Михаил Бейлькин - Секс в кино и литературе

В своих педофильских приёмах и выдумках Ж. невероятно изобретателен. Однажды, например, съев с девочкой куски торта, он сказал ей, что

«к её пипиське прилипли вкусные крошки, и под предлогом слизывания их, стал манипулировать языком в области клитора».

В детстве Ж. наряду с обычными играми практиковал и особые забавы. По ходу одной из них он изображал корову: мальчик стоял на четвереньках обнажённым, а 5-летняя сверстница «доила» его за половой член в ведёрко, в которое он по условиям игры должен был помочиться. Практиковалась и игра «в доктора», которая сопровождалась яркими эротическими эмоциями, особенно когда он делал «уколы» в обнажённые ягодицы лежащей девочки. С 7 лет Ж. начал онанировать, представляя себе эпизоды своих игр.

К моменту начала лечения он был женат (Ж. совершил свой первый половой акт в 23 года именно с женой). Что же касается развратных действий с детьми, то у него было более 40 эпизодов с разными девочками, причём ни по одному из них не было возбуждено уголовного дела. По-видимому, ни одна из его жертв ничего не рассказала своим родителям о встрече с ласковым педофилом.

Сами по себе забавы, практиковавшиеся Ж. в раннем детстве, не слишком отличались от типичных детских игр. Однако, в отличие от обычных детей, удовлетворяющих таким образом своё любопытство, Ж. испытывал необычно яркие эротические эмоции. Эти впечатления запечатлелись на всю жизнь.

Если для большинства мужчин эротическими раздражителями являются половые признаки, свойственные зрелой женщине (грудные железы, характерное распределение жировой клетчатки, причёска, типичные манеры повеления и т. д.), то Ж. возбуждала гормональная и психологическая незрелость девочек. Всё это было приобретено им в детских сексуальных играх в силу особых свойств его нервной системы.

Очень раннее начало онанизма (7 лет); характер фантазий, которыми он сопровождался; лёгкость вызывания семяизвержения даже по достижении Ж. взрослого возраста (эпизод с девочкой, приведенный в цитате из Старовича), — всё это свидетельство того, что, во-первых, у него имеет место синдром низкого порога сексуальной возбудимости, и, во-вторых, что его перверсия возникла по механизму импринтинга.

Характерно свойственное ему сочетание двух, казалось бы, несовместимых качеств: слабости половой конституции и раннего пробуждения сексуального чувства (основного свойства лиц, страдающих синдромом низкого порога сексуальной возбудимости). Подобное противоречие — нередкое явление для педофилов. Поэтому его педофильное влечение отчасти подпитывалось чувством собственной неполноценности, связанным у Ж. с осознанием слабости его половой конституции. Следует сказать, что сказанное относится и к Гибаряну из «Соляриса», и к Г. Г. Впрочем, для Г. Г. это справедливо лишь отчасти: герою набоковского романа жаловаться на природу не пристало; он был наделён достаточно сильной половой конституцией.

Сексуальные проблемы у детей, подобных Мише, возникают порой уже с самых ранних лет. Они чаще других становятся объектами развратных действий или изнасилования, так как льнут к взрослым, демонстрируют им своё удовольствие, когда те тискают и ласкают их. Мальчики не скрывают своей эрекции, тем самым провоцируя старших на предосудительные, а иногда и на преступные поступки. Возможно, что стройбатовцы (заметим, что они — «нормальные» гетеросексуалы, недаром же оба называли Мишу женскими именами!) были отчасти спровоцированы на преступление чересчур ласковым ребёнком.

По механизму импринтинга ребёнок запомнил всё: погоны и солдатское обмундирование своих «партнёров»; их грубость и запах немытых тел; запах и вкус собственных фекалий; боль, чувство беспомощности и страха, которые неожиданно приобрели сладострастный оттенок. Очень скоро он научился доводить себя до оргазма сам (разумеется, ещё без эякуляции), сопровождая мастурбацию фантазиями, в которых фигурировали его растлители. С 8 лет мальчик вступает в половые контакты со старшими ребятами, а с 11 лет — с взрослыми, всё полнее воссоздавая ситуацию, напоминающую ему его первый сексуальный опыт.

В казарме автобата Миша свёл воедино основные сигналы-раздражители, закреплённые импринтингом: солдатскую форму, запах немытых гениталий и солярки (всё это заменяет ему запах собственных фекалий, запечатлевшийся в тот злосчастный день), грубость и агрессивность партнёров, состояние собственной беспомощности, унижения, страха. Характерна наблюдательность Миши: он замечает, что наиболее агрессивно к нему относятся те, кого больше всех возбуждает садистский характер «массового минета». Именно они пользуются его сексуальными услугами повторно.

Счастлив ли Миша? И да, и нет. Ведь его ежедневная унизительная каторга не даёт ему того удовлетворения, которым сопровождается самая обычная половая близость. Однако, выполнение навязчивого ритуала, сходного с действиями заводной куклы (то что сексологи называют аддиктивностью поведения и его ритуализацией), приносит Мише своеобразное облегчение, словно он выполняет кем-то заданную программу.

Если жертвой педофилов становится обычный здоровый ребёнок, то вред, наносимый совращением, не слишком велик. Именно так, без особых последствий для их дальнейшей жизни, воспринимало большинство девочек развратные действия Ж.

Достаточно нейтральными могут быть эмоции и мальчика, ставшего жертвой совращения. Таковы воспоминания одного подростка из романа американского писателя Майкла Тёрнера. В возрасте шести лет его совратил их сосед Биллингтон.

«Мистер Биллингтон просовывает руку через щель в заборе. В руке — корневище лакрицы; Биллингтон покачивает им как маятником. Я спрашиваю его, можно ли мне взять корень, и он отвечает, что да. Я протягиваю руку, но он с коротким смешком быстро его убирает и говорит, что я должен сначала помочь ему кое-что выяснить. Я спрашиваю, что именно. Он говорит, что у одного его знакомого мальчика проблемы с попкой и что он, мистер Биллингтон, читал в газете, что лакрица очень помогает в таких случаях. Это для меня новость. Кроме того, у меня никогда не было проблем с попкой. О чём я и говорю ему. Он отвечает, что рад слышать это и даст мне лакрицу, если я покажу ему, как выглядит здоровая попа. Потому что когда он увидит, как выглядит здоровая мальчишеская попа, он сможет помочь тому мальчику. Я спрашиваю, почему этот мальчик не сходит к доктору, чтобы его вылечили. Биллингтон объясняет, что семья мальчика слишком бедна и не может себе позволить визит к доктору. Я думаю про себя, что это звучит разумно, и, поскольку очень люблю лакрицу, спрашиваю мистера Биллингтона, что именно от меня требуется. Всё, что я должен сделать, отвечает он, — повернуться к забору спиной и спустить штанишки. Он говорит, что это очень просто. Так я и делаю: поворачиваюсь задницей к забору и спускаю штаны.