Девин Грейсон - Доктор Стрэндж. Участь снов

– Все еще не припоминаешь? Это я явилась к тебе после несчастного случая, я привела тебя в Тибет! Ты был тогда замкнутым, поверхностным нарциссом, боящимся смерти и собственной беспомощности перед ее лицом, пытавшимся вернуть жизнь с помощью скальпелей и отрицания. А погляди на себя сейчас! Верховный Чародей ! Помнишь, Стивен, у тебя было видение, что ты выберешь совсем иной путь? Это не какой-нибудь там пророческий сон! А все эти кошмары о том, что ты никогда не сможешь вновь пользоваться собственными руками… это были всего лишь страхи, которые побуждали тебя действовать. Это я вдохновляла тебя! Посылала тебе сны о твоем величии !

Она отпустила его, восстанавливая дыхание и немного успокоившись, а потом поглядела через плечо на тело Провидца, распростертое на полу, и повернулась обратно к Стивену. Потолок над ней начал рушиться, и Нуминус протянула руку, аккуратно прикоснувшись к ране чародея.

– Этот сон был моим даром тебе, Стивен, – она убрала руку и увидела, что на пальцах блестят капли его крови, – а теперь ты поможешь мне.

Поглядев издалека на Шаранью, Джейн прекратила отрешенно ощипывать листики со стебля песчанки и повернулась к Кошмару, наморщив носик.

– А ты можешь так? Соорудить воображаемый ритуальный костер или поджечь что-нибудь?

Демон иронично фыркнул:

– Джейн, я повелитель кошмаров. Я полностью создал свое измерение, сам.

Девушка отбросила оторванные листики и взяла новый цветок.

– Тогда почему ты не поделился этими снами со мной? Не поместил их в мою голову? Ну, как остальные.

Кошмар украдкой бросил на нее взгляд.

– Твоя жизнь и без того напоминает кошмар. Я здесь точно лишний.

На несколько секунд девушка замолчала, вертя стебелек в руке, а потом тихо сказала:

– Я не против. Конечно, если ты сам хочешь этого.

Кошмар смотрел, как жук медленно ползет через луг.

– Будь осторожна со своими желаниями, Джейн. Я очень опасен.

Девушка с наигранным скепсисом взглянула на него. Ее насмешливое лицо было как будто бы перечеркнуто большой полосой ярко-красной пудры Холи, которая покрывала весь лоб и левую щеку.

– Что ж, ты часто так говоришь , но я ни разу не видела, чтобы ты сделал что-то действительно страшное.

Кошмар нетерпеливо изучал свои когтеобразные ногти.

– Я просто восстанавливал силы. Когда мы отправились в это приключение, я был сильно истощен.

– А сейчас? – Джейн улыбнулась, следя за тем, как демон хрустит суставами.

– Сейчас? У меня было достаточно времени, чтобы напитаться вкуснейшим страхом твоих спутников, и мне уже гораздо лучше.

– Доктор Стрэндж ничего не боится, – ревностно возразила Джейн.

Кошмар поднял голову, и его глаза сузились.

– Джейн, дорогая, этот человек может одной силой шальной мысли разрушить целый мир. Думаешь, это его совсем не тревожит?

Небо тем временем потемнело – сперва почти незаметно, но очень быстро широкие темные облака полностью заслонили солнце. Встревоженная, Шаранья посмотрела наверх и увидела, как на небе сверкнула молния, а через пару секунд раздался глухой раскат грома. Джейн расплылась в улыбке и подставила лицо под дождевые капли.

Поняв, чьих рук дело эта гроза, Шаранья метнула на Кошмара сердитый взгляд и повернулась к своему костру, который явно был в опасности. Джейн засмеялась и легла на траву, следя за тем, как капли стучат вокруг.

Вдруг раздался еще один громкий раскат, и земля под ними содрогнулась. Шаранья свирепо посмотрела на Кошмара.

– Ладно, хватит. Прекрати красоваться!

Демон отошел от дерева, к которому прислонился, и направился к краю холма.

– Это уже не я.

Повернувшись к монастырю, Шаранья ахнула. Джейн вскочила на ноги, вытирая мокрые руки о пальто, и бросилась вслед за Кошмаром. Она встала между демоном и ученой, и все трое смотрели на замок. Крыша его треснула, огромные квадратные плиты крошились на мелкие кусочки и падали вниз. Весь монастырь готов был обрушиться в любую минуту.

Глаза Шараньи потемнели от волнения:

– Доктор Стрэндж все еще внутри!

Кошмар смотрел, как замок превращается в пыль, и его глаза сверкали.

– Не беспокойся за Стивена. Будь уверена, Верховный Чародей вполне способен позаботиться о себе.

Нуминус была права.

Все, что оставалось Стивену, – закрыть глаза. Он помнил все в таких мельчайших деталях, как будто только что проснулся. Это был самый яркий сон в его жизни, но при этом Стрэндж не вспоминал о нем десятилетиями. Сон оставался похороненным под грузом прожитых лет и кошмаров, при этом непосредственно повлияв на весь опыт Доктора, вызвав изменения, которые были одновременно свершившимся фактом и постоянно изменяющейся частью его жизни, как теперь ему казалось.

В начале сна Стивен оказался в воде – холодной, темной, той самой, в которую фарами вперед упала его машина в ту ночь, когда он повредил руки. Страх. Презрение. Изоляция. А заканчивался сон чистым светом: теплым, трепещущим, сияющим чувством связи со всем миром и благополучия, которое можно было назвать лишь прозрением. Принятие себя. Пробуждение. Погруженность во что-то столь большее, чем он сам, неисчислимое и бесконечное.

Между двумя этими точками был подъем, буквальный подъем на ледяную гору, который служил предзнаменованием внутреннего восхождения из глубин эго на вершину вимутти – трансцендентального освобождения от всего, что случилось ранее.

Сон изменил все, придал ему сил и уверенности, заставив направить все деньги, всю надежду и гордость на билет в один конец в Тибет, где Стивен и встретил своего Учителя и начал новую жизнь. Сон подстегивал его подняться на борт самолета, грел, когда он взбирался на Лабуче Канг, возвращал ему решимость сотни раз, когда его разум блуждал во время медитаций. Если Нуминус действительно подстроила все это, значит, именно она одарила Стрэнджа вдохновением и ясным пониманием своего пути.

Во имя Рубиновых Колец Раггадорра, что же случилось?

Нуминус продолжала расти, и от грохота ее голоса разбивались стекла в трансепте. Она заполняла все поле зрения Стивена, и он боялся потеряться в ее бесконечных глазах.

– Вероятно, ты мое лучшее творение, Стивен, но не первое, – Стрэндж был уверен, что когда он входил в замок, вовсю светило солнце, но сейчас сквозь отверстия в потолке и окнах начали пробиваться капли дождя. – Все великие мужчины и женщины в истории – это я взращивала их сны, поддерживала и разжигала их стремления. Ради меня они поставили на колени целые континенты, написали бесценные тома, создали удивительные изобретения, изменившие ход истории человечества!

Стивен заметил серебристое излучение, идущее из тела Провидца, похожее на мираж, переливающийся в зной на поверхности асфальта. Тело старика иссыхало, а здание вокруг них продолжало обваливаться, однако Стивен вдруг понял, что ни один из обломков так и не попал ни в огромную Нуминус, ни в тело Провидца, ни в него самого. Хотя голос женщины оставался теплым, Доктор начинал подозревать, что когда Нуминус схватила его своей огромной рукой и поставила рядом с телом Провидца, она пыталась не защитить его, а просто убрала с дороги. Сама она опустилась на колени, как ребенок, пытающийся протиснуться в кукольный домик.