Александр Ширвиндт - Проходные дворы биографии

Я работал с хорошими режиссерами: Михаилом Туманишвили, Анатолием Эфросом, Валентином Плучеком, Марком Захаровым, Олегом Ефремовым. При всей разнице их методов они пытались раскрыть, что имел в виду автор. Даже если ставили не классику, а современную пьесу, они все равно старались докопаться до ее глубинного смысла. Никому не приходило в голову сказать: «Ох уж этот автор! Как он мне мешает высказать то, что мне хочется!» – и перевернуть все вверх тормашками.

Правда, это если говорить о хороших авторах. Поиски комедий и сатирических пьес – вечная боль. Очень нужны современные пьесы. Не хочется в шестьдесят пятый раз издеваться над Чеховым при помощи Тригорина-педераста.

Или слыхали об «Анне Карениной-2»? Она спаслась. Осталась, правда, без ноги, голова в гипсе. Виктюк хотел это ставить. Я сказал: «Ставь». Спросил, кто будет играть Каренину. Он сказал: «Аросева». Я говорю: «Ты только ей скажи. Опиши, как она выглядеть будет». У нас так все и завяло. Поставили в другом театре.

Когда я начинал работать в Театре имени Ленинского комсомола, туда пришел новый замдиректора, бывший подполковник. И как раз через день мы поехали в Казань на гастроли. А он поехал вперед, как это бывало всегда, чтобы «заделать гастроли». Обычно прибывает поезд – на перроне пионеры, цветы, духовой оркестр… Потом артистов расселяют по квартирам или в гостиницы.

Приезжаем – никого! Какая-то несчастная местная администраторша с одним цветком. «Что это?» – спрашиваем. Он говорит: «Так, цветоув нет, номероув нет, зрителев нет». Это он «заделал гастроли». Осталось на века.

Так вот, пьес нет. При этом всегда в театре – залежи графомании. С одной стороны, их невозможно читать. С другой, необходимо читать – а вдруг Гоголь. С третьей стороны, нужно отвечать авторам, а то скандал и обиды. Переписка с авторами десятилетиями хранится в архиве театра.

Директору Московского Театра сатиры

Посылаю Вам сатирическую драму известного эстонского драматурга Майа Тальвеста «Последний стул» в моем переводе. Прилагаю речь тов. Н.С. Хрущева на Пленуме ЦК КПСС 29 июня 1959 года, где поднимается эта же проблема, что и в пьесе. Прошу Вас рассмотреть вопрос о возможности включения ее в ваш репертуар.

г. Волжский

27.11.59 Варунов Карл Федорович

Вот ответ этому автору на другую его пьесу – «В лабиринте блаженства». Что может предложить театру товарищ Варунов из Сталинградской области, с улицы XIX партсъезда да еще по имени Карл?

г. Волжский Сталинградской обл.,

ул. XIX партсъезда, 23,

Карлу Федоровичу Варунову

Уважаемый тов. Варунов!

В Московском Театре сатиры ознакомились с Вашим переводом сатирической комедии эстонского писателя Ральфа Парве «В лабиринте блаженства».

Комедия имеет большие достоинства, и понятно, почему в Эстонии зритель проявляет к ней жгучий интерес. Думается, что проблемы, поднятые Парве, еще и сегодня не утратили своей актуальности для эстонского народа и населения других республик Прибалтики. Но для русской публики пьеса утрачивает всю свою остроту, потому что сегодня, на 43-м году существования Советской власти, вопросы эмиграции уже канули в вечность. Мы полагаем, что поставленная на русской сцене пьеса не найдет своего зрителя, и потому не считаем нужным обсуждать возможность включения пьесы Р. Парве в репертуар.

Рукопись Вам возвращаем.

С уважением,

заведующая литчастью Московского Театра сатиры…

25 апреля 1960

9 марта 1973

Киев

Уважаемый тов. Главный Режиссер!

… Посылаю Вам свою сатирическую комедию «Христос и грешник»… Взяться за написание пьесы меня побудила не только любовь к театру, но и сознание того, что нет у нас хорошего современного атеистического спектакля. Правда, кое в каких пьесах попадаются атеистические эпизоды, но на данном этапе, когда еще есть миллионы верующих и колеблющихся, этого очень и очень недостаточно…

Дарманский Павел Федорович

P.S. Если Вас будут интересовать мои биографические данные более подробно, их может сообщить Вам доцент кафедры атеизма МГУ Бражник Иван Иванович.

Недавно раздается телефонный звонок. Звонит дама, которая хочет прийти на прослушивание. Наверное, думает, что у меня опера. И авторы каждый день звонят и рукописи приносят. Думают, что у меня издательство.

Мужчина должен копать, пахать, колоть, ковырять, в крайнем случае, руководить, а не пудрить лицо. Я, конечно, утрирую, но что-то не мужское в лицедействе есть.

Я стараюсь считать себя педагогом, профессором, может быть, немножечко режиссером. Актером же в чистом виде к моим годам считаться уже нехорошо. Надо иметь какую-то настоящую профессию, актерства для мужчины маловато. Нерон вот был хорошим актером. Но при этом он все-таки был Нероном.

Есть такой анекдот. Почивший в бозе актер оказывается в накопителе между раем и адом. В дверях ему говорят: «Вам налево». – «Как налево?! Там же – ад!» Ему отвечают: «В раю актеры как класс отсутствуют». Он недоумевает: «Ну как же так! Я вел такой правильный и праведный образ жизни…» – «Знаем. Но здесь правило: не пускать актеров в рай». И вдруг он видит: по раю ходит его коллега. «А вон! Вон! Ходит же!» – «Да какой он актер…»

Сегодня где-то там, наверху, не знаю, кто в каком отсеке, ходит уже очень много замечательных актеров и ближайших друзей.

Искренне сочувствую другу и коллеге Марку Захарову, за короткое время потерявшему Сашу Абдулова и Олега Янковского. Словно злой рок преследует «Ленком». Но и с Театром сатиры было нечто подобное, когда в течение месяца ушли из жизни Папанов и Миронов. Потом последовали смерти Рунге, Ткачука, Менглета. У нас спектакли слетали из афиши, как желтые листья с деревьев. Кажется, Сталин сказал пошлую фразочку, что незаменимых нет. Чушь полная! Есть потери, которые не компенсировать. «Гнездо глухаря» – Папанов, «Фигаро» – Миронов… Новый ввод ничего не решал. Да, после ухода Мишулина мы сохранили в репертуаре «Малыша и Карлсона», нашу «Турандот» для детей, но все понимают: это роль Спартака. Не в обиду молодым актерам будет сказано. Невольно начинаешь думать, что Всевышний всерьез нацелился собрать труппу из лучших исполнителей для небесного театра теней. Может, и мне там какая-нибудь роль припасена. По обыкновению – второго плана.

Дворами выходим к вокзалам и аэропортам. Актерская жизнь – жизнь цыганская.

Странно, когда попадаешь куда-нибудь первый раз и чувствуешь, что уже здесь был. Такое происходило со мной неоднократно. Приезжаю, допустим, в Сызрань. Иду по улице и знаю, что за углом. Страшное дело! Или это действительно в прошлой жизни было? Может, когда-нибудь, в веке XVIII, я уже жил в этой Сызрани?