Елена Булганова - Навия. Проклятие

Но если им нужно другое? С ужасом вспомнила я слова Орлика о том, что в маленькой армии его восприемника единственной женщиной-всадницей была Оляна, а теперь, выходит, нет ни одной. Те всадники могут захотеть, чтобы я заменила ее, и тогда сбудется страшное предположение Сашки. Нет, не сбудется, потому что при таком раскладе я скажу «нет». Но как жить после этого, зная, что мой отказ убил Вилли? Как признаться в этом Кимке?

Меня затрясло от ужаса. Застыв посреди тротуара, я громко позвала:

– Орлик!

Я больше не могла оставаться одна со своим страхом и неведением. Он должен меня услышать, всегда слышал. Но оглянулась лишь женщина в черном пуховике, окинула меня недоуменным, настороженным взглядом и прижала рукой сумочку. Орлик не появился.

В полном отчаянии я огляделась по сторонам, прикидывая, как быстро смогу добежать до дома и встать под горячий душ, а потом нырнуть под одеяло… нет, под два, и вдруг поняла, что стою напротив той самой подворотни, которая ведет к мигрантской общаге. Я восприняла это как знак свыше, забилась в предбанник маленького книжного и полезла за телефоном.

В голосе Инги приветливости не наблюдалось, но ответила она после первого же сигнала.

– Инг, привет. – Из-за озноба я едва выговаривала слова. – Ты как там?

– В норме, – настороженно отозвалась Конрад. – Есть новости?

– О Вилли? Нет… Слушай, Инга, я сейчас почти у самого твоего дома, можно забежать к тебе?

– Зачем? – в своей обычной манере удивилась она.

– Ну, у меня возникло много вопросов о всадниках и их способностях.

– Спроси Орлика. – В ее голосе прозвучала явная насмешка.

– Понимаешь, мы надеемся, что те парни, которые Вилли… ну, что они захотят поговорить со мной, выдвинуть свои условия. Поэтому стараемся не светиться вместе, а по телефону как-то странно это обсуждать. Так примешь?

– Ладно, заходи, – пару секунд помолчав, все же разрешила Конрад. – Засеки только десять минут на часах, раньше не появляйся.

– А ты что там, занята?

– Не-ет, – явный смешок. – Просто хочу встретить гостью, как полагается, чай заварить, печенье по вазочкам раскидать.

– Ясно. Засекаю. Не забудь повязку надеть.

– Постараюсь, – хмыкнула девушка.

Пять минут я бродила по некогда любимому тесному магазинчику, читала аннотации новых фэнтезийных серий, поглядывала грустно на старые, знакомые. Удивительно, как быстро исчезает интерес к чужим приключениям, когда возникают свои собственные, да еще в таком неприличном количестве. Еще пару минут провела в магазине «Сладкая сказка» напротив книжного, попросила насыпать шоколадных конфет разных марок – я заметила, что Инга любит шоколад.

Кодовый замок на Ингином подъезде снова был вырван с корнем, дверь стояла приоткрытая, и за порожком подъезда красовался сугроб. В дверях я замерла и внимательно оглядела двор. Интересно, наблюдает за мной Орлик сейчас? На всякий случай я подняла над головой обе руки с растопыренными пальцами, мол, всего на десять минуток.

Приоткрытой оказалась и дверь в нужную мне квартиру, горел свет в малюсенькой прихожей с висящими клочьями обоями – это, помнится, сукры тут все разворотили. У коврика ждали тапочки. Обувь я сменила, а вот куртку снять не решилась, слишком замерзла.

– Инга! – крикнула в глубь квартиры на всякий случай. – Это я! Ты готова?

– Я на кухне, иди, не бойся! – донеслось в ответ.

Как же там было уютно и тепло, на этой малюсенькой кухне. Похоже, Инга всерьез занималась уборкой все утро, а может, и ночью, если не могла уснуть, но свежесть ощущалась во всем. Горел свет, а вот окно было завешено плотной сплошной шторой, и концы ее внизу крепились к батарее. Понятно: чтобы обитательница квартиры не бросила случайный взор на окна соседнего, почти впритык стоящего дома или во двор. На крошечном квадратном столике сидела на заварочном чайнике баба из разноцветных лоскутков и подмигивала мне тщательно вышитым глазом. У нее даже были две косы, торчащие из-под уголка косынки полумесяцами, одна – темно-русая, другая – светлая, почти белая. Интересно, кто из сестер ее сшил?

Конрад – на нее я прежде всего бросила опасливый взгляд – сидела на табуретке, в привычной повязке, и чашка ее была пуста наполовину.

– Наливай себе и пей, – распорядилась она, – хватит уже зубами стучать.

Это правда, снаружи-то я согрелась, а внутри по-прежнему была ледяная пустыня. Я поскорее пристроила сверток с конфетами на узкую планку подоконника, дрожащими руками налила чай, сомкнула пальцы на горячей чашке. Обжигаясь, жадно глотала ее содержимое. Инга как будто точно знала, сколько глотков там помещается, потому что ровно на последнем напомнила о себе:

– Ты что-то хотела у меня спросить?

– Да. – Я со вздохом отложила надкусанный пряник, аппетит проснулся просто зверский. – Насчет всадников-мужчин. Как действует этот их… дар? На каком расстоянии, или оно вообще не имеет значения?

– Имеет, – утешила меня Конрад. – Нужен, конечно, визуальный контакт с жертвой. Или жертвами. Можно и на небольшом расстоянии воздействовать, если всадник хорошо знает человека. Но это уже высший пилотаж, максимально затратный в плане сил, мало кто на такое способен. Вот Орлик – наверняка.

– Знаю. – Я вспомнила, как он не дал мне войти в дом, где меня ожидали.

– Всадник может воздействовать на любое количество людей, которых он держит в поле зрения. Но если хорошенько с жертвой поработать, она будет выполнять заложенную программу сколько угодно времени, независимо от того, рядом всадник или нет.

– Как долго?

– Говорю же: пока не выполнит или пока не отменят приказ. Ну или пока всадник не умрет.

– Господи, – прошептала я, потому что голос неожиданно сел. – Одному всаднику ничего не стоит покорить весь этот мир, верно?

Инга неопределенно пожала плечами:

– Ну, если правильно взяться за дело…

И я снова затряслась.

– Даже удивительно, что этого пока не случилось. И в том мире, Инг, как они воюют столько веков, когда давно бы уже могли друг дружку прикончить?

Бледные губы Конрад растянулись в злой ухмылке.

– Потому и не прикончили, что там этим даром владеют все мужчины-всадники. И тут очень много значит превентивное заклятие: как только ребенок рождается, его обрабатывают внушениями, – даже раньше, чем обмывают в ванночке. На всякий случай, вдруг нападение или предатель. По мере того, как ребенок растет, накладывают все новые блоки, чтобы не могли его сманить, подчинить чужой воле. Обычно отец семейства обкладывает заклятиями всех домашних. А потом, как паук в паутине, постоянно бдит, проверяет натяжение нитей, все ли под защитой. Потому что бывает, что защита почему-то спадает, или ее подтачивает чужое тайное воздействие. Или вдруг кто-то изловчится и придумает такое заклятие, какое прежде никто не использовал и потому не защищался от него, само собой. В общем, морока. С женским даром все проще.