Николай Желунов - Дозоры не работают вместе

– Прощайте.

Маргарет не стала никому мстить. Все, чего она хотела, – поскорее убраться отсюда и сделать то, о чем ее просил перед смертью ее возлюбленный. В груди у нее пульсировала пустота, черная, как январская ночь.

Серый грузовик в туче пыли катился дальше по шоссе на север, пока испуганные крики в кузове не заставили шофера остановиться. Маргарет наблюдала эту сцену уже издалека. Невидимая человеческому глазу, невесомая, заскользила она над пожелтевшим лугом назад – к темнеющему над Рейном городу…

– …Мои сограждане, – голос президента Кеннеди зазвучал особенно проникновенно, – никто не сможет с точностью предугадать, какие шаги придется сделать и на какие затраты или жертвы придется пойти, чтобы ликвидировать этот кризис. Но самая большая опасность сейчас состояла бы в том, чтобы не делать ничего. Дорога, которую мы выбрали, полна опасностей, но этот путь наиболее совместим с нашим характером и храбростью нашей нации и нашими обязательствами во всем мире. Стоимость свободы высока, но американцы всегда были готовы платить за это. И единственное, что мы никогда не сможем сделать, – это пойти по пути сдачи позиций и капитуляции.

Наша цель состоит не в мире за счет свободы, но в мире и свободе как в этом полушарии, так и, мы надеемся, во всем мире. И видит Бог, эта цель будет достигнута.

Спасибо и доброй ночи.

В небе над Атлантическим океаном,

26 октября 1962 года

Серебристый Ту-114 с красным флажком на хвосте быстро набирал высоту в иссиня-розовом утреннем небе над Алжиром. Советский лайнер дозаправился в арабском аэропорту и теперь ложился на крыло, разворачиваясь носом на запад, над тысячами километров водной глади; туда, где еще царствовала непроглядная темень ночи.

Андрей Яровой устроился в кресле в конце салона, откуда ему были видны почти все шестьдесят пассажиров лайнера. Пятьдесят шесть из них – советские специалисты и сотрудники силовых ведомств, направляющиеся на Кубу для помощи революции. Оставшиеся четверо летят на Остров свободы нелегально, об их присутствии на борту не известно никому из руководителей делегации. Когда люди наталкиваются на них взглядом – сразу отводят глаза и забывают об их присутствии рядом. Эти четверо летят на Кубу со своими целями, и никто не подозревает, что именно благодаря им лопасти винтов всех четырех моторов наполняются необъяснимой силой, а Ту-114 развивает рекордную скорость, серебряной молнией проносясь над хмурой водной пустыней.

Андрей понимал, что нужно выспаться перед трудным днем, но уснуть никак не получалось. Он закрывал глаза – и перед мысленным взором снова вставали вчерашние события. День начался со встречи с молоденькой волшебницей из Кельна по имени Маргарет Вайсе. Андрей был весьма удивлен, когда узнал, что его разыскивает незнакомая девушка из капстраны. Еще больше удивился, когда она, утирая слезы, поведала, что у нее сообщение от некоего Гюнтера Штайгера. Девушка принялась сбивчиво рассказывать о поисках какого-то Тидрека в долине Рейна – и вдруг опустилась, закатив глаза, на пол. Все стало понятно, когда Андрей при помощи Адама Францевича открыл ее память за последние несколько недель. Штайгером оказался известный им Максим Баженов – и некоторые сведения о его долгой жизни привели сотрудников Ночного Дозора в изумление. Крыницкий и Яровой, старательно закрывая глаза на подробности личных отношений Максима и его девушки, буквально впились во все, что было связано с Тидреком и его предсказаниями, и уже через час собирали Светлый Совет, чтобы решить, что делать дальше. К тому времени Инквизиция, после долгих колебаний признавшая, что противостояние в столице перестало быть взрывоопасным, сняла запрет на магию на континенте. В Москву поспешили встревоженные представители Светлых Советов со всех регионов страны. 25 октября в полдень в Колонном зале Дома Союзов начался съезд. В отсутствие Гесера съезд открыл глава делегации из Ленинграда товарищ Дьяконов – интеллигентный и обаятельный, похожий на молодого инженера – ударника коммунистических строек с советского плаката: светловолосый, улыбчивый, уверенный в себе, весь устремленный в прекрасное будущее. Однако сейчас ему было не до улыбок.

– Дорогие товарищи, на повестке дня нашего съезда только один вопрос. Вы все знаете, что мир сегодня находится на грани большой войны, и, как выяснилось буквально в последние часы перед съездом, причиной тому не наше противостояние с Темными, а предположительно вмешательство третьей силы.

По залу пронесся удивленный гул. Товарищ Дьяконов (не называя имен и не углубляясь в подробности) сообщил съезду результаты миссии Генри Каттермоула в США: провокации против московских Дозоров в сентябре организовали не Темные из стран капитала. Военное вторжение в страны Варшавского блока они также не планировали, лишь готовились к активной обороне. В то же время один из агентов Москвы в ФРГ, заплатив своей жизнью, выяснил следующее: нашему миру угрожает катастрофа глобального масштаба.

– Слово предоставляется товарищу Яровому, город Москва, – перекрикивая ропот впечатленных делегатов, объявил Дьяконов.

И Андрей, привыкший за последнее время к повышенному вниманию окружающих, вышел на сцену, к микрофонам. Он старался говорить сжато и по существу, но получился доклад на добрый час. Андрей рассказал делегатам об исчезновении магов и столкновениях с Дневным Дозором в сентябре, едва не приведших к большой войне и разрыву Великого Договора. Он поведал и о поездке своего человека в США, о его своеобразной разведывательной деятельности в стане Темных и о том, чем параллельно занимался в Западной Германии по своей инициативе Максим Баженов. По просьбе Андрея память боевого друга почтили вставанием и минутой молчания. Затем он изложил соображения Тидрека, намекавшего на близкий апокалипсис и переполнение энергетических резервуаров планеты.

– Товарищи! – тонко крикнул кто-то из глубины зала. – Да что же вы не видите, что Темные водят вас вокруг пальца? Вы что, поверили фантазиям бывшего фашиста? Вся эта галиматья про третью силу – пудра на мозги, они усыпят бдительность и вдарят по нам из всех орудий! Мокрое место останется от Ночного Дозора!

– Сам ты галиматья! – прорычал кто-то в ответ. – Просидел у себя в деревне последние пятьсот лет и тоже судить лезет!

– К порядку! К порядку, товарищи! – Дьяконов загремел медным колокольчиком.

На трибуну поднялся Урмас Пийроя, старый большевик, представитель Таллина. Его гладкий череп с остатками седых волос на висках сиял на сцене Колонного зала отсветами многочисленных люстр.