Ивар Калныньш - Моя молодость – СССР

Надо сказать, что советские кинозвезды тогда не задирали нос, по крайней мере, те, которые были настоящими звездами. Из Питера в Москву я как-то ехал в одном вагоне с Михаилом Боярским. У него была невероятная популярность! Мы вместе работали с ним на картине «Душа», и я был свидетелем того, что выйти из гостиницы Боярский мог только ночью. Купаться ему приходилось под луной и в сопровождении милиционеров. Но это не делало Боярского заносчивым и высокомерным, для коллег он по-прежнему оставался своим парнем.

К слову, я очень благодарен Михаилу Боярскому за то, что на мое 50-летие он приехал ко мне в Ригу и спел для меня и зрителей, чем привел зал театра «Дайлес», в котором проходил мой юбилей, в полный восторг. С приходом Боярского концерт сразу поднялся на какую-то другую высоту. Так умеет только Миша…

Хорошие приятельские отношения сложились у меня с Виталием Соломиным. Конечно, я не могу сказать, что мы были закадычными друзьями. Но когда Виталий задумал делать антрепризный спектакль по Максу Фришу «Биография-игра», то вспомнил обо мне и пригласил на роль. К сожалению, Виталия уже давно нет с нами, но я всегда вспоминаю о нем с теплотой и уважением: он был прекрасным человеком и профессионалом высочайшей пробы.

Судьба подарила мне удивительную встречу с великим Павлом Кадочниковым. Мы ехали в одном купе из Петербурга в Москву и не спали всю ночь: говорили, говорили, говорили… Сейчас не вспомню точно о чем, но о чем-то очень важном. Для меня, мальчишки, это было тогда большим удивлением: со мной всю ночь проговорил великий мэтр. Ведь я так приглядывался к нему на съемках «Сильвы»: учился у него манерам, умению держать осанку, подавать реплики… Такой мастер-класс дорогого стоит!

Мне посчастливилось сниматься в фильме «Двое под одним зонтом» с Иннокентием Смоктуновским. Помню, режиссер Юнгвальд-Хилькевич устроил тогда премьеру в ТАСС, в Москве. Смоктуновский жил от ТАССа буквально в двух шагах – через улицу по диагонали. Однако все в сборе, а Смоктуновского нет! Все ждут, нервничают, звонят… А он: «Машину не подали». Все засуетились: «Машину! Мэтру! Срочно!» Вызвали такси. Пока по пробкам добрались, прошло еще полчаса. Наконец Смоктуновский вошел в зал. Хмурый, суровый. Все кинулись к нему с распростертыми объятиями, да так и застыли. Он прошел через нас как сквозь стену, даже ни на кого не взглянул, а потом по-детски обиженно произнес: «Никто мне руки не подает!» Да еще обругал организаторов мероприятия за то, что зал был заполнен на 90 процентов, а не на все 100: «В моем доме есть спецмагазинчик, так там в очередях за продуктами больше народу». Ну чисто как ребенок!

Правда, потом отошел, стал милым, благожелательным, даже шутить начал. Иннокентий Смоктуновский – величайший артист! И за это ему можно простить любой каприз.

А еще у меня была потрясающая встреча с Нонной Викторовной Мордюковой. Мы выступали на одном гала-концерте в Твери. И после выступления оказались за одним столиком в ресторане гостиницы на первом этаже. Я спустился туда по-простому: как был – в джинсовой курточке, майке, джинсах… Настроился на неформальное общение и пение под гитару. И тут… Со мной за столом – сама Нонна Мордюкова! Почти что Господь Бог. Когда режиссеры втолковывали артисту, что нужно выложиться на разрыв показать все, на что способен, они говорили: «Играй как Мордюкова!» Это означало высочайшую степень профессионализма – лучше некуда, выше только звезды…

В подсолнухах

Вписался в ландшафт

Эта актриса обладала такой невероятной энергетикой, что рядом с ней легко было потеряться. Не терялся, пожалуй, только Вячеслав Тихонов. Удивительный актер: тихий, интеллигентный, очень скромный, но обладающий такой харизмой, что его нельзя было не заметить. Даже если с ним рядом сама Мордюкова. С Тихоновым я тоже имел счастье сидеть за одним столом: Ярмольник рассказывал ему анекдоты о Штирлице, а Тихонов записывал их в тетрадочку и улыбался…

Но вернемся все-таки к тому памятному застолью с Нонной Викторовной. Не знаю, почему, но когда я увидел ее за столом, мне стало сразу как-то неуютно в моей джинсовой курточке, которая никак не соответствовала торжественному моменту. А потому через несколько минут я поднялся из-за стола, пошел в свой номер и переоделся в приличный костюм.

Вечер прошел замечательно. Нонна Викторовна много смеялась, шутила, рассказывала актерские байки… А в конце вечеринки подарила мне матрешку со словами: «Это вам, Ивар. За наш прекрасный роман». Она заметила, что я переоделся и поняла: почему и ради кого я это сделал. Вот какая удивительная женщина Нонна Викторовна!

Меня часто спрашивают: были ли в вашей жизни неудачные фильмы, в которых вы снялись и теперь жалеете об этом. Честно скажу – были. Ведь я снялся более чем в ста картинах. Ну не может быть в кинематографе столько удач! У каждого актера есть картины или спектакли, в которых можно было бы не играть. Но если сидеть и ждать, когда тебя сам Спилберг позовет играть Гамлета, то можно и до пенсии просидеть. Я предпочитаю не ждать, а работать.

СЕРГЕЙ ШАКУРОВ:

«Ивар всегда был достаточно загадочным мужиком, что привлекало слабый пол. Загадочность, сдержанность, тайна, которые есть и сохранились в нем, безумно привлекательны!

А еще мне нравится, что Ивар любит себя .

В его возрасте можно превратиться в дряхлого старика. А разве ему дашь его возраст!? С Ивара можно только брать пример!»

Что же касается неудачных фильмов, то, поверьте, никто приступая к съемке фильма, не мечтает: а давайте-ка снимем отвратительную картину! Все хотят успеха, просто что-то не складывается. А бывает – наоборот, удача обрушивается там, где ее не ждали. Так, к примеру, было с фильмом «Зимняя вишня», популярность которого стала неожиданностью даже для режиссера картины – Игоря Масленникова.

Казалось бы, в основе – самая банальная и даже наивная история под названием: «А я люблю женатого». Но в стране, где по статистике почти 50 процентов женщин было разведено, эта тема задела за живое, попала в самое яблочко. Или, как сказали бы сейчас, – в целевую аудиторию. Мелодия «Держи меня, соломинка, держи…», под которую каждое утро вставала главная героиня фильма Елены Сафоновой – Ольга, была близка тысячам мамам-одиночкам. А уж под монологом героини Нины Руслановой о том, что каждая женщина – это зимняя вишня, которую необходимо отогреть, и она оттает, готова была подписаться каждая женщина СССР.