Павел Кадочников - Оставайтесь молодыми

Неожиданно мой слух привлекает звук топора. Неторопливые удары гулким эхом отдаются в лесу. Кто-то рубит дерево, и явно не сухостой. Высохшая сосна, ель или береза издают звук более глухой. А я слышу, как топор врезается в живой, напоенный соком земли ствол.

«Конечно же, это не лесник», — думаю я, а вскоре вижу нечто выходящее за грани поведения нормального человека. Совершенно голый субъект с нечесаной бородой и длинными спутанными волосами лениво и неумело рубит стройную кудрявую березу. Я много лет был знаком с этой красавицей. Она растет в центре небольшой полянки, в хороводе темно-зеленых хвойных подруг. Точнее — росла. Только и успеваю застать тот момент, когда березка со стоном падает на землю.

Молодой человек, срубивший дерево, напоминает Робинзона. Я когда-то играл его в первом художественном стереоскопическом фильме. Мы снимали картину на побережье Черного моря, в Чакве. Только мой Робинзон, помнится, ходил в козьих шкурах. А уж он-то вполне мог бы ходить и нагишом: жил на необитаемом острове.

Значит, это новый «Робинзон». Робинзон двадцатого века.

Вокруг его маленькой голубой палатки, рассчитанной на двух человек, валяются пустые консервные банки, обрывки газет, какие-то тряпки. А на пенечке красуется недопитая бутылка «коленвала». Здесь же — голова от селедки и кусок колбасы.

Поздно останавливать «трудолюбивого» молодого человека. И бесполезно: береза уже убита. Зарублена жестоким топором моя нежная зеленокудрая красавица.

Вдруг голубая палатка зашевелилась. Из нее донеслись приглушенные хриплые звуки магнитофона.

«Так-так, — думаю. — Все ясно. Значит, в палатке сидит «Пятница».

Через несколько секунд полотнище, прикрывающее вход в жилище «Робинзона», приподнимается, и из-под него появляется голова «Пятницы»… Правда, «Пятница " — не он, а она!

И вот она, «Пятница», вылезает на четвереньках. Вылезает в костюме Евы. «Пятница», как и новоявленный «Робинзон», абсолютно голая!..

Ощущение, будто, подглядываю в замочную скважину. На душе становится так мерзко, словно наткнулся на что-то гадкое. Быстро шагаю в обратном направлении, к дому.

Утро становится для меня мрачным.

Выбираем натуру для съемок фильма «Снегурочка». Отлично понимаем, что величие и сказочная красота природы играют очень важную роль в сказке А. Н. Островского. В кинематографическом же решении этот важнейший элемент должен быть еще более впечатляющим.

«Поэтический рассказ о гармоническом слиянии человека и природы, думаю, обязательное условие для ощущения полноты и радости жизни. Труднейшую задачу воспитания чувства можно и должно решать приобщение ем человека к прекрасному! А что может быть прекраснее самой природы?

Пусть человек через природу познает добро, учится у нее быть красивым и мудрым. Пусть полюбит землю, дающую хлеб. Пусть прислушивается к пению соловьев, радуется, страдает и влюбляется в жизнь!»

Сказка о красоте могучей, вечно обновляющейся природы и в то же время о человеческих чувствах настоятельно требует от создателей фильма соответствующей натуры.

Художник картины Алексей Федотов и оператор Александр Чиров не случайно выбирают для этой дели именно Всеволожский район.

Неподалеку от поселка Воейково сооружается «катушка». Так в старину называлась ледяная горка, освещенная пылающими смоляными бочками. На ней добрые и чистые сердцем берендеевцы совершали свой ежегодный обряд — проводы масленицы. На такой горке они радостно пели:

Скажу с уверенностью: эта сцена в фильме получилась одной из лучших. В киносказке почти девяносто процентов материала отснято на натуре. Из этого — половина под Ленинградом и столько же на родине «Снегурочки», в имении Островского Щелыкове Костромской области.

Именно там, у зачарованного бора, на берегу тихой речки Меры и родилась жемчужина отечественной драматургии «Снегурочка». Природа вдохновила А. Н. Островского на создание этого поэтического произведения.

Вот почему там же, на берегу речки Меры, и была построена ленфильмовцами заречная слобода Берендеевка. Ныне она бережно перенесена в Кострому и стоит там в своей первозданной красоте.

Мое детство проходило в постоянном общении с природой. Вероятно, поэтому мне так милы и дороги поля и леса, восходы и заходы солнца, голубое небо и грозовые тучи. И в нежном шелесте камышей, и в раскатах грома мне всегда слышится дивная музыка.

Очень люблю бродить по лесам и болотам с ружьем или в холодный осенний день пробираться на лодке через пожелтевшие камыши. И не потому, что мне непременно надо подстрелить красноносого крохаля. Пусть он летит своей дорогой! С меня достаточно и того, что увидел птицу в полете.

Мне по душе встреча с морозом и пургой. Пусть ветер поет свои песни, бросает в лицо колючие охапки снега. Мне радостно оттого, что борюсь с ним, понимаю его песни!

По сердцу мне и в сказочной красоте молчаливый, зеленый лес, как в «Снегурочке» Александра Николаевича Островского:

Родная русская природа! Сколько благородных, возвышенных поэтических образов ты щедро даришь нам, рождаешь в наших сердцах! Сколько раз, как добрая мать, ты терпеливо выслушивала нас, давала мудрые советы, придавала сил для жизни даже в самые тяжкие минуты!

Так неужели нам, твоим благодарным сыновьям и дочерям, не понять и не спасти тебя?!

Обойтись в этой книге без воспоминаний о своей последней по времени поездке на Урал нельзя. Да, родился я в городе на Неве. Но там, в деревне Амур и селе Бикбарда, прошли мои первые годы жизни, первые школьные годы, первые спектакли на истинно народной сцене и для народа. Эта поездка волшебными лучами воспоминаний вдруг осветила всю мою жизнь. Как же не рассказать вам об этом?

Сделать это необходимо и по другой причине. В своих письмах вы настойчиво спрашиваете: «Так как же стать артистом?», «Правду ли говорят, что все предрешено судьбой — надо лишь родиться талантливым или способным?», «Неужели вам, деревенскому мальчишке, легко было поступать в театральный институт?», «Говорят, у вас на пути артиста не было больших трудностей, сомнений, разочарований. Так ли это? А если были, то какие?»