Сара Шепард - Милые обманщицы. Идеальные

Эмили затошнило. Реабилитации? Она вгляделась в лица родителей, но они оставались беспристрастными. Она выглянула на улицу. Если сейчас проедет белая машина, значит, все это происходит не со мной, подумала она. Если красная… Мимо пронесся автомобиль. Конечно же, красный.

Эдит поставила кофейную чашку на блюдце.

– Мы прикрепим к тебе наставника, из твоих же сверстников. Того, кто уже прошел курс реабилитации по нашей программе. Эта девушка учится в роузвудской старшей школе, ее зовут Бекка. Она очень милая. Вы просто поговорите. И после этого мы обсудим твое участие в программе. Договорились?

Эмили перевела взгляд на родителей.

– Мне некогда вести беседы, – твердо сказала она. – По утрам и после школы у меня тренировки, а потом я делаю уроки.

Мама напряженно улыбнулась.

– Ничего, выкроишь время. Может быть, завтра, за ланчем?

Эдит довольно кивнула.

– Отличная идея.

Эмили потерла пульсирующую голову. Она уже ненавидела Бекку, а ведь они еще даже не встретились.

– Ладно, – согласилась она. – Скажите ей, чтобы приходила в часовню Лоренс.

Еще не хватало, чтобы Эмили беседовала с маленькой Мисс «Три Топс» в школьном кафе. Школа и так встретит ее завтра в штыки.

Эдит сложила руки и встала.

– Я все устрою.

Эмили прижалась к стене, пока ее родители подавали Эдит пальто и благодарили за визит. Дама поспешила вниз по мощенной камнем дорожке к своей машине. Когда родители повернулись к Эмили, она заметила, какие изможденные и печальные у них лица.

– Мама, папа… – начала было она.

Мама встрепенулась.

– Эта Майя, как я посмотрю, девица не промах, да? Что у нее там еще припасено?

Эмили попятилась.

– Майя не распространяла эти фотографии.

Миссис Филдс пристально посмотрела на Эмили, села на диван и обхватила голову руками.

– Эмили, что нам делать теперь ?

– Что значит – нам ?

Мама подняла голову.

– Разве ты не понимаешь, что это бросает тень на всех нас?

– Я не делала никаких заявлений, – возразила Эмили.

– Неважно, как это произошло, – перебила ее мать. – Важно, что все вышло наружу.

Она встала и оглядела диван, потом схватила декоративную подушку и ударила в нее кулаком, взбивая. Положив подушку на место, она схватила другую и проделала с ней то же самое. Шмяк, шмяк. Она явно вкладывала в удары больше силы, чем нужно.

– Это было так отвратительно, видеть тебя на этой фотографии, Эмили, – бросила она в сердцах. – Меня до сих пор трясет. И услышать, что ты проделывала это не раз , ну знаешь…

– Прости. – Эмили всхлипнула. – Но, может быть, это не…

– Ты хотя бы подумала о том, какой это удар для всех нас? – снова перебила ее миссис Филдс. – Мы все… Кэролайн пришла домой в слезах. И твои брат и сестра оба звонили мне, хотели срочно вылететь домой.

В ее руках оказалась еще одна подушка. Шмяк, шмяк. Выбившиеся перья покружили в воздухе, медленно оседая на ковер. Эмили стало интересно, как все это выглядит со стороны. Какой-нибудь прохожий, увидев в окне облако перьев, наверное, решит, что соседи веселятся и дурачатся, хотя на самом деле здесь разыгрывается настоящая драма.

Эмили почувствовала, что язык стал свинцовым. Гложущая боль внизу живота никуда не ушла.

– Простите меня, – прошептала она.

Глаза матери вспыхнули. Она кивнула отцу Эмили.

– Принеси.

Отец юркнул куда-то, и Эмили расслышала, как он копается в ящиках старинного антикварного бюро. Вскоре он вернулся с распечаткой с сайта Экспедии [43].

– Это тебе, – сказал мистер Филдс.

Эмили глазам своим не верила: квитанция электронного авиабилета по маршруту Филадельфия-Де Муан, штат Айова. Выписанного на ее имя.

– Я не понимаю.

Мистер Филдс откашлялся.

– Просто, чтобы все было предельно ясно: либо ты проходишь реабилитацию по программе «Три Топс» – успешно, – либо переезжаешь к тете Хелен.

Эмили захлопала ресницами.

– К тете Хелен… которая живет на ферме?

– Ты знаешь какую-нибудь другую тетю Хелен? – спросил он.

Эмили стало не по себе. Она посмотрела на маму.

– Вы хотите сплавить меня из дома ?

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – ответила миссис Филдс.

Слезы закипели в глазах Эмили. На мгновение она лишилась дара речи. Грудь словно придавило глыбой цемента.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня, – прошептала она. – Я буду… я пойду в «Три Топс». Хорошо?

Она опустила глаза. Сейчас она чувствовала себя примерно так же, как много лет назад, когда они с Эли занимались армрестлингом. Силы у них были равны, и они могли сражаться часами, но в конце Эмили уступала, опуская обмякшую руку. Может быть, сдавалась слишком легко, но она ничего не могла с собой поделать.

Легкая улыбка облегчения промелькнула на лице мамы. Она сунула распечатку билета в карман кардигана.

– Не так уж трудно согласиться, правда?

Прежде чем Эмили смогла ответить, родители вышли из комнаты.

В среду утром Спенсер разглядывала себя в зеркале туалетного столика красного дерева в стиле чиппендейл [44]. Этот образец мебельного искусства принадлежал роду Хастингсов вот уже более двух столетий, и пятно от воды на крышке приписывали самому Эрнесту Хемингуэю – поговаривали, что это он поставил на столик запотевший стакан с виски на вечеринке у одной из прапрабабушек Спенсер.

Спенсер схватила круглую массажную щетку из щетины кабана и начала расчесывать волосы, пока не заболела кожа головы. Скоро должна явиться Джордана, репортер из «Филадельфия сентинел», для большого интервью и фотосессии. Стилист принесет варианты одежды, а с минуты на минуту она ожидала своего парикмахера, Ури, которая обещала сделать из нее звезду. Спенсер только что закончила собственный макияж, сделав выбор в пользу чистого, свежего лица, и надеялась, что в таком образе она предстанет умной и собранной – и уж точно не плагиатором.

Спенсер сглотнула и взглянула на фотографию, вставленную в уголок рамы зеркала. На ней они с подругами позировали на палубе яхты дяди Эли в Ньюпорте, что в штате Род-Айленд. Все в подобранных по цвету бикини от «Джей Кру», широкополых соломенные шляпах, улыбающиеся, как богини моря.

Все пройдет хорошо, сказала Спенсер в зеркало и глубоко вздохнула. Скорее всего, статья в конечном итоге окажется крошечной заметкой в разделе «Стиль», которую никто и не заметит. Джордана задаст ей пару-тройку вопросов, не больше. Вчерашнее послание «Э» – Я знаю, что ты сделала – всего лишь попытка напугать ее. Она попыталась выбросить его из головы.

И вдруг пискнул ее мобильник. Спенсер схватила трубку, нажала несколько кнопок, чтобы зайти в почтовый ящик, и, прищурившись, вгляделась в экран.