, который оказывается им единственно доступен. Крайняя форма насилия – это война, это присутствие войск США в Корее.

– Есть ли специфика в корейском насилии?

– Корея в давние времена была светлой страной, в которой почитались интеллект и благородство. Потом нас колонизировали японцы, а вслед за тем – американцы. Все смешалось, традиционная часть корейской души оказалась утрачена. Возможно, самая жестокая сцена в фильме «Адрес неизвестен» – когда ветеран гражданской войны вырывает закопанное ружье и расстреливает курицу. Насилие, навязчиво повторяющееся из поколения в поколение, – вот это стало спецификой корейского насилия.

– Ваш фильм политически явно ангажирован…

– Политика присутствует во всех моих фильмах. С другой стороны, «Адрес неизвестен» возник из детских воспоминаний. Я рос в деревне и помню множество писем, написанных на неизвестные адреса, выпавших из почтовых ящиков и разбросанных на земле. Часто я не мог удержаться от соблазна вскрыть их и прочитать таящиеся в них печальные истории. Герои моего фильма – это потерянные письма моего детства, несущиеся по ветру, как сорняки в поле.

– Какую роль играет в ваших фильмах пейзаж?

– Пространство действия для меня всегда приоритетно. Я обычно выбираю замкнутые, влажные пейзажи. Они несколько депрессивны, ибо таков мир, если заглянуть под его поверхность. Они могут показаться абстрактными, но на самом деле очень похожи на те, что нас окружают в повседневной жизни. Еще я люблю, чтобы рядом была вода, это придает мне чувство покоя и в то же время тревоги, волнения. В фильме «Адрес неизвестен» доминирует осеннее поле. Осень – самое красивое время в Корее, время сбора урожая и меланхолии. Но эта красота изуродована присутствием американской базы.