Саша Готти - Суперлуние

Разумеется, наезды были, и первые шесть классов Тая вообще считала себя уродиной и ловила насмешки Кошненковой, Осокиной и прочих, кто не мог пройти мимо и не обозвать ее «привидением». Но в мире людей все было понятно и просто. А среди некромантов своей ей не стать никогда. Алиса Линник права – не справиться ей без поддержки магической семьи, без наработанных служебных демонов, и заслуги когда-то великого отца не помогут.

– Линник что-то сказала про музей моего отца, – резко ответила Тая. – Раньше я об этом ничего не знала. Где этот музей, Макс? Я хочу туда…

Их догнал Костя, слегка потрепанный, будто разозленные девицы сорвали на нем злость с помощью проклятий.

– На тусню пошли, хватит заморачиваться не по делу! – подпрыгнул некромант, хлопнув разом по плечу и Таю, и Макса. – Гром, ну оторваться же пора, а то одни демоны и кафедра в башках!

– Да погоди ты, Лихо, не до вечеринок сейчас… – осадил его Макс – Идите с Машкой, если хотите побеситься, я не пойду. Нужно музей отца Таисии показать.

– Тасечка, чаю тебе принесла! – Дарина Михайловна вошла в башню с серебряным подносом.

– Спасибо, но вы зря беспокоитесь… – смутилась Тая, потому что мать Макса за последний час успела принести ей и обед, и пироги, а теперь еще и чай. Странно ощущать на себе заботу человека, который делать это вовсе не обязан.

– Как тебе музей отца? – Дарина Михайловна развела руками, указывая на кабинет в старинном стиле, который в неяви занимал пространство башни. – Все тут так и сохранилось, как было шестнадцать лет назад. Библиотека, письменный стол, бумаги… Вот закончишь свои дела с демоном и въедешь сюда уже полноправной хозяйкой. А мы со своим добром переберемся в другое место. Мы же здесь просто как смотрители музея… Иногда Борис Денисович экскурсии сюда водит, показывает студентам, где жил твой великий отец.

– Дарина Михайловна, да вы что! – обиделась Тая. – Да живите здесь сколько угодно, не надо вам никуда переезжать. Как вы могли обо мне такое подумать?..

– Ценности некромантов – вещь важная, еще подумай хорошенько… – с торжественной серьезностью ответила мать Макса, но было заметно, что она рада услышанному. – Может быть, принести тебе японский десерт? Sakura Mochi, угостили друзья из башни Намагачи, они явились только что с переброски…

– Нет, спасибо, Дарина Михайловна, – отозвалась Тая, и мать Макса с понимающей улыбкой вышла, прикрыв дверь в башню.

Вот здесь, на Пяти Углах, и находился музей отца, который был когда-то родным домом для нее и для ее семьи. На карте неяви башня обозначалась как Громовская – Т. Вот это «Т» после тире и обозначало ушедшую в историю семью Темничей.

Удивительно, что когда-то Тая с легкой завистью и раздражением считала Макса Громова чуть ли не сыном миллионера, узнав, где он живет. А теперь выяснилось, что здесь, в этом старинном угловом доме, жила когда-то она сама. Подумать только, ведь когда они ворвались сюда с Елесиной, она ходила по башне, и ей тогда в голову не пришло, что она в своем родном доме, в кабинете отца. Как не знала и о том, что трогает его магвещи, еще удивляясь, почему весь этот хлам не сдвинуть с места.

Конечно, башня некроманта пустовать не может: все они должны быть заняты, чтобы держать неявь. Но Громовы всё же сохранили в доме отца музей как дань памяти, воспоминание о прошлом.

Интересно, мама так же, как Дарина Михайловна, носилась по дому и радовалась гостям, угощала их чаем и экзотической едой? Тая приложила рукав к глазам, и на блузке осталась мокрая полоса.

Кабинет отца в яви – старье, достойное помойки. В неяви же он был именно таким, каким она и представляла его в смутных мечтах. Богатая библиотека книг по магии размещалась на первом этаже башни, в застекленных стеллажах, занимая все стены.

Обстановка из темного резного дерева тонкой работы, огромный, просто колоссальный по размерам, письменный стол с зеленым сукном на крышке, в столе ящики, ящички и полочки, к сожалению, пустые. У стола резное кресло с шелковой обивкой. Наверняка в этом кресле отец сидел за работой, делая расчеты по демонам. Рядом точно так же стоял чай или кофе на серебряном подносе, отец смотрел в окна башни, которые выходили на пять сторон, и так же видел зеленоватый туман неяви и яркие огни башен некромантов.

А еще он смотрел на фотографии в золотых рамах-подставках, которые стояли на столе. Вот на фотографии он сам: как и положено некроманту, худой, с чуть впалыми щеками. Темные волосы с легкими залысинами, острые скулы, глубоко посаженные миндалевидные глаза. Мама с ним рядом – круглолицая и серьезная, на голове кокетливая шляпка, и не поймешь, темноволосая или нет. За спиной у родителей этот же кабинет, тома книг на полках, линия горизонта и огни башен. Всё как сейчас, только нет их самих, родителей, которые просто молча улыбаются с этих фотографий, смотрят на Таю.

Вдруг остро, до нелепого крика «вернитесь!» захотелось, чтобы отец здесь сейчас был, чтобы ласково заговорила с ней мама.

– Как мне отразить нападение демона, что мне делать? – вопрос был задан шепотом.

Однако и в неяви был предел фантастике: портреты были неподвижны и молчали.

Замолчала и Тая, вдруг подумав, что тревожить мертвых, если вдруг они слышат, но ответить не могут, – нужно ли?

Уж что-что, а мечтать она умела. И сейчас в мечтах зазвучал отцовский голос, мелодичный смех матери, слышались их шаги, и она мысленно говорила с ними, рассказывала о своих делах, проблемах и планах…

Как же здорово было бы вырасти здесь, бегать по этому дому, знать о переброске и неяви с того момента, как начала ходить и говорить. Развоплотить первого демона лет в восемь и гордиться своими служебниками, забегая на кафедру демонофизики только уточнить расчеты и посидеть в столовой, слушая, как бубнит Артур Аскольдов. Быть среди всей этой магической тусовки как рыба в воде. Ей бы не пришлось сравнивать себя с Алисой Линник или с Машей Диканской…

А однажды, после очередного побежденного демона, ворваться в его кабинет, радостно крикнуть: «Папа, я влюбилась!»

Отец бы одобрил ее выбор, интересно? Макс, в его вечной белой рубашке, с манерой чуть язвительно говорить и улыбаться – все это волновало ее и притягивало. Каждое его слово казалось значительным, и в нем хотелось искать какой-то тайный смысл. Главное, чтобы этот смысл вел к ней, к Тае, таинственными и скрытыми путями.

Отец бы одобрил и поддержал, он обрадовался бы за нее. Наверное, сказал бы растроганно: «Дочка выросла», позвал бы Макса на ужин и, как в старых фильмах, устроил бы ему допрос с пристрастием, а мама бы мягко вступалась за него, и Макс бы так прямо и сказал: у меня серьезные намерения…