Наталья Нечаева - Внук котриарха

– Мы – кэльфы. Но для вас, наверное, более привычно называть нас эрмитами.

– Эрмиты? Так вы и правда существуете?

– Можете меня потрогать, – красавица улыбнулась и протянула директору крошечную изящную ручку.

Он слегка коснулся ее пальцев, и в этот момент что-то ослепительно сверкнуло, будто под потолком взорвалась молния.

– Началось! – услышал Ларионов чьи-то слова. – Завеса!

Дворец ощутимо вздрогнул, стена за спиной директора зашаталась, в глаза просыпался сверху какой-то мусор.

«Землетрясение, – обреченно подумал он, – не зря кошки сбежали…»

Теперь молния разорвалась будто бы прямо в голове. Директор на секунду даже ослеп, а когда вновь открыл глаза, обнаружил себя почему-то стоящим в углу Египетского зала рядом со статуей Мут-Сохмет.

Как я тут оказался? – удивился он. – Вроде к себе в кабинет шел. Надо же, задумался. О чем думал-то? А, ну как же! Завтра же коллеги из Каирского университета приезжают, вот почему меня сюда занесло. И чего тут проверять? В Эрмитаже всегда полный порядок!

Легко взбежал по ступенькам, решив пройти к себе через улицу. Вышел в фойе. В лицо из открытой входной двери ударил свежий влажный воздух.

– Дмитрий Борисович, – обернулся на звук его шагов охранник, – гляньте, какой чудо! В жизни ничего похожего не видал. Северное сияние, что ли?

Директор вышел на крыльцо. Пространство над головой сияло серебряными и голубыми всполохами. Они множились, перетекали друг в друга, собирались в разноцветные пучки и тут же взрывались миллионами, нет, миллиардами крошечных разноцветных искорок. Словно где-то высоко-высоко, далеко за Млечным Путем на какой-то неведомой галактике гремел грандиозный салют, и отблески от него долетали сюда, на земное небо.

С набережной доносились восторженные крики гуляющих, ликующие гудки автомобилей.

Последняя, особенно яркая голубая волна бесшумно разгладила небо, собралась в синий пенный поток и втянулась, как в океан, в темный горизонт, постепенно утягивая за собой розовые, зеленые и фиолетовые отсверки. Тут же, как истосковавшиеся по воле, посыпались крупные звезды, и от их света воздух моментально наполнился теплым перламутровым сиянием, будто на город опустили невесомую прозрачную кисею.

– Ничего себе, – лицо охранника выражало абсолютный восторг. – Видали, Дмитрий Борисович? Кто не видел – ни за что не поверит! Вы-то весь мир объездили, наверное, еще и не такое помните, а я – первый раз. На Севере три года служил, ни разу, представляете! Обидно даже было. Зато сейчас… – он крутил головой, не находя слов. – Эх, дурак, сфоткать не догадался!

– Не переживай, в голове-то осталось!

– Думаете?

– Уверен. Голова наша, брат, такое хитрое устройство, я бы даже сказал, волшебное, что если ты хоть краем глаза что-то где-то углядел, она это навсегда сохранит. Пользоваться плохо умеем, вот в чем дело.

– Я-то точно! Память как решето. Мне б к волшебной голове золотой ключик! – хохотнул охранник. – Узнать бы, где продаются.

– Друг мой, – Ларионов хитро прищурился. – Вы где работаете?

– Тут, в Эрмитаже…

– Вот именно, в Эрмитаже! По сторонам чаще глядите, тут этих золотых ключиков – на каждом шагу!

Охранник машинально крутнул головой, изучая ближние стены, а когда повернулся, рядом никого не было. Лишь далеко впереди, в арке, вроде бы мелькнул чей-то силуэт, но тут же исчез, скрытый серебристой завесой, все еще окутывающей Эрмитаж.