Майк Гелприн - Уцелевшие

Дом удалось найти без труда: его, как оказалось, знали многие в городе. Стоял он на берегу озера Везера и превосходил соседские размерами и богатством. Поколебавшись, Йиргем направился к входной двери для прислуги и постучал.

– Крысоловы не нужны ли, хозяюшка? – спросил он отворившую ему девицу, хотя и понимал, что жена владельца дома вряд ли стала бы сама отпирать дверь черного хода. Расчет оправдался: служанке явно польстило, что ее приняли за хозяйку, и она, улыбнувшись, сказала:

– Заходи, а я пойду пока узнаю.

Настоящая хозяйка дома, госпожа Анна Беттингерин, оказалась женщиной тучной, с неприветливым одутловатым лицом и маленькими глазками.

– Ты крысолов? – недоверчиво протянула она, спустившись в кухню к ожидающему там Йиргему и внимательно осмотрев висящих на шесте дохлых крыс. Затем поморщилась при виде живой, пищащей в клетке, и сварливо добавила: – Крысоловы нам нужны, да только такие, что дело делают, а не языками болтают. Платить бездельникам я не привыкла.

По взглядам хлопочущих на кухне слуг Йиргем понял, что и за дело здесь платят с большой неохотой. Впрочем, он пришел сюда не ради денег.

– Как же, хозяйка, – торопливо заговорил он, – если толку от моих трудов не будет, я и денег не возьму. Да вы сами увидите! А если будет, вы уж не обидьте, ведь вам от крыс больше убытку, чем от меня.

Госпожа Беттингерин, поколебавшись, кивнула.

Под вечер Йиргем вернулся в трактир и на следующее утро торжественно предъявил его хозяину пять дохлых крыс: две из них попались в крысоловки, остальные издохли, отведав замешанную в хлебный мякиш отраву. Вновь разложив сдобренную ядом приманку, Йиргем прихватил крысоловки и отправился в дом Беттингеров.

Там ему сразу повезло – он встретил первого в этом городе йольо́ . Тот как раз выносил ведро с набравшимися за ночь нечистотами. Молодому йолну было около двенадцати лет. Худое полудетское лицо расплылось в улыбке.

– Ты пришел, – прошептал йольо́ , – рельо́ Пйерн обещал, что ты придешь. Ты заберешь нас отсюда, правда?

– Сколько вас? – спросил Йиргем.

– В этом доме – четверо, но есть и другие, я не знаю сколько. Меня зовут Грейм, а тебя?

Целый день Йиргем бродил по дому, забираясь в каждый закуток под предлогом травли крыс. Несколько раз Грейму удавалось выбрать минутку, чтобы оказаться наедине с ним. Слишком рисковать Грейм не мог – он был старшим из йольо́ в доме Беттингеров, и, случись что, остальным без него пришлось бы тяжко. Особенно Рорйегу, живущему в этом же доме якобы из милости, а на деле работающему наравне со взрослыми.

– А еще двое? – спросил Йиргем.

– Хозяйские дочери, – ответил Грейм. – Так случилось, что…

Йиргем кивнул, он помнил рассказ Пйерна о двух йолнах, которым пришлось занять тела человеческих детей.

– Где могут быть остальные? – спросил Йиргем, когда Грейм в очередной раз как бы случайно столкнулся с ним в погребе.

– Кто где. Несколько йольо́ ушли к бандитам. Там не так плохо, хоть и опасно. Только Лийге тяжело приходится – у нее красивое тело, и бандиты часто выставляют ее как приманку. Она говорит, что уже совсем скоро сможет менять тела, и тогда выберет самую уродливую женщину, которую сумеет найти. Остальные живут, как я или Рорйег, прислугой в богатых домах. Только я не знаю, в каких именно.

Остаток дня Йиргем провел в раздумьях. Оставаться надолго в теле крысолова он не собирался. К тому же запас ядов в лотке подходил к концу, и йолн не представлял, где и как его можно пополнить. Раздумывал Йиргем большую часть ночи и наутро, явившись в дом торговца шерстью, уже знал, что будет делать.

В среду вечером Йиргем предъявил Анне Беттингерин связку из трех дюжин дохлых крыс, изведенных им за неделю.

– Видишь, хозяюшка, – сказал он, улыбаясь, – я без дела не сидел. Так что не поскупись, я тебе немало добра сберег.

Анна поджала губы.

– Ты меня за дуру никак держишь, – сказала она презрительно. – Да я хоть сейчас отправлю мальчишку собирать дохлых крыс по подворотням, он мне к вечеру не меньше натаскает.

– Помилуй, хозяюшка, – растерялся Йиргем. Он и не ожидал от этой женщины особой щедрости, но рассчитывал хотя бы на небольшую сумму, которая могла пригодиться в дороге. Похоже было, однако, что жена господина Беттингера решила оставить его и вовсе без оплаты.

– Убирайся, бездельник, – фыркнула женщина, – пока я не велела вышвырнуть тебя вон!

Неожиданная злость накатила на Йиргема.

– Что ж, – произнес он таким голосом, что Анна изменилась в лице, – клянусь, я свое еще получу.

Опомнившаяся хозяйка все же кликнула слуг, и в трактир Йиргем вернулся с синяком под глазом и в разорванном до полной негодности плаще. Отправляться без него в дорогу не хотелось, и Йиргем спросил трактирщика, не уступит ли тот ему какой-нибудь, пускай старый и поношенный плащ, но целый.

– Тебе повезло, Рудегер, – усмехнулся тот. – Полгода назад постоялец поиздержался да и оставил в уплату. Плащ хороший, добротный, только цвета уж больно странного, вот и не берет никто.

Плащ действительно оказался непривычно яркого цвета, темно-синий с красной отделкой, но Йиргему не приходилось выбирать, тем более что трактирщик согласился немало уступить в цене.

Наутро, в новом плаще и с флейтой в руках, Йиргем приблизился к дому Беттингера. Рассвет только занялся, улицы города были пустынны и тонули в густом утреннем тумане.

Йиргем вынул из кармана плаща флейту и заиграл. Он играл колыбельную, мелодию, созданную йолнами тридцать веков назад и известную каждому из них с рождения. Ту, под звуки которой йолны век за веком укладывали спать йольо́ .

Через несколько минут из тумана появился Грейм, за ним еще три фигурки.

– Мы сейчас пойдем по городу, – сказал Йиргем. – Пойдем очень быстро, так быстро, как только сможем. Мы должны обойти весь город, все дома, в которых могут оказаться йольо́ . Ты понял меня, тайи́ ?

Грейм кивнул.

– Позволь мне бежать впереди, – сказал он, – я укажу тебе путь.

В предутренней тишине негромкий звук флейты разносился на несколько кварталов окрест. Йиргем шагал по улицам Гаммельна, продолжая играть. Время от времени он опускал флейту и оглядывался. И раз за разом количество следующих за ним фигур увеличивалось.

– Мы обошли город, – подбежал, наконец, запыхавшийся Грейм. – Что мы будем делать теперь, найи́ ?

– Идите за мной, – коротко велел Йиргем, повернулся и зашагал к городским воротам, что выходили на мост.

Время от времени он брался за флейту и играл несколько фраз, на случай, если кто-то все же отстанет или потеряется в тумане. Когда они приблизились к воротам, солнце уже поднялось, хотя туман еще не полностью рассеялся. Йиргем остановился неподалеку от реки.