Евгения Белогорцева - Фаина Раневская

Автор-составитель Евгения Белогорцева

Фото на обложке: © Юрий Сомов / РИА Новости

© Текст. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

КоЛибри®

Едва ли кто-то из знаменитых актеров был так же «растаскан на цитаты», как она. И дело вовсе не в том, что она говорила что-то особенно мудрое, что-то особенно значимое. Она просто подмечала жизнь – порой нарочито, порой очень грубо, не чураясь крепкого слова, зато всегда – искренне. Она просто не умела врать, не умела быть нечестной и нечестности не терпела – ни в жизни, ни на сцене. Эта искренность, доходившая до детской наивности, часто вредила ей. Недаром ее подруга Анна Ахматова сказала ей: «Тебе одиннадцать лет и никогда не будет двенадцать».

Раневская прожила долгую жизнь. И совершенно невозможно сказать, была ли эта жизнь счастливой. Или несчастливой. Она и сама, наверное, не смогла бы точно сказать. С одной стороны – множество сыгранных, гениально сыгранных ролей. С другой – почти нет главных ролей. С одной стороны – множество друзей, великих, талантливых, ярких, знакомством с каждым из которых можно гордиться. С другой – разлука с семьей, отсутствие детей и личной жизни (во всяком случае, о ней почти ничего не известно).

О ней написано немало, но почти вся она прячется за цитатами – своими и своих героинь. А какой была она сама – Фаина Гиршевна Фельдман, по собственной воле превратившаяся в Фаину Георгиевну Раневскую?

Жизнь начиналась для нее роскошно. В автобиографии, которую она пыталась написать, да ничего из этого не вышло, была фраза, которая сегодня вызывает смех. Кажется, что она была придумана специально – уж больно «по-раневски» она звучит. «Мой отец был небогатым нефтепромышленником», – написала Фаина Георгиевна, принимаясь за автобиографию. Но это чистая правда: по тем временам Гирша Фельдман действительно был нефтепромышленником небогатым. Правда, это не мешало ему иметь собственный пароход.

Итак, родилась Фаина Фельдман 27 августа 1896 года в городе Таганроге. Ее отец, Гирша Хаймович Фельдман, был владельцем фабрики сухих красок, также он владел несколькими домами, которые сдавались внаем, и магазином.

Раневская рассказывала, как ее старший брат (невеликих тогда лет), скорее всего под влиянием революционных настроений, однажды сказал ей (тоже еще совсем маленькой): «Наш отец вор, и в доме у нас все ворованное». – «И куколки мои тоже ворованные?!» – «Да».

Воображение подсказало Фаине, как отец грабит магазин игрушек, а мать стоит «на шухере». После такого ужасного открытия брат и сестра решили бежать из родительского дома, чтобы не иметь с этой «преступной группой» ничего общего. Подготовились к побегу основательно: купили подсолнух, семечки которого, честно поделенные пополам, грызли по дороге на вокзал. На вокзале их заметил городовой и отвез домой, где ожидало суровое наказание…

Мать Фаины, Милка Рафаиловна, была человеком тонкой души, обожала театр и искусство. Именно от нее дочери передалась эта любовь. Фаина Георгиевна вспоминала, как однажды мать вошла в ее комнату и тихо сказала: «Умер Чехов». Девочке тогда было семь лет.

Когда Фаине исполнилось пять лет, в ее жизни случилось первое потрясение: умер ее брат. Но примечательно это печальное событие скорее тем, что она сама впоследствии вспоминала: «Я очень плакала в те минуты. И украдкой поглядывала на себя в зеркало: а как я выгляжу, когда плачу?» Сказывались задатки будущей актрисы.

Как и все барышни из приличных семей, Фаина получила образование в начальной школе, затем – дома. Но ее всегда влекло в театр. Мать водила ее на многие постановки, и девочка со временем стала буквально бредить сценой.

Девушке из еврейской семьи никоим образом не позволялось идти в актрисы. Как юношеское увлечение это было еще допустимо, но в конечном итоге она все равно должна была выйти замуж и нарожать детей себе и внуков – родителям.

В отличие от большинства девиц, мечтающих сделаться актрисами, Фаина красотой не блистала. Красавицей в семье считалась ее старшая сестра Изабелла. А младшая – неуклюжая, нескладная, да еще и с большим носом. К тому же все детство и юность девочка заикалась. Но все это совершенно не останавливало ее. Отец даже пытался использовать внешность и заикание в качестве аргументов, когда отговаривал ее идти в актрисы…

Всю жизнь она скептически относилась к своей внешности. Когда ей, уже немолодой даме, предложили сниматься в передаче для детей (что-то похожее на «Спокойной ночи, малыши»), она отказалась: «Представляете – мать укладывает ребенка спать, а тут я своей мордой из телевизора: “Добрый вечер!” Ребенок на всю жизнь заикой сделается!»

Уже в детстве она опробовала свой актерский талант на родных. В дом часто заходили нищие – за подаянием. И маленькая Фаина стала копировать их, да так удачно, что кухарка давала «нищенке» ломоть хлеба, не узнавая хозяйскую дочь, а отец, увидев эти представления, попросил прекратить их, усмотрев дурное предзнаменование в перевоплощении дочери в попрошайку…

Причем девочка не «играла»: она вообще всю жизнь терпеть не могла это слово применительно к любимой профессии, считая, что на сцене нужно «жить». Она именно что «жила» в придуманном или скопированном образе, поэтому и выглядела столь органично.

Училась Фаина в гимназии, но училась, прямо скажем, так себе. Во-первых, ей не нравилось туда ходить, потому что ее не любили одноклассники. Во-вторых, предназначения многих наук она просто не понимала. Дело пошло лучше, когда родители перевели младшую дочь на домашнее обучение. Но и тут некоторые предметы, например математика, не давались ученице. Помог случай. Однажды на работе у отца Фаина увидела, как работает бухгалтер – сосредоточенный, серьезный, важный человек, полностью погруженный в свое дело. Придя домой, она просто… воплотила этот образ! И с математикой стало полегче…

С самого детства, во многом благодаря матери, она постигала мир именно так – через искусство. Память Фаины Георгиевны сохранила эпизод, когда она впервые в жизни увидела кино: «В детстве я увидела фильм, изображали сцену из “Ромео и Джульетты”. Мне было 12. По лестнице взбирался на балкон юноша неописуемо красивый, потом появилась девушка неописуемо красивая, они поцеловались, от восхищения я плакала, это было потрясение…

Я в экстазе, хорошо помню мое волнение. Схватила копилку в виде большой свиньи, набитую мелкими деньгами (плата за рыбий жир). Свинью разбиваю. Я в неистовстве – мне надо совершить что-то большое, необычное. По полу запрыгали монеты, которые я отдала соседским детям: “Берите, берите, мне ничего не нужно…” И сейчас мне тоже ничего не нужно…» [1] Цит. по изд.: Фаина Раневская. Клочки воспоминаний / Сост. И. Андреев. М.: РИПОЛ классик, 2013.