Марина Комарова - Осколки моря и богов

Только сидя сейчас на берегу и глядя в блеклые светло-голубые глаза за стеклами очков, я понимала: спешить нет смысла. Игра с энергетикой ветра забрала не только физическое тело, но и часть разума Игоря. Нет, не сделала его сумасшедшим, но явно… не от мира сего. Потому и не пыталась перебить его и поторопить с рассказом о Троих и Сестре.

Движения Игоря были странно угловатыми, немножко неправильными, словно он привык к скорости ветра, а теперь не мог быть таким же легким и всепроникающим.

– Он выходит из моря, – глухо проговорил Игорь и глянул на меня.

В голубых глазах на мгновение исчезло все человеческое. У меня по спине пробежали мурашки, но я храбро выдержала этот взгляд. Хоть и пришлось затаить дыхание.

Игорь снял очки, потер узкую переносицу. Ветер закружился рядом, взъерошил русые волосы.

– Его не увидеть, – продолжил хрипловатым голосом. – Ни ночью, ни днем. Однажды… рано-рано, почти на рассвете, мне удалось разглядеть на песке следы. Такие… неровные клетки. Словно кто-то пытался поймать песок в сеть. А может, и воду…

Я прикрыла глаза, мысленно вспоминая слова Грабара. Сеть. И крюк. Отметины на телах жертвы. Есть кто-то, кто орудует этими вещами так, что не приснится и в страшном сне.

– Рядом были следы, – продолжил Игорь, и я вздрогнула.

– Следы? – тихо переспросила я. – Какие?

Но Шепчущий, кажется, меня не слышал. Смотрел куда-то в черную даль, глядя на впитавшую ночную тьму морскую воду.

– Они уходили туда. – Худая рука указала в сторону моря. – И скрывались там…

Да уж, очень радужная перспектива. Ветер ласковым котенком потерся о мою руку. Легонечко пошевелив пальцами, я улыбнулась. Ветер порой лучше людей. Но земля – лучше ветра. Прости, малыш, я предана другой стихии.

Игорь сам посмотрел в указываемом направлении.

– Это не были человеческие ступни, – тихо и глухо сказал он. – Будто неоформившаяся лапа какого-то существа из древних времен.

– Больше похоже на хвост? – попыталась я хоть немного конкретизировать слова Шепчущего.

Он медленно, будто серьезно раздумывая, кивнул. И тут же сказал:

– Но не совсем. Я никогда такого не видел.

Я глубоко вздохнула. А чертовщина-то творится совсем рядом. И будь проклят тот день, когда сюда сунулись Трое и Сестра. Поговаривают, что после их появления в каком-либо месте аномалии начинают сыпаться в таком количестве и с такой скоростью, что Городовые хватаются за головы.

– Нет, ты не думай, – внезапно хитро улыбнулся Игорь, и я поняла, что вся беседа только начинается. – Тут странного всегда хватало. Это вы живете далеко, землю слушаете и горя не знаете. Она же твердь, она же не предаст.

Сердце кольнуло обидой, но потом я криво усмехнулась. Что правда, то правда. Земля не предает. А море – неверное. Не успеешь что-то понять, а и понимать уже нечего – смыло волной, оставив во рту соленый привкус. И нет ничего: ни следа на песке, ни горсти земли в руках. Ничего.

– Но с чего бы морю против своих ополчиться, – тихо произнес Игорь и как-то резко, даже дергано пожал плечами, словно отрицал собственные слова. – Не знаю. Неправильно это. Безобразия тут творятся не пойми отчего. И смерть маленькой девочки…

Он снова пожал плечами. Только ветер подхватил едва прошелестевшее: «непонятно-непонятно-непонятно». Я поежилась. Что-то нехорошее и неправильное здесь было. И, кажется, надежда на помощь не совсем оправдалась.

– А как смерть связана с Тремя и Сестрой?

Ветер замер. Игорь посмотрел на меня. Вдумчиво, странно, будто смотрел сквозь мое тело куда-то очень далеко.

– Они приходят, когда им вздумается. Их порядки – порядки хозяев. Недавно прошла тут царевна-лебедь, к морскому владыке ходила.

Я повела плечами, почему-то стало зябко и неуютно. Точнее, шло полное несоответствие: мягкого голоса, рассказывавшего на первый взгляд сказочную историю, и холода, идущего изнутри. Море слушало рассказ Шепчущего с ветром, тихо смеялось, давало возможность говорить. Но при этом я прекрасно понимала, что оно внимательно слушает и само решает: что мне следует знать, а что нет.

Упоминание о царевне-лебедь заставило меня нахмуриться. Вот уж не думала, что она может оказаться тут. Если к морю пришла.

Я разозлилась и шумно выдохнула. Так, все запутывается еще больше.

– Я только кое-что вижу, – произнес Игорь, сделал какое-то неуловимое движение длинными худыми пальцами.

Ветер кинулся в волны, зашумело рассерженно море, отвлеченное от нашей беседы шутником-вихрем.

– Тот, кто выходит из него. – Короткий кивок в сторону беснующихся волн. – Пришел издалека. Не только по расстоянию, но и по времени. Поэтому и ответа тут не найти.

Игорь медленно поднялся. Тонкие губы что-то шепнули – ветер вмиг стих. Поднял руку, но я перехватила угловатое запястье.

– Ты подарил мне видение. Днем. Что это было? С чем оно связано? Что знает Екатерина и почему она слала проклятия?

Спустя мгновение я поняла, что ничего не ощущаю. Светло-голубые глаза смотрели на меня с неописуемой грустью и очень мягким упреком. Ветер коснулся моего лица, пошевелил волосы, выдохнул на ухо:

– Спроси у снов.

Игорь растаял, словно рисунок из серебристого песка на стекле. Мою ладонь обожгло холодом, как если бы только что ухватилась за металл, пробывший несколько часов на морозе.

Ветер засмеялся нечеловеческим голосом, с силой задул, загасив в один миг весело трещавший костер. Я едва успела прикрыть ладонями лицо, защищая глаза от песка и пыли.

– До встречи, Яна, – прошептал ветер с грустной интонацией Шепчущего.

Внутри появилась злость. Ну надо же. Развели, будто девчушку. В сердцах топнув ногой, я повернулась к морю. Ну, ничего, все равно я не отступлю. Пусть придется перелопатить все дно Азова. Достану.

Резко развернувшись, я пнула попавшийся на дороге камень и направилась в гостевой дом, решив по дороге завернуть к Далевой. Не в гости, разумеется. Когда в одиннадцать к тебе в дом заявится незнакомка, вряд ли можно этому обрадоваться.

Пока я шла, появилось странное чувство, что кто-то непрестанно смотрит мне в спину. Замерла – ничего. То ли уже паранойя начинается, то ли и правда здесь что-то не так. Прислушалась. Только шелест листвы деревьев, и еще слышится плеск волн. Больше ничего. Даже отдыхающие не гуляют. Оно и ясно – в этой стороне пансионаты для детей, тут покой и природа. Никого и не пустят. Буянить не будут.

Я снова зашагала по дороге, пролегающей между спящими домиками с деревянными заборами и низенькими калитками. Где-то залилась тоскливым воем дворовая собака. Ей тут же ответили из соседних дворов.

Ощущение, что слежка продолжается, стало сильнее. Я послала слабенький импульс в землю. Он юркой змейкой скользнул назад. Тут же по моему телу прошла легкая вибрация, давая понять, что кто-то читает мои шаги и идет следом. Только идет почти невесомо, надолго останавливаясь и внимательно следя за своим энергетическим фоном.