Татьяна Ветрова - Мастера латиноамериканского кино. (Очерки творчества ведущих кинорежиссеров Латинской Америки)

Приход к власти в Аргентине военной хунты в 1976-м году заставил Соланаса, как и многих других деятелей культуры, попавших в «черные списки», покинуть родину. За годы эмиграции, проведенные во Франции, большинство его проектов осталось неосуществленным. Начатый в Аргентине в 1972 г. фильм «Сыновья Фьерро», современная интерпретация классической поэмы Хосе Эрнандеса «Мартин Фьерро», был завершен уже в эмиграции в 1977 г. В интересной по композиции, черно-белой картине, разделенной на несколько главок, различных по форме, сопрягающих документальные кадры с фантастическими образами, показано, как спустя сто лет потомки легендарного народного героя Мартина Фьерро продолжают борьбу за свою независимость.

Новый этап творчества Соланаса, ознаменованный международным признанием, отмечен выходом на экран двух его художественных фильмов, копродукций Франции и Аргентины «Танго. Изгнание Гарделя» (1985, Особый приз жюри МКФ в Венеции, призы МКФ в Гаване, Биаррице и др.) и «Юг» (1988, приз за лучшую режиссуру МКФ в Каннах, приз «Большой коралл» в Гаване). В течение пяти лет Соланас собирал во Франции материал к фильму «Танго. Изгнание Гарделя», записав на магнитофонную плёнку рассказы сорока аргентинских эмигрантов, живущих в Париже. Фильм удалось снять после падения в Аргентине в 1983 г. военной диктатуры и выборов гражданского правительства. Название ленты намечает главное в её теме и настроении, даёт ключ к её восприятию. Горестная неприкаянность, внутреннее смятение аргентинских эмигрантов, их воспоминания и преодоление ностальгии творчеством – всё это претворяется на экране в музыкально-танцевальной стихии танго. С первых кадров фильма возникает щемящая мелодия аргентинского танго, под неё танцует пара – он и она – на мосту в холодной голубоватой дымке. Резкая отточенность движений, сдерживаемое пламя страсти, острый музыкально-графический рисунок танго, источающий чувственность, – так мгновенно вскрывается суть танца, родившегося в бедных предместьях Буэнос-Айреса в конце ХIХ века.

Полноправным соавтором режиссера стал известный композитор, «великий реформатор танго наших дней» Астор Пьяццолла, написавший музыку к фильму (так же как и к «Югу»). Имя Карлоса Гарделя, «короля танго», кумира аргентинской публики 1930-х годов, воспринимается символом танго (как песенно-литературного, так и танцевального жанра), выражением народной культуры, в которой и пытаются обрести связь с утраченной родиной все персонажи картины.

Со времен «Часа огней» отношение Соланаса к авторскому европейскому кино, как к кино буржуазному, превращающемуся в товар (о чем он писал в книге «Кино, культура и деколонизация»), видоизменилось, утратив свою запальчивую категоричность. В его «Танго» заметна перекличка с картинами «Бал» Э. Сколы и «Кармен» К. Сауры, ведь эти европейские авторы также искали корни национальной самобытности, пытаясь воплотить её в кинообразе. Для аргентинского режиссера традиционный «чистый» киножанр по-прежнему воспринимается как синоним культурной зависимости, устаревшее понятие, обязательное лишь для развлекательного кино. Форму своей картины Соланас определяет неологизмом «тангедия», понимая под этим синтез танго, комедии и трагедии. Тангедией называется и музыкально-хореографический спектакль, который в фильме ставит группа аргентинских эмигрантов. Мучительный процесс этой постановки, задача завоевать признание зрителей на «чужой территории», непрестанные репетиции составляют нечто вроде сюжетного стержня фильма, хотя интриги в привычном смысле этого слова здесь практически нет. Подлинную же целостность картине придает музыка и экспрессия танго, способного передать не только человеческие чувства, но и трагические знаки политической реальности Аргентины: обыск, арест, убийство. В одной из сцен репетируемого спектакля бегущей женщине – под тревожно-пронзительную музыку – не спастись от преследователей, мужчин с непроницаемыми лицами, в черных плащах; она попадется в их лапы, она будет унижена и раздавлена… Вихрем взметаются бумаги со столика, стоящего на пустой сцене. Террор, насилие – всё возможно сказать языком аргентинского танго, – убеждает зрителей режиссер.

Условности театрального зрелища сопутствуют вполне реалистические сценки повседневной жизни эмигрантов – в основном аргентинской интеллигенции – которых привело сюда общее несчастье: потеря близких, преследования военных властей. Рисуя бедный, бивуачный быт своих соотечественников (главные роли играют французский актер Филипп Леотар и певица и киноактриса Мари Лафоре) в Париже, режиссер не сгущает мрачные краски, а, напротив, старается осветить всё происходящее нотками иронии, остроумной шуткой. Повествование в фильме ведется от лица 19-летней Марии и её друзей, поколения, подросшего в эмиграции, которое уже сомневается, вернутся ли они насовсем в Аргентину, причем, для Марии важно понять, чтобы сделать этот выбор, «кто она такая».

Но для поколения родителей стрелка невидимого компаса указывает путь к югу, в родные края. И следующий свой фильм «Юг» Фернандо Соланас снимает уже в Буэнос-Айресе, с известными аргентинскими исполнителями Сусу Пекораро и Мигелем Анхелем Сола, посвятив его тем, кто нашел в себе мужество остаться в Аргентине в годы диктатуры. Если «Танго. Изгнание Гарделя» – фильм об «эмиграции внешней», по определению самого автора, то «Юг» – об «эмиграции внутренней». Сделанная в духе оригинальной эстетики, опробованной в «Танго», картина «Юг» – более личная, исповедальная, и, видимо, поэтому в её художественной структуре за основу берется не танго-танец, а танго-песня, где есть лирический герой. Время действия – одна ночь 1983 года, сотканная из воспоминаний и видений Флореаля, вышедшего на свободу из застенков военной хунты после пяти лет заключения. Его прошлое и настоящее, тоска по утраченному, измена любимой жены переплетены в фильме так же, как и во многих танго, популярных в 1940-е годы. Герой, который долгое время жил в ином измерении, почти что в остановившемся времени тюрьмы – без него подрастал сынишка, жена любила другого, кто-то из друзей покинул Аргентину, кто-то погиб, – выйдя на свободу не узнает так сильно изменившийся мир и даже родной город.

Ведущие линии сюжета – любовь, разлука, возвращение – прочерчены в конкретном историческом контексте Аргентины периода диктатуры, но не в добротно-реалистическом, а в поэтически-метафорическом стиле. Здесь диалоги значат куда меньше, чем визуальные образы, схваченные взглядом кинокамеры талантливого оператора и единомышленника режиссера Феликса Монти. Драматический ритм музыки танго зачастую определяет изобразительные решения: бегущие кадры воспоминаний, которые накладываются на настоящее, обволакивающая персонажей синеватая дымка. Картина выдержана в единой цветовой гамме: в холодных оттенках сине-голубого (преобладавших в «Танго») и серовато-коричневого; на экране царит искусственный свето-цвет, подчеркивающий условность, ирреальность атмосферы, когда в действие вовлечены и живые, и призраки мертвых. По композиции «Юг», аналогично предыдущей ленте Соланаса, напоминает спектакль с делением на действия и четко обозначенными сценическими площадками: несколько столиков близ маленького кафе, за которыми беседуют старики, ночная улица, тюремная камера, библиотека, где вершится суд над книгами под хоральное пение за кадром и доносящиеся словно с небес выкрики цензоров «марксистское», «вредное» и т. д.