Холли Блэк - Самая темная чаща

– Ты хорошая подруга, – сказала Хэйзел Леони.

– Знаю, – улыбнулась та, гримасничая в сторону мистера Де Кампо. – Увидимся за обедом.

Сев за парту, Хэйзел открыла тетрадь. Но вместо того, чтобы записывать основные положения внутренней политики эпохи федерализма, принялась набрасывать все, что знала. Девушка любила списки. Они были утешительно простыми, даже если состояли из безумств, вроде:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ:

Семь годков – отдай должок.

Поздно сожалеть, дружок.

ВАСМА – имя волшебного существа, околдовавшего меня?

Старинная история о фермере, обманувшем боггарта.

В НЕБЕ ПОЛНАЯ ЛУНА; БЫТЬ В КРОВАТИ ТЫ ДОЛЖНА.

ДР. ИНФ.

Джек владеет магией, которую скрывает.

Северин свободен и очень опасен.

Его освободила я.

Еще опаснее чудовище, которое охотится за Северином и, возможно, погрузило Аманду в зачарованный сон.

Северин знает обо всем, что мы говорили рядом с гробом.

Кто-то (Ольховый король? из-за сделки?) заставляет меня делать разные вещи, пока я сплю. (По крайней мере, однажды.)

Северину нужен магический меч, который он называет каким-то-там-Сердцем, для неизвестного и, возможно, зловещего дела. (Убить того, кто наложил заклятие на Аманду? Убить Ольхового короля? Убить нас всех?)

Мой старый пропавший меч – тот самый меч???

Тут она остановилась. Мысль о том, что меч, который она нашла много лет назад, был именно тем, который искал сейчас принц, приходила к ней и прежде, но она не позволяла себе на ней задерживаться. Если это так, значит, меч кто-то взял – или она сама кому-то его передала. Может быть, тому, кто оставляет ей записки? Таинственному существу по имени Васма?

А вдруг она заключила с Народцем вторую сделку, о которой не может вспомнить? Потеря памяти была частью сделки? Она так сильно вдавила ручку в тетрадь, что стержень погнулся.

Ей необходимы ответы. Чтобы их получить, она должна найти кого-то, кто обладает большей информацией. А это мог быть только один из Народца. Она подумала о вчерашнем сне и полнолунии, которое наступало этой ночью и предвещало пир. Может быть, Джек – со всеми его секретами – знает, как туда попасть? Тогда все, что ей нужно сделать – это пережить пир, получить информацию, придумать план и воплотить его.

Проще простого.

И она придвинулась на жестком пластиковом стуле к столу, размышляя, что же наплести Джеку, чтобы убедить рассказать о пире.

После урока Хэйзел ждала парня у его шкафчика, но он не появился; в классе, где у него был следующий урок, его тоже не оказалось. Она так разволновалась, что когда ее вызвали на литературе, начала, всех рассмешив, рассказывать что-то из тригонометрии, которая была на прошлом уроке.

Хэйзел нашла Джека только в обеденный перерыв.

Он шел по коридору вместе с Картером. Девушка была недостаточно близко, чтобы расслышать, о чем они говорят, но голос Картера явно звучал сердито. Хэйзел уловила слова «со мной прошлой» и «подозреваю». Джек сгорбился и выглядел измученным. На его щеке багровел синяк. Хэйзел представила, сколько людей к нему уже успело прицепиться.

– Джек! – окликнула она, пока окончательно не потеряла мужество.

Он обернулся, и его улыбки оказалось достаточно, чтобы девушке стало немного лучше. По крайней мере, до тех пор, пока она не увидела красные слезящиеся глаза – все из-за амулетов и масла, ведь любая защита от фей действовала и на него. Потом она заметила сбитые, с запекшейся кровью, костяшки на руках Картера. Значит, была драка.

– Можно тебя на минутку? – спросила Хэйзел, пробираясь к Джеку между толпящимися в коридоре ребятами.

Картер шутливо подтолкнул к ней брата:

– Иди же. Не томи девушку.

Хэйзел удивилась: чем она заслужила благосклонность Картера?

Джек выглядел немного смущенным.

– Да, конечно, на сколько угодно.

И они зашагали по коридору, подстраиваясь под походку друг друга. На Джеке был полосатый кардиган поверх потертой футболки с афропанковского фестиваля. В ушах поблескивали массивные серебряные колечки. Джек явно пытался удержать улыбку ради Хэйзел, но она совсем не вязалась с выражением его лица.

– Ты в порядке? – спросила девушка, крепче прижимая учебники к груди.

Он вздохнул:

– Просто не хочу, чтобы Картер в это ввязывался. Ты, наверное, уже слышала. Но если что, он ей ничего такого не делал.

Хэйзел начала было протестовать – она и сама это знала.

Он покачал головой:

– И я тоже. Клянусь, Хэйзел…

– Слушай, – перебила она. – Я знаю, что это не он. И не ты. Прошлой ночью я видела Аманду с рогатым мальчиком.

– Что? – Его брови поползли вверх: необходимость убеждать Хэйзел в невиновности Картера отпала сама собой. – Как?

– Я рассказала полиции, но не знаю, что это даст, – объяснила она. – Извини, что после такого прошу тебя об этом, но мне нужно знать, где Народец закатывает свой полнолунный пир. Ты мне поможешь?

– Ты об этом хотела со мной поговорить? – с прохладцей в голосе спросил Джек. – Вот почему ты меня остановила?

– Но мне правда нужно знать.

– Да, – тихо ответил он. – Я в курсе, где его устраивают.

Она не сдавалась:

– Ты на нем бывал?

– Хэйзел, – он предупреждающе возвысил голос.

– Пожалуйста, – попросила она. – Я в любом случае туда пойду.

Джек склонил голову, и Хэйзел снова подумала, что его черты совсем не такие, как у Картера: скулы выше, лицо более вытянутое. И, конечно, заостренные уши. Всего на мгновение – как тогда, когда он предупреждал их с Беном, – знакомое лицо стало чужим.

Хэйзел невольно подумала об истории Леони – о том, как Джек шепнул что-то Мэтту на ухо, и тот сам избил себя до крови.

– Мне пора в класс, – он пошел было прочь, но вдруг, явно устыдившись, обернулся к ней. – Прости меня.

Она схватила его за руку.

– Джек, – взмолилась она, – пожалуйста!

Он покачал головой, избегая смотреть ей в глаза.

– Ты знаешь, что у каждого полнолуния есть свое имя? Сейчас будет полнолуние Охотников, а в марте – полнолуние Червяков или полнолуние Ворона. В мае – Молочное полнолуние, в июле – Сенное. В феврале – Голодное, в конце октября – Кровавое. Миленькие названьица? Они тебе ни о чем не говорят, Хэйзел? Недостаточно предупреждают?

– Сколько раз ты там был? – шепотом спросила Хэйзел. Если миссис Гордон что-нибудь заподозрит, это точно разобьет ей сердце.

– Достаточно, – наконец ответил он сдавленным голосом.

– Я пойду с тобой, – сказала она. – Этой же ночью, в кровавую, охотничью – или какую там – луну, хоть в головорубительную, мне без разницы.

Джек покачал головой:

– Для тебя это небезопасно.

– Ты не слышал? Мне без разницы, – отрезала Хэйзел. – Кто-то меня использует, и мне нужно знать, кто и почему. К тому же тебе надо вернуть Картеру доброе имя. И себе тоже. Мы должны выяснить, что на самом деле происходит.