Олег Бондарев - Жажда

Обойдя «Опель», Зоран не стал сильно разгоняться, а, поудобнее устроившись в кресле, задумался, вновь – в который уже раз! – вернувшись мыслями к прошлому.

Письмо отца…

Получить весточку с того света было одновременно и радостно, и грустно. Зоран перечитал её не меньше десяти раз, выучил наизусть, и теперь слова звучали у него в голове… голосом отца. Это было необычно и… приятно. Несмотря на строгость родителя, Зоран в нём души не чаял. По матери он скучал не меньше, а, может, даже и больше, но читать письмо её голосом не получалось. То ли потому, что он был мужчиной, то ли слишком уж оно было «папино». В каждой строчке, в каждом слове, даже знаке препинания чувствовался отцовский педантизм.

И его любовь…

Зоран снова вспомнил о «Лунной фантазии» и едва не разрыдался, неожиданно даже для самого себя. Всему виной, опять же, было пресловутое письмо – как бы юноша ему ни радовался, оно крепко разбередило старые раны, да ещё густо присыпало их солью. Послание заставило молодого люда вновь пережить горечь утраты, как будто родители погибли не восемь лет назад, а вчера, и пламя ненависти запылало с новой силой.

Зоран снова стал Ненавистью. Она, а не юноша, давила на педаль, торопясь приблизить сладостный миг расплаты. Она мечтала скорее оказаться в Ростове и прочесть страшное заклинание! Она…

Интересно, почему родители не воспользовались свитком во время войны? Почему не отправились в Ростов и не спасли от смерти десятки, сотни людов?

Наверное, всему виной была излишняя гуманность. Родители готовы были умереть с именем Великого Дома Людь на устах, но из-за врождённого благородства не сочли возможным прибегнуть к страшному ритуалу…

«А я? Я исправлю ошибку родителей! Завтра же! Сразу, как только приеду в Ростов! Без всякой войны и без предупреждения!»

Зоран машинально погладил конверт во внутреннем кармане куртки, в котором лежали письмо и футляр.

И улыбнулся.

Единственное, о чём юноша жалел, – что нельзя никому рассказать о важнейшей миссии. Ему всего двадцать, но он прекрасно понимал, что единомышленников для подобного предприятия даже среди людов отыскать не просто. Большинство скажет: «Надо сообщить в Великий Дом!», меньшинство струсит, и хорошо ещё, если не донесёт… Люды предпочитают подчиняться руководству и не верят, что проклятый Замок, ржавым гвоздём торчащий посреди проспекта Вернадского, можно снести.

Люды стараются избегать максимализма…

«Но я отомщу за вас! И за всех, кто погиб в той войне!»

– Дур-рак ты, Валера! – Карина нарочно разбила первое слово на слоги, чтобы обидней прозвучало.

– Ну а что я? – пожал плечами парень, делая вид, что не обратил на оскорбление никакого внимания. С Кариной иначе нельзя: станешь придираться к мелочам, считай, вечер насмарку.

– А то, что девушка у тебя – шик-блеск, – горделиво вскинув нос, сообщила Карина. – А ты её не ценишь.

– Почему не ценю? Тебя как провожу, так сразу к ней поеду… Благо тут недалеко, Ростов вообще маленький…

Девушка надула щёки и, хлопнув спутника по плечу, выразительно произнесла:

– Дур-рак и сволочь!

– Да я про мать, про маму, – заверил подругу Валера. – Клянусь.

Глядеть на его «страдальческую» мину было до того потешно, что Карина не выдержала – расхохоталась. Час был поздний, двор пустой, и её звонкий смех эхом отразился от кирпичных стен.

– Ну иди ко мне. – Валера, воспользовавшись моментом, ухватил её за изящную ручку в чёрной перчатке.

– Целоваться? – Она уперлась ему в грудь руками и отвернула личико в сторону. – На таком холоде? Ну точно дур-рак…

– Ох ты, посмотрите на неё… – проворчал он, закатывая глаза. – Будто бы мы не на холоде первый раз поцеловались?

– Разве?

– Кажется, кто-то забыл, когда у нас был первый поцелуй?

– Да помню я, помню, в феврале… – Девушка зябко поёжилась. – Но сейчас не намного теплее…

И в этот момент Валера неожиданно остановился.

– Что ты встал? – возмутилась девушка. – Я, между прочим, замёрзла…

– Там мужик лежит, – понизив голос, произнёс парень.

– Какой мужик? – не поняла Карина. – Где?

– Там. – Валера указал на лавку метрах в пяти от них, у третьего по счёту подъезда.

Девушка прищурилась и несколько мгновений спустя увидела лежащего на клумбе человека. Незнакомец распластался на спине и не подавал никаких признаков жизни. Впрочем, с такого расстояния и при таком освещении узнать, дышит мужчина или нет, было нельзя.

– Пойдём отсюда. – Карина ухватила парня за руку и потянула прочь.

– Куда пойдём? – упёрся тот. – Ты чего? Может, он ещё жив и ему помощь требуется?

– А может, это алкаш? Проспится и домой пойдёт.

– Голова у него как-то странно вывернута…

– Ой, да сдался он тебе!

– Шутишь, что ли? – Валера поправил задравшийся рукав и посмотрел на подругу, как на идиотку. – Конечно, сдался! Я ж себе потом не прощу, если просто мимо пройду. И ты не простишь, я знаю.

– Не прощу. Но, блин… если честно, так страшно, – перейдя на шёпот, призналась Карина.

– Нормально, – уверенно произнёс Валера, хотя в действительности ему тоже было не по себе. – Только лежит он как-то… не так.

– Думаешь… Думаешь, он мёртвый? – Девушка зажала рот ладонью.

– Зачем сразу мёртвый? – повёл плечом Валера. – Может, просто без сознания. Или пьяный. Мало ли, время такое… позднее. Может, он вообще бомж, мелочи наклянчил да налакался какого-нибудь «боярышника».

– Я об этом и говорю!

– Но проверить надо. – Парень вздохнул. – Пошли?

– Пошли.

И сердца их в тот момент стучали так, что ребра содрогались.

– Эй! – позвал Валера, остановившись примерно в шаге от клумбы.

Никакой реакции.

– Надо пульс проверить.

– Ох… – Девушка сморщилась и громко скрипнула зубами. – Страшно-то как…

– Не бойся. – Парень коснулся её руки. – Всё будет в порядке.

Один робкий шаг в направлении незнакомца, затем другой – и вот он уже смотрит на бледное лицо. Мужчине на вид около семидесяти, лицо в глубоких морщинах, глаза чуть приоткрыты, но света слишком мало, чтобы в них заглянуть. Грудная клетка как будто не поднимается и не опускается: по крайней мере, одежда не колышется.

«Может, он просто от старости скопытился? – пронеслось у Валеры в голове. – Мало ли, проблемы с сердцем, может, какой-нибудь… тромб?»

В медицине Валера не разбирался, а все его познания в этой области ограничивались просмотром телевизионных фильмов про американских врачей.

Опустившись рядом с незнакомцем на корточки, парень протянул руку к бледной шее, покрытой дорожками вен, но сзади неожиданно громко ахнула Карина, Валера вздрогнул и обернулся:

– Ты чего?

– Прости, я… – начала оправдываться девушка, как вдруг они услышали звук шагов, и, присмотревшись, Валера увидел, что к углу дома спешит мужчина в короткой чёрной куртке.