Егор Холмогоров - Истина в кино. Опыт консервативной кинокритики. От «Викинга» и «Матильды» до «Игры престолов» и «Карточного домика»

Многие гипотезы Шахматова касательно истории русского летописания не нашли впоследствии своего подтверждения, но предположение о существовании Начального свода, к которому Нестор (и любой другой автор, работавший над ПВЛ) не имел отношения, используя его в готовом виде, по-прежнему принимается подавляющим большинством исследователей.

Все события «Викинга» (за одним исключением, – изнасилованием Рогнеды, – вообще не имеющим отношения к ПВЛ) являются искажённым и испорченным изложением историй, дошедших до нас из Начального свода, читаемого в «Новгородской первой летописи», а значит, Нестор в любом случае не является их автором. Он – переписчик слово в слово, дополнявший их другими сведениями, которые в фильме никакого отражения не нашли.

Утверждать что «сценарист «Викинга» – Нестор» или что сценаристы «следовали Нестору», – само по себе доказательство пренебрежения собственнонаучным изучением русской истории. Откровенно стыдно за крупного специалиста Е.А. Мельникову, которая опустилась в обсуждении у Гордона до прямой неправды: «Фильм меня удивил достаточно осмысленной интерпретацией «Повести временных лет». Сценарист, в общем, держался этого текста, который тоже является интерпретацией истории Нестором» [14] Историки оценили достоверность «Викинга» // Lenta.ru 12 января 2017 г. .

Повествование в «Викинге» ведётся от лица воеводы Свенельда. Он якобы служит древлянскому князю Олегу Святославичу, бежит от пытавшегося его казнить Ярополка, помогает Владимиру, подбивает его на всяческие злодейства, под конец фильма уговаривает князя напасть с ножичком на византийского императора, сообщая, что «подшил петельку» для ножа, а затем хулит Владимира за обращение в Христианство. Свенельд даже на общем скудном фоне героев фильма выделяется речью и манерами мелкого уголовника.

Реальный исторический Свенельд – один из ключевых персонажей Начальной летописи. Впервые он появляется в «Новгородской первой летописи младшего извода» под 922 годом в качестве влиятельного воеводы, которому предоставлена дань с древлян и уличей. Если бы мы полагались на летописную хронологию, то 66 лет спустя, в 988 году, когда он действует в «Викинге», он был бы почти столетним старцем. Но на самом деле, конечно, перед нами хронологически разорванный на части довольно произвольно вставленными датами единый рассказ о гибели Игоря в 945 году.

«Игорь же седяше в Киеве княжа, и воюя на Древяны и Угличе. И бе у него воевода именем Свендельд; и примуче Углече, возложи на ня дань, и вдасть Свенделду… И дасть же дань деревьскую Свенделду и имаше по черной куне от дыма. И реша дружина Игореве: «се дал еси единому мужеви много»…

Рекоша дружина ко Игореве: «отрочи Свеньлжи изоделися суть оружием и порты, а мы нази; а поиди с нами, княже, на дань: а ты добудеши и мы». И послуша их Игорь, иде в дане, и насиляше им и мужи его; и возьмя дань поиде въ свои град…» [15] Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.: Языки славянской культуры, 2000, с. 109–110. .

Дальнейшие события хорошо известны: отпустив большую часть дружины, Игорь «с малою дружиною возвратися желая большего имения» и был убит восставшими древлянами. Весь этот эпизод, начало которого опущено в ПВЛ, показывает, что Свенельд имел значительный вес при дворе Игоря, возможно, был родственником Рюриковичей, получал экстраординарно большие пожалования, явно раздражавшие окружение князя. Весь клубок конфликтов, приведших к гибели Игоря, начался именно с зависти дружины Игоря к дружине Свенельда, что и привело к попытке собрать дань с древлян, предоставленную Свенельду, во второй, а потом и в третий раз.

После убийства Игоря Свенельд вместе с Асмудом руководит подавлением мятежа древлян и воспитывает Святослава. Не исключено, что именно он фигурирует у Льва Диакона в описании войны Византии со Святославом под именем «Сфенкела», однако на пути отождествления встаёт тот факт, что Лев прямым текстом описывает гибель Сфенкела и употребляет слово «труп», в то время как Свенельд упоминается в договоре Святослава с греками. На обратном пути Святослава на Русь он даёт ему совет обойти днепровские пороги на конях – Святослав не следует этому совету и гибнет, а Свенельд благополучно прибывает в Киев, где служит Ярополку Святославичу.

Сын Свенельда Лют встречается на охоте с князем Олегом Святославичем древлянским, который убивает Люта (возможно, Лют заехал с охотой в древлянскую землю, и Олег счёл это посягательством Свенельдича на свои права). Свенельд возненавидел Олега и начал подстрекать Ярополка к войне с ним, чтобы отомстить за сына. Когда война началась, Олег был разгромлен и погиб во рву крепости Овруч, а Ярополку принесли его окровавленное тело, князь попрекнул Свенельда: «Яже се ты сего хотяше». На этом история Свенельда заканчивается – вряд ли Ярополк его убил, скорее всего, отправил в отставку, а вскоре престарелый Свенельд умер.

Вся история мести Свенельда Олегу изложена в Начальной летописи ясно, без разночтений и обиняков*. Параллельных источников этой истории нет. Следовательно, нет никаких оснований и оправданий для выворачивания этой истории наизнанку в духе «красная конница Гудериана остановила половецкие танки Жукова, рвущиеся по приказу Гитлера к Таганрогу».

Решительно невозможно понять, зачем понадобилось это абсурдное отступление от летописи и почему Свенельд заменил в истории Владимира реального наставника князя – Добрыню. То ли авторам не понравилось слишком славянское имя былинного богатыря, то ли они решили, что «Добрыня» должен непременно делать добро, а для злодейств имя «Свенельд» подходит лучше. Так или иначе, во всей истории Свенельда мы видим лишённое всякого художественного смысла выворачивание истории наизнанку.

Изнасилование Владимиром Рогнеды на глазах у родителей не фигурирует в «Повести временных лет», не принадлежит Начальной летописи, появляясь лишь в одном позднем известии Лаврентьевской летописи, под 1128 годом. В этой истории есть все черты позднейшего литературного сочинительства при помощи тенденциозного переписывания Начальной летописи (о чём автор написал специальное небольшое исследование «Владимир не насиловал Рогнеду», см. приложение к настоящей книге).

Но, допустим, сценаристы фильма не обязаны заниматься тонким источниковедческим анализом – раз где-то в летописи написано, что изнасиловал, значит изнасиловал. Однако изготовители «Викинга» не справились даже с простым воспроизведением текста Лаврентьевской летописи 1128 г.