Владимир Ильин - Напряжение на высоте

Впереди уже дожидался седан с замершим возле двери и готовым ее открыть охранником. У машины был герб императора вместо номеров, равно как и у шести других, выстроившихся на проезжей части слева от нас. Место справа занимали китайцы до того, как отбыть по своим делам. Где-то там, за парой поворотов, на платной стоянке, дожидались и мои машины – их не охраняли от закона статус владельца и происхождение.

Ладонь Елизаветы, лежавшая на изгибе моей руки, слегка сжала локоть и повела чуть левее.

– Прогуляемся, – озвучил я будто бы свое желание и зашагал через пустую дорогу к бортикам у воды.

Подальше от свиты, ближе к реке и порывистому ветру – чтобы защита принцессы вошла в полный режим, охраняя не только тепло возле владелицы в белоснежной шубке и целостность ее прически, но и приватность нашей беседы.

– Это не слишком неосторожно – говорить людям о своих планах? – начала Елизавета с отвлеченной темы, отслеживая чужое внимание.

– Иногда правды так много, что ей перестают верить.

– Твоя правда обескураживает и меня.

– Ты знаешь меня дольше. Китайцы прибыли вчера поздним вечером. Ночью назначили встречу. Утром ее провели. Никакой подготовки и сбора сведений. Какое неуважение, – недовольно покачал я головой. – Словно с каким-то дельцом.

– А теперь – уважают? – вздохом отразила она свой вклад в результат и потерла руки.

– Теперь поздно готовиться, – пожал я плечами. – Когда все начнет сбываться, кто сможет обвинить меня в неискренности? Я сказал им, как будет. Если скажу вновь – слушать станут куда внимательнее. Это сэкономит время.

– Рада за тебя, – подняла она ладонь с декоративными кольцами, убеждаясь, что нас не слушают. – Постараюсь тоже не отнимать много времени и надеюсь на ответную любезность.

– Говори, – радушно предложил я.

– Меня лишили контроля над центром города, – произнесла она то, что хотела сказать еще несколькими часами раньше.

С того самого времени, когда считается минимально приличным звонить людям и просить встречи. Только я слушать в тот миг не хотел, раз за разом указывая принцессе, что наша встреча оговорена на субботу.

Важность, необходимость, срочность – все адресовалось на субботу, вызвав для начала недовольство и раздражение, но завершившись торгом и сделкой. Ей был нужен разговор, а мне – принцесса правящего рода, исполняющая за столом роль покорной супруги. В конце концов, она и была моей супругой, так что урона чести – ни малейшего. Разве что царапает по гордости, быть может, но ситуация совсем не та, чтобы ставить эмоции поперек дела.

– Кому досталась территория? – Остановившись у бетонного борта, я смотрел на реку.

– Не решено. Мне ответили, что, возможно, вернут мне, – с иронией добавила принцесса.

«Забрать, чтобы вернуть» – любимый лозунг для поднятия налогов. Только со вторым обычно не складывается.

– Я хочу знать имя того, кто действует против меня, – потребовала она.

– Уже решила, зачем тебе это знание?

– Разберусь, не сомневайся.

Профиль принцессы было интересно изучать – бесстрастный и уверенный, безусловно красивый и мистически статичный на фоне шквального ветра, от которого случайные прохожие закрывались поднятым воротом.

– Ты знаешь всех своих родственников в лицо? – Я отвлекся на радостно галдящую группу туристов вдали.

Иностранцы, ведомые гидом по намеченному маршруту, – сейчас ветер дул им в спину, оттого они пока еще фонтанировали энтузиазмом и интересом к окружающим красотам. Но скоро набережная войдет в поворот…

– Большинству представлена лично. Часть видела. Может быть, кого-то не знаю. У нас большая семья.

– То есть если кто-то погибнет, ты не станешь проливать по нему слез.

– Максим! – порывисто развернулась она ко мне. – Это мое личное дело и мой статус в семье.

– Займешься им после меня, – отодвинулся я от бортика.

– Трупом?! Как?!

– Плюнешь ему на могилу, – равнодушно отозвался я, взглядом указывая на приближающихся туристов.

Их охрана оттеснять не стала – и ввиду безобидности, и для демонстрации мирного и свободного для перемещений города. Тем более что возможную ошибку легко компенсирует защита принцессы.

Хотя оставаться нам на месте все равно оказалось опрометчиво – сфотографироваться с нами пожелала вся группа. И только поспешное: «Ноу фото!» от охранников, подхваченное гидами, оборвало внезапную фотосессию. Но одна молодая китаянка все равно отличилась – всунув мне дорогой фотоаппарат в руки, она одним движением взобралась на бортик набережной и изобразила красивую позу. Вернее, попыталась, потому что дунувший ветер сбросил вскрикнувшую дуреху прямо в воду.

Вперед к бортику дернулась даже принцесса.

– Кто-нибудь, спасите ее! – растерянно повернулась ко мне и тут же к охране у машин гид.

Я шагнул к бетонному ограждению. Оставил на нем фотоаппарат и равнодушно отвернулся от воды, где барахталась и кричала девчонка.

– Пойдем, – обратился я к принцессе.

– Максим! Так нельзя!

– Что? Я же вернул фотоаппарат, – недоуменно обернулся я на бортик и вновь посмотрел на девушку.

– Ей надо помочь! Это урон репутации, если я просто так уйду! – перемешивались жалость и желание помочь в ее голосе с сухим прагматизмом.

Мимо пробежал охранник, на ходу скидывая с себя пиджак и сбрасывая ботинки, и тут же сиганул за бортик вниз.

– Вот видишь, все будет хорошо, – успокоил я Елизавету, отводя к машинам. – Вручишь охраннику награду, и твоим журналистам будет о чем писать. А там кто знает – может, она влюбится в спасителя, а он в нее. Пневмония, бдения у кровати, чувство вины и привязанность… Красивая может получиться история – газетам будет повод вспомнить твое благородство повторно.

– Ты невозможный циник.

– Я думаю, человек знает, что может грохнуться в воду, когда забирается на парапет, – я остановился возле двери машины, предлагая Елизавете занять сиденье первой, – особенно если у него всего семь фото за час экскурсии.

Принцесса задумчиво повернулась назад, рассматривая, как поднимают продрогшую и посиневшую туристку, жалостливо цеплявшуюся за шею спасителя.

– Симпатичная, – оценила она за мгновение до того, как потерять интерес и сесть в машину.

– Мне нужно попасть в Кремль, – разместился я рядом, – в качестве обычного человека.

– Мой супруг или княжич Юсупов вместе с княжичем Де Лара могли бы войти через главный вход. Обычному человеку там делать сегодня нечего.

– Войти не требуется. Достаточно попасть за ворота чуть дальше, чем дозволено всем остальным.

– Зачем? – со вздохом задала она риторический вопрос, потому что тут же скомандовала ехать в Кремль.

– Чтобы сделать чуть больше, чем дозволено всем остальным, – вежливо поумерил я ее любопытство.