Карина Шаинян - Цветной Дозор

Настя ждала улыбки, может быть, даже объятий, ведь Сильвия была так добра к ней. Не только дала работу и крышу над головой, но и не оттолкнула, когда Тави призналась в самой страшной своей тайне. Но морщинистое лицо выражало только холодную, вынужденную любезность. Настя стерла с лица напрасную радость и отступила. «Сансамай» больше не был ее прибежищем. Разноцветные стены не могли разогнать печаль, не давали покоя.

Да и остров теперь был не тот. Шумная площадь у пирса, обычно забитая водителями, пассажирами, турагентами с кричащими буклетами наперевес, превратилась в пустынный квадрат раскаленного асфальта. Вялый бриз гонял обрывки пакетов и смятые пластиковые стаканы. Настя, угнетенная тишиной и безлюдьем, не сразу заметила двух мрачных мужчин, наблюдающих за причалом из-под выгоревшего зонтика с рекламой растворимой лапши. На появление лодки они отреагировали вяло, лишь один вытащил мобильник и коротко произнес что-то в трубку. Чуть в стороне, у запылившихся столиков закрытого кафе, стояли два облезлых тук-тука.

Дозорные, на время сплоченные морским путешествием, вновь разбились на две группы. К удивлению Насти, за руль опять сел Семен. Судя по его недовольному бормотанию, вести мопед с прицепленной к нему жестяной будкой было непросто, но в конце концов они благополучно перевалили через невысокие холмы и въехали в поселок. Здесь тоже царило запустение. Ни одуревших от жары туристов, ни местных, обычно сидящих у входа в свои лавочки и агентства. По разбитым тротуарам фланировали только угрюмцы в красных футболках. Внимающие Сивапу. Они без всякого удивления провожали тук-туки настороженными взглядами – видимо, ждали.

Казалось, стоит сделать неверное движение – и напряженное бездействие взорвется безумной вспышкой ненависти. Путь через крошечный поселок показался Насте вечностью; снедаемая тревогой, она терялась в знакомых улочках и не понимала, куда они едут. Да и привычные ориентиры исчезли. Широкие проемы, ведущие в магазины, гостиницы и ресторанчики, задраили безликими гофрированными ставнями, и Слоновый остров, и без того мало отличимый от любого другого тропически-туристического гетто, потерял всякую индивидуальность. Эта серая улица могла находиться в любом городе любой жаркой страны. Неизвестно где, неизвестно когда. Название точки на карте – всего лишь условность. Географические координаты – бессмысленная абстракция…

От этой неопределенности у Насти закружилась голова. Зажмурившись, она судорожно вцепилась в поручень мгновенно взмокшей ладонью. Стало полегче. Тарахтение тук-тука глушило противоестественную тишину; Настя уловила запах дыма, а вслед за ним – восхитительный аромат карри. Почудилось даже шарканье многих ног и благоухание кофе – как будто на Слоновом острове наступил вечер и братья Чандра пригнали на пустырь свой фургончик…

Поддавшись иллюзии, Настя рискнула оглядеться. Пустырь действительно был рядом: тук-тук огибал его с севера. Но теперь выгоревшая трава и пыльное шоссе скрылись под палаточным городком. Внимающие Сивапу сновали в проходах, как гигантские красные муравьи. Очень злые и очень кусачие муравьи… Стиснув зубы, Настя отвернулась. В следующий раз она открыла глаза, когда тук-тук остановился и шум мотора сменило печальное бормотание прибоя. Ряд разноцветных бунгало не вызвал никаких эмоций: то, что они приехали именно в «Сансамай», казалось чем-то абсолютно естественным, само собой разумеющимся. Наблюдая, как Сильвия плавно движется навстречу гостям, Настя думала о космической оси, вращающей колесо сансары, и о жестких судьбах асуров, в которых нет места случайностям.

Скрипнула, отворяясь, красная дверь, и Настя невольно подобралась, ожидая увидеть за ней зеркало из сна. Зря, конечно: в «Сансамае» мало что изменилось, и единственным средством рассмотреть свое лицо был щербатый и пыльный обрезок зеркального стекла, прикрепленный к стене в душевой – так высоко, что, причесываясь, Насте приходилось вставать на цыпочки.

– А я думал, ты бываешь Тави, только когда играешь в эльфов, – насмешливо сказал за спиной Андрей. – Хотя в Сильвии есть что-то от старого ролевика…

– Какая разница, как зваться, – вяло огрызнулась Настя. – Паспорт здесь не спрашивают.

Андрей встал на пороге, втолкнул Настин рюкзак в угол и с легким испугом оглядел квадратную комнату. Кровать под москитной сеткой, колченогая тумбочка – вот и вся мебель. По углам паутина – старая, в комьях пыли, и свежая, поблескивающая, с толстым мохнатым пауком в центре. Стены не достают до крыши; сквозь щель пророс вьюнок, похожий на зеленый электрошнур с белесыми от недостатка света листьями.

– Ну и бомжатник, – пробормотал Андрей. – И как ты здесь жила… Что, у нее все бунгало такие?

– Все, – со злорадным удовольствием ответила Настя. Ей стало обидно за «Сансамай». Ну бомжатник. Зато дешевый и веселый. А Андрей, похоже, привык путешествовать как белый человек: чтобы не меньше четырех звезд и круглосуточное обслуживание. Пусть для разнообразия помается.

– Н-да… – протянул Андрей. – Ладно, меня определили в соседний курятник. Собираемся на общей веранде через полчаса. – Он помялся и неуклюже добавил: – Зови, если что. Мало ли, помочь надо будет или просто заскучаешь… Тави.

Настя прикрыла за ним дверь и тихонько вздохнула. Прислушалась к удаляющемуся скрипу гравия под кроссовками. Возвращение не удалось; «Сансамай» стал для нее чужим. Все здесь вызывало тревогу. Шорох волн и песка, едва различимый шепот ветра… Слишком много белого шума, за которым теряется важное. Легкий стук – может, упал лист, а может, кто-то неудачно наступил на ветку, подкрадываясь к дому. Тот, кто уже уничтожил беззвучными магическими ударами Семена, Илью, Андрея, смял сопротивление шри-ланкийских дозорных, теперь пришел за Настей. Он уже стоял под дверью; Настя слышала сдерживаемое, напряженное дыхание. Кто-то одетый в красную футболку сжался в пружину, готовый ворваться в хижину.

Коротко вскрикнув, Настя распахнула дверь и вывалилась на веранду. Со всхлипом перевела дыхание. Пустынный пляж, стеклянные волны катят на берег. Две кокосовые пальмы ведут бурную беседу, темпераментно жестикулируя листьями-лапами. Андрей вышел из соседнего бунгало, повесил на веревку полотенце, неуверенно помахал рукой.

Настя криво улыбнулась в ответ и ретировалась в дом. Дыхание оставалось тяжелым, как после долгого бега, тело покрывал липкий холодный пот. Настя скрипнула зубами, сгорая от стыда. Прекрасная помощница. Впадает в истерику от вида собственной тени… Хорошо, никто не видел ее позорища…

Тави бы не боялась. Тави была храбрая. Лихая. Настя смутно надеялась, что здесь, на Слоновом острове, вдали от размеренной обыденной жизни, эта часть ее личности вернется. В глубине души она с нетерпением ждала встречи. Но красный дом, в котором когда-то поселилась Тави, оказался пуст. Узор на двери поблек и забылся; теперь, когда глаз не был замылен, оказалось, что некоторые детали не так уж и хороши, как казалось. Как бы Настя ни скучала по бешеной эльфийке – придется занять ее место. Тави здесь больше не жила.