Федор Раззаков - Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

Мне кажется, ни с одним мужем я так тяжело не разводилась…»

В декабре того же года с Хазановым случилась еще одна история из разряда неприятных. Дело было, когда он находился на очередных гастролях, а его жене (а она была официальным директором у своего мужа) позвонил некий работник Октябрьского района Москвы и сообщил, что спектакль «Очевидное и невероятное» хотят посмотреть комсомольские руководители района. Но при этом звонивший предупредил: «Пусть Геннадий Викторович учтет, что это будет не простая аудитория». Хазанову последнее уточнение не понравилось. Но еще больше ему не понравилось, что почти весь партер на концерте (13 декабря) заняли «солидные люди», которые весь спектакль достаточно вяло реагировали на его монологи. И, когда спектакль закончился, артист решил преподать урок «солидным людям из партера». Он вышел из-за кулис на сцену и… Далее послушаем рассказ Н. Слоновой:

«Хазанову отказали тормоза: отбросив ногой занавес, он вышел (если бы так – его вынесло вулканической силой) на авансцену. В ответ на обращение к залу из первых рядов пробурчали что-то неодобрительное…

Артист исполнил номер, в котором острыми репризами бил уже по первым рядам прямой наводкой. Зал оживился. На сцену поплыли по рукам записки. Хазанов отвечал на них и на поступающие из зала устные вопросы. Сомкнутые ранее уста солидных громко выразили неудовольствие…

Очевидцы рассказывают, что в тот вечер происходило нечто похожее на вольную инсценировку текста классика: Хазанов, подобно Петушку (самое интересное, что, согласно гороскопу, Хазанов родился в год Петуха. – Ф. Р. ), «чуть опасность где видна… к той сторонке обернется и кричит: «кири-ку-ку…». Противники сурово отстаивали право указывать «лежа на боку». Молодежь криками «браво!» и аплодисментами доказывала, что пятна в нашей жизни есть, что пора их выводить и хватит играть в молчанку.

Подспудные толчки продолжались, и Хазанов в азарте указал (надо сказать, напрасно), что на спектакле для комсомольцев первые ряды почему-то заполнены людьми солидного возраста. Раздались крики: «Браво, Хазанов!»

Мужчина из первого ряда, подняв свою даму, покинул зал.

Затем на эстраду вышел молодой человек, взял у артиста микрофон и сказал: «Хазанов оскорбил комсомол». Зал с этим не согласился. (Тут нельзя полностью уже согласиться с залом: Хазанов хоть впрямую не оскорблял комсомола, но преступил предел дозволенного в отношении людей, надо полагать, приглашенных комсомольцами.) Как центральное лицо на сцене артист забылся, отбросив обязательства по отношению к спектаклю…»

После случившегося скандала Хазанову запретили в течение года давать концерты в Москве. Однако в других городах Союза он продолжал выступать как ни в чем не бывало. Да еще в новогоднем «Огоньке» показали его выступление – и это спустя две недели после упомянутого скандала! Получалось, что кто-то Хазанова запрещал, а кто-то, наоборот, продолжал разрешать. Последние иной раз вытаскивали Хазанова даже из самых сложных ситуаций. Как, например, из той, что произошла с артистом в 1986 году, во время его гастролей в столице Киргизии городе Фрунзе. Вот как его описывала много лет спустя «Экспресс-газета» (автор – С. Орлова):

«Концерты знаменитый комик и его директор Владимир Тартаковский совмещали с незаконной тогда частной предпринимательской деятельностью, за что и попали в поле зрения местного ОБХСС.

Как раскопали оперативники, звезда эстрады Хазанов привез с собой из Москвы чемоданы с импортными шмотками и толкал дефицит киргизам по трехкратной цене. Во фрунзенском ЦУМе московские гастролеры накупили французскую парфюмерию, а в богом забытом Оше, где они давали очередные концерты, перепродали духи в 20 раз дороже. Закончив вояж, Хазанов и Тартаковский вернулись домой, а киргизские оперативники поехали вслед за ними. На следующий день Геннадий Викторович давал показания на Петровке, 38, а его директора увезли на допрос во Фрунзе. Юмориста тогда «зацепить» не удалось – Тартаковский все взял на себя. Суд вынес верному другу Хазанова приговор – пять лет условно».

Тем временем в марте 1985 года к власти в Кремле пришел Михаил Горбачев, объявивший в стране перестройку. И советские юмористы стали постепенно менять свой репертуар – из чистого юмора уходить в социальные проблемы. «Посерьезнел» и Хазанов. Иногда он становился серьезным настолько, что даже у людей, которые знали его давно, невольно появлялось раздражение. В нем все больше появлялось назидательности.

Рассказывает Н. Слонова: «Концерт 10 февраля 1987 года. Выходит Хазанов. Аплодисменты. Холодно отдает поклоны и садится разбирать папку, изредка равнодушно посматривая в зал. Взгляд на часы, снова – в зал. Встает, подходит к краю сцены и произносит: «Двенадцать мест свободных…» Молчание.

Он дает нам понять, что непроданных мест на его концерт быть не может? И почему укоряющий взгляд на тех, кто аккуратен?

– Будем ждать, – произносит Геннадий Викторович бесстрастным тоном, – или будем начинать?

«Черт возьми, – думаю про себя, – хочешь начинай, хочешь отменяй концерт в назидание опоздавшим. Не голосовать же, в самом деле? Что это, лекция по технике безопасности с обязательной явкой?» Зал терпит, меня подмывает встать и уйти. Хотя бы придал своим нотациям иронический оттенок, поняли бы как пародию на неудачных лекторов или отнимающих время бюрократов, что-нибудь подобное подсказала бы зрителям их фантазия. Нет. Отгородился от зрителей, из-за чего потом, чтобы установить с ними контакт, ему придется нажимать педали…

Изменилось актерское самочувствие, отношение к зрителям, и мы попятились: что это он так с нами?.. Про себя думаю: с учебных лет известно, что ему противопоказана назидательность (становится сух, улетучивается обаяние). И вот, пожалуйста, через двадцать лет – вынырнула…»

В начале июня того же 1987 года свет увидел очередной спектакль Хазанова – «Масенькие трагедии» (автор М. Городинский, постановка Р. Виктюка). Однако в отличие от предыдущих работ актера эта постановка была встречена многими зрителями прохладно – представление им показалось скучным. Видимо, «трагедий» они ждали от своего кумира меньше всего. Сам Хазанов по этому поводу заявил следующее:

«Зрители имеют право любить такого артиста, какого они хотят видеть. Этого я долго добивался своими пародиями, «кулинарным техникумом». Поэтому претензий к зрителям у меня быть не может. Для многих «Масенькие трагедии» явились сменой платформы актера…»

В том же году Геннадий вместе с супругой посетили США и едва там не погибли. Дело было так.

15 декабря они завершили свои гастрольные выступления и в вашингтонском аэропорту сели в самолет, отбывающий на родину. Самолет вырулил на взлетную полосу, проехал несколько метров и внезапно вернулся в исходное положение. Как выяснилось потом, машина была неисправна и, поднимись она в воздух, через несколько минут полета рассыпалась бы на куски. К счастью, летчики вовремя заметили эту неисправность.