Елизавета Бута - Асцендент. Продолжение истории дивергента

По всему пространству зала на равных расстояниях друг от друга были установлены кресла, возле которых лежали проекционные очки. Так у каждого будет своя проекция и свои иллюзии, подсмотреть невозможно. Задачи формируются исходя из баллов и карты мозга. Точно так же, как в тесте на интеллект, ничего нового.

– Удачи, – бросил Агарес напоследок. Он посмотрел на нас и чересчур быстро вышел. Я оглядела присутствующих и стала ждать, когда кто-нибудь пойдет к креслу. Остальные ждали того же.

– Морган, пойдем, займем лучшие места в партере, – хмыкнул Макс и стремительно двинулся к креслу, расположенному прямо возле прозрачной стены. Я села в такое же кресло в следующем ряду, с сомнением взяла в руки очки и повертела их в руках. Как только я все-таки решилась надеть их на себя, программа возвестила о начале теста. Перед глазами появилась надпись: «Вам предлагается пройти лабиринт сознания». Сориентироваться удалось достаточно быстро. Это напоминало игру. Оказываясь в той или иной жизненной ситуации, я выбирала максимально полезное решение и подбрасывала нужное воспоминание, которое тут же встраивалось в ситуацию. Пару раз я прибежала в тупик. Один раз загорелся красный свет, означающий, что уровень счастья минимален. Несколько раз программа приводила меня в ситуацию «выбора». Поезд, полный людей, мчится на бешеной скорости, а на дороге стоит какой-то лунатик. Что делать? Убить лунатика или попытаться его спасти ценой жизни и здоровья десятка людей в поезде? Я точно знала, как ответить на этот вопрос, и без колебаний выбрала людей в поезде. Затем задача усложнилась тем, что на рельсах оказался ребенок. Один раз я выбежала к машине, на которой можно было спастись от цунами. Когда я уже завела машину, вдалеке показался отчаянно машущий руками человек. Я поехала вперед. В боковом стекле отражалась дикая и в то же время чудовищно реалистичная картина. Гигантская воронка постепенно проглатывала все живое на своем пути. Машина ехала достаточно быстро, чтобы попытаться спастись. Я резко ударила по тормозам и открыла двери. Шестеро человек. Один из них Линч. Это он отчаянно махал руками посреди дороги. Остальные были на это не способны. Раненые, чудом уцелевшие люди начали набиваться на заднее сиденье машины. Тут я поняла, что в машине не хватит места для всех. Какая-то бабка уже выталкивала меня с водительского сиденья. Ответ очевиден. Я резко открыла дверь машины и вывалилась на асфальт. Встать мне помог Линч. Отряхнувшись, я встала. Машина отчаянно взвизгнула и рванула с места. Я оглянулась на Линча. На его лице, словно на плохом зеркале, отражалось цунами. На этом программа выбросила меня из лабиринта.

Тест я прошла минут за десять. После чего сняла очки и стала щуриться от слишком яркого солнца. Оказалось, что я закончила первой. Следующим был Макс.

– Ну как? – поинтересовался Макс.

– Сейчас уже не уверена, что хорошо, – пробормотала я.

Если мы закончили первыми, может, мы просто сделали что-то не то? Ошиблись? Неправильно поняли задание. Мы ждали минут сорок, периодически перекидываясь ехидными замечаниями по поводу глупых выражений лиц людей в очках. Чем больше нарастала тревога, тем более ехидными делались наши замечания. В конце концов, нам надоело здесь сидеть, и мы двинулись к выходу из зала.

– Ключа у нас все равно нет, – заметила я.

Только сейчас я ощутила, как вымотал этот тест. Глаза буквально закрывались от усталости. Линч задумчиво постучал пальцем по идентификатору, и на нем загорелась надпись: «Введите свое имя».

– Все всегда проще, чем кажется на первый взгляд, – усмехнулся Линч и вписал два имени.

Двери распахнулись, и мы буквально врезались в Алекса Агареса. Я слишком шумно вздохнула, а Макс по инерции сделал шаг вперед. Агарес стоял, прислонившись к стене, и буравил глазами двери в ожидании человека, который выйдет первым. Вид у него был такой, что я не удивилась бы, если бы у него в руках оказался пистолет.

– Жилой отсек на третьем этаже, – сообщил он, смерив нас тяжелым взглядом.

– Похоже, у нас появился шанс занять лучшие комнаты в блоке, – пробормотал Макс, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся Агаресу.

– Угу, и шанс на худший результат в тесте, – пробормотала я.

– Морган, прекрати, нельзя всегда предполагать все самое худшее. Надежда умирает последней, – не особенно уверенно запротестовал Макс.

Мы достаточно долго петляли по одинаковым коридорам «Силенциума», прежде чем нашли лифт.

На третьем этаже сориентироваться удалось гораздо быстрее. Здесь располагались жилые блоки, столовая, какие-то технические помещения. Первый же встреченный здесь человек указал нам нужный коридор.

– Похоже, я сойду здесь с ума, – простонала я, когда мы добрались до места. Вид жилых комнат, мягко говоря, не впечатлял.

– Я с тобой, – пробормотал Линч, с тем же унылым видом оглядывая свою комнату. Белые стены, черная кровать, черный экран во всю стену, на котором сейчас горело только приглашение на церемонию идентификации, черная доска-полка, вживленная в стену, и стол на переплетенных друг с другом металлических ножках. Унылое и предельно стерильное зрелище.

– Ежедневно мы будем работать по шестнадцать часов. Государство будет рекомендовать нам текущего партнера, оптимальных друзей и наиболее соответствующие нам иллюзии и книги. Причем мы сами еще не будем знать, понравится нам иллюзия или нет, а в нашей карте это уже будет прописано. Радует одно: если мы сойдем с ума, то хотя бы будем заранее знать дату начала безумия, – Линч говорил медленно, но с каждым словом его речь становилась все более эмоциональной. Под конец он ударил кулаком по стерильно белой стене.

– Не факт, что будем, – напомнила я, – в карте не указываются сведения, способные ухудшить качество текущей жизни.

– По мне так вообще знание собственного будущего как-то не улучшает текущий момент.

– Во-первых, все равно наши жизни уже были посчитаны. Ты можешь отказаться получать свою карту, никто не запрещает.

– С начала Нового времени таких чокнутых еще не было, – хмыкнул Линч.

– Будешь первым.

– Хватит уже того, что ты отказалась от первого уровня. И так в шаге от Тортура, – пробормотал Линч. Он медленно подошел к панорамному окну – единственному украшению моей комнаты. В поведенческом секторе, как я успела заметить, очень любят стеклянные стены. В окнах отражалась идиллическая картина города, утонувшего между грядой гор. Эти скалы были так далеко, что почти все время скрывались за пеленой тумана. И все же, они были достаточно близко, чтобы то и дело можно было видеть их очертания.

– Меня пугает Алекс Агарес. Мне кажется, что он нас ненавидит, – сказала я.