Андрей Буторин - По ту сторону чуда

– Вы на таксомоторе, наверное, приехали? – подошла к нему старушка, продолжая пристально в него всматриваться, будто не веря глазам.

– На моторе, да! – обрадовался сыщик подсказке. – На таксо… Да-да, конечно! Разумеется, на таксомоторе! Тр-р-рр! Вж-ж-жж!.. – изобразил он ладонью замысловатый маршрут.

– Как они стали гонять, – покачала головой женщина. – Ведь сколько я шла-то? Ну, пусть пять минут, пусть десять…

– Откуда, позвольте спросить? – широко улыбнулся Брок, хотя ему вовсе были неинтересны координаты перемещений незнакомой бабульки. Его бы куда больше устроило, чтобы она переместилась сейчас не «откуда», а «куда». Причем последнее – на ее личный неограниченный выбор. Но бабушка честно ответила на заданный вопрос:

– Так от телефона же. От автомата. Вон там, у почты. У нас-то, говорила ж я вам, ни света сегодня нет, ни телефон не работает. Беда просто! Как специально.

– А вода горячая есть? – поинтересовался Брок. – А то, когда еще и без воды, знаете ли, совсем тяжко.

– И не говорите, – вздохнула женщина, присаживаясь на скамеечку рядом с сыщиком. – Правда, вода есть, не отключили.

– Так это ведь замечательно! – изобразил Брок вселенскую радость.

– Чего уж тут замечательного? – всхлипнула вдруг старушка. – Вы меня не успокаивайте! Небось узнали что-то плохое, примчались меня утешать?

– Нет-нет, что вы, – прижал сыщик к груди ладонь. – Я вас не утешать примчался. То есть не вас… В смысле, не примчался… Просто устал маленько, присел вот отдохнуть.

– Так вы ничего не знаете, правда? – с мольбой в глазах посмотрела на Брока старушка. – А почему же вы на работу не поехали? Вы же сказали, что сразу туда сейчас, там проверите.

– Так выходной же сегодня, – вымученно улыбнулся сыщик, которого стал напрягать странный разговор. – Что там проверять-то?

– Как что? – ахнула женщина. – А вдруг он там? Вдруг он раненный дотуда только и добраться смог и лежит сейчас, кровушкой истекает? – Бабулька не удержалась и заплакала, промокая глаза неведомо как оказавшимся в ладони платочком.

– Кто? – спросил Брок уже без улыбки. Хорошее настроение вновь покинуло его.

– Так Мирон же! – Старушка даже перестала плакать, изумленно уставившись на сыщика. – Неужто вы от горя память потеряли?

Вот тут-то Броку все стало понятно. А с пониманием происходящего на сердце вновь вернулись радость и умиротворение. Сыщик приобнял вовсе испугавшуюся бабушку и ласково-ласково замурлыкал:

– Ничего я не терял, Анна Вячеславовна! И пропажа нашлась. Дома Мирон ваш, вам побежал докладывать, что жив-здоров.

– Ой! – подскочила женщина. – Дома? А я тут рассиживаюсь! Теперь он волноваться станет! – И она, смешно подпрыгивая, засеменила к подъезду. Но не успела взяться за ручку, как дверь сама распахнулась, чуть не ударив старушку, а из подъезда вышли Мирон с Сашенькой.

– Мирошенька! – запричитала Анна Вячеславовна, бросаясь парню на шею. – Живой!.. Где же ты был-то?

– Анна Вячеславовна, ну не надо, – забормотал юноша, пытаясь вырваться из объятий. – Ну, что вы в самом деле? Конечно, я живой. Почему я должен быть неживым? Просто я… Просто у меня дела были… По работе.

Женщина вдруг замерла, а затем, почти оттолкнув, отстранилась от Мирона. И осуждающе на него посмотрела:

– Зачем же ты меня обманываешь, Мироша? Я ведь у Олега Константиновича узнавала. – Тут она заметила Сашу, и лицо старушки совсем закаменело. – Так… Теперь мне понятно, какие у тебя были дела и по какой работе.

– А вы ему, простите, кто? – вспыхнула Сашенька. – Мама? Или, может быть… жена?

– Мирон! – Анна Вячеславовна буквально отпрыгнула в сторону, будто ее ошпарили кипятком. Тем более что и лицо женщины стало соответствующего цвета. – Ты с кем связался?! Послушай только, как она разговаривает!.. Ужас! Ужас!.. Кошмар… Я не ожидала от тебя…

– Да вы… Да вы!.. – Сашенька, тоже раскрасневшаяся, стала хватать ртом воздух, а Мирон задергался то к девушке, то к бабушке, совершенно не зная, что предпринять.

К счастью, на помощь всем пришел Брок, встав со скамейки сразу же, как только в воздухе запахло грозой. А поскольку зимняя гроза – это почти чудо, сыщик поспешил пресечь данное безобразие на корню.

– Всем лицом к стене, руки за голову! – выкрикнул он первое пришедшее в голову.

Где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что прерывать женские истерики лучше вот так – неожиданно и сурово, как обухом по голове. Кстати, можно и в буквальном смысле. Правда, обуха под рукой не было, да и бить дочь было жалко, а старушку – страшно. Вдруг не очухается. Но и вербальный удар вполне достиг цели. Женщины – молодая и старая – замерли с открытыми ртами. Правда, лицом к стене повернулся один лишь Мирон, да и то без рук за головой.

– Вы что это, а?! – грозно завращал Брок глазами, переводя взгляд с дочери на бабульку и обратно. – Кто вам, так сказать, дал такое право? Возмутительное поведение! Одна, понимаешь ли, совсем еще вон… Другая, наоборот, уже!.. А все туда же. Ни то ни сё, можно сказать, и кое-как. А между прочим!.. – Сыщик затряс пальцем. – Если что, то о-го-го!.. Смотрите мне, как говорится! Вам все понятно?

Ошеломленная, совершенно испуганная Анна Вячеславовна быстро-быстро закивала. Насупившаяся, нахохлившаяся воробышком Саша столь же быстро замотала головой. И только Мирон, отвернувшись наконец от стены, отреагировал словесно.

– Боже мой! – заломил он руки. – Ну зачем это все?.. Анна Вячеславовна, Александра, Олег Константинович! Я не хочу, чтобы вы ссорились! Да ведь и не из-за чего, право слово! Ведь все хорошо, все так замечательно было. Вот он я, а вот вы – самые мои дорогие люди. Ведь ближе вас троих у меня и нет никого…

– А мама? – шмыгнула носом Сашенька.

– У меня нет мамы, ты же знаешь, – опустил глаза Мирон.

– Моя мама! – насупилась девушка.

– Ах, Ирина Геннадьевна? – вздернул лохматую голову юноша. – Конечно же да! Но ведь она далеко, поэтому я и…

– Ладно, проехали, – буркнула Саша и отошла к отцу, бросив Мирону: – Успокаивай женщину, и пошли давай. Время идет!

– Куда она тебя зовет? – с опаской косясь на Брока и Сашу, спросила у парня Анна Вячеславовна. – Зачем тебе с ними?

– Работа такая, – положил руки на плечи старушке Мирон. – И вы за меня не переживайте. Ведь Олег Константинович со мной.

– Я переживаю, что она тоже рядом с тобой, – буркнула под нос женщина.

– А вот это вы зря, Анна Вячеславовна, – убрал Мирон с ее плеч руки. – Александра – замечательный человек.

– Ладно, пусть замечательный, – вздохнула старушка. – Тебе с ней жить.

– Ну, знаете… – испуганно шепнул Мирон, бросив взгляд на Сашеньку. – Никто еще ни с кем не живет, так что давайте не будем. Идите домой и успокойтесь, пожалуйста. Все будет хорошо.