Джулия Плек - Древние. Возвышение

Он проскользнул обратно в резные двойные двери, и на него в тот же миг обрушились свет и музыка. Его возвращения почти никто не заметил. Почти. В свете дюжины канделябров блестела пышная копна белокурых кудрей, из-под которых прямо ему в лицо смотрела пара серьезных карих глаз.

Он был уверен, что Ребекка не случайно заметила его, а специально за ним наблюдала. Шпионила для Элайджи, помогая воплотить это его утомительное навязчивое желание «вписаться». Не иначе как хотела удостовериться, что своевольный единоутробный братец не натворит ничего, что поставило бы под угрозу их великолепные планы.

Действуя совместно, трое Древних вампиров могли бы в мгновение ока подчинить себе этот молодой город и превратить его в крепость, способную противостоять любым врагам, которые захотят их уничтожить. Но вместо этого они девять долгих лет таятся по темным углам, скудно питаются и заискивают перед теми, кто должен быть их армией. Клаус до поры до времени с этим согласился, но нельзя же ожидать, что он в угоду планам Элайджи откажется от всех развлечений!

Он раздраженно отвернулся от сестры, но, как выяснилось, только для того, чтобы увидеть, что за ним наблюдает кое-кто еще. Ему подумалось, что стоящая у него на пути девушка – из числа ведьм, хоть он и был почти уверен, что раньше видел ее танцующей с долговязым оборотнем. Красивая молодая ведьма, не побоявшаяся выйти за пределы собственного клана? Такое может оказаться забавным и даже окупить этот ужасный званый вечер. С ее волосами цвета воронова крыла, фарфоровой кожей и яркими черными глазами она почти могла сойти за вампира, но Клаус знал, что чары, наполняющие ее хорошенькую головку, ничто в сравнении с его могуществом.

Клаус представил, как расходится белая кожа на ее горле, и почти слышал обращенные к нему мольбы. Он может стать последним, кто впитает тот свет, что словно бы исходит от нее, и погасит его навсегда.

Он смотрел, как молодая ведьма движется по зале, останавливаясь там и тут, чтобы с кем-либо поговорить или станцевать. Взгляд ее сияющих черных глаз то и дело находил его, прежде чем метнуться в сторону. Клаус подобрался поближе, преследуя ее среди бальных платьев и смокингов: так тигр скользит в высокой траве.

Музыка изменилась, и танцующие покорно разделились на группы по восемь человек – по одной в каждом углу. Клаус оказался в одной группе со своей новой жертвой. Она действительно постаралась отодвинуться подальше от него или это только его воображение? В любом случае, это легко исправить. Следуя музыке, танцоры вышагивали и кружились, и Клаус позволил танцу нести их с девушкой навстречу друг другу. Он наблюдал за происходящим, пока она не оказалась точно за его спиной, а потом повернулся.

– Позвольте разбить вашу пару, – категорично заявил он и, не дожидаясь согласия, притянул девушку к себе. Ее партнер пробормотал что-то и отступил назад. Клаус даже не взглянул на него.

Алые губки девушки изогнулись в грустной улыбке.

– Бедный Джеральд! – вздохнула она, и ее черные глаза блеснули в свете свечей. – Я не думаю, что он вас видел.

– А я думаю, что вы , мадмуазель, меня видели, – парировал он, закрутив девушку в танце так, что та вначале отлетела от него, а потом, наоборот, оказалась совсем близко.

– Вивианн, – представилась она, протягивая ему обтянутую перчаткой ручку.

Он перевернул ее руку и поцеловал запястье, позволив губам задержаться на коже чуть дольше, чем позволяют приличия. Она не покраснела, как обычно краснеют в таких ситуациях барышни ее лет, а вместо этого скептически подняла бровь.

– Клаус Микаэльсон, – представился он в ответ. – Большая честь с вами познакомиться.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Вивианн и рассеянно отвела взгляд. Потом снова посмотрела на него и улыбнулась. Эта улыбка была словно восход солнца – такая же ослепительная, могущественная и опасная. – Итак, кто притащил вас на это скучное сборище? Или вы просто нечаянно забрели сюда и теперь не можете найти выход? – спросила она.

У противоположной стены Клаус заметил притаившегося Элайджу. Карие глаза брата смотрели пристально и искали его взгляда. Элайджа отрицательно покачал головой, стараясь привлечь внимание Клауса, но так, чтобы больше никто этого не заметил. Клаус с любопытством уставился на него, заинтригованный горячностью этого безмолвного протеста.

– Мои брат с сестрой уверяли, что этот званый вечер будет важнейшим светским мероприятием сезона, – небрежно ответил он. – Я в этом не убежден, но, безусловно, в последние несколько минут все тут значительно улучшилось.

Вивианн снова вздернула бровь: Клаус не мог сказать, польщена она или просто позабавлена.

– Не думаю, что вы из тех, кто наслаждается танцами со сменой партнеров.

– Я тоже так не думаю. – Судя по музыке, как раз наступило время меняться, но Клаус впился взором в молодого человека, который протягивал руку Вивианн. – Может, я не вполне улавливаю их суть, – признался он, – но вы прекрасно танцуете. Я и не знал, что в таком городе может вырасти безупречная молодая женщина вроде вас. Вам доводилось путешествовать?

Ее черные глаза озорно сверкнули.

– Думаю, вы хотите, чтобы я узнала, что вам-то доводилось, – сухо предположила она. – Вы, должно быть, навидались всяких диковинок.

– Навидался. – От многих из этих диковинок ее темные волосы встали бы дыбом, но эту тему можно приберечь на потом, для более интимной обстановки. – Но вы не ответили, мадмуазель Вивианн. – Он заметил, что девушка на самом деле даже не назвала своей фамилии.

Она прильнула к его груди теснее, чем обязывал танец.

– Как ужасно вас это огорчило! – Ее голос сочился сарказмом, как мог бы сочиться смешанный с кровью мед. – Уверена, вы привыкли, чтобы все шло по-вашему.

Из его груди вырвался короткий удивленный смешок:

– О непостижимая Вивианн, я думаю, что скорее предпочел бы, чтобы вы отвергли меня, чем чтобы нынче вечером все шло по-моему с кем-то другим.

– Вы не должны оскорблять моих гостей, – игриво пожурила его девушка. – К вашему сведению, это я их всех пригласила. Может, все пятьсот персон из гостевого списка – мои лучшие друзья.

– Ну или, во всяком случае, половина из них. – Разделение присутствующих на два клана по-прежнему бросалось в глаза: на той стороне бальной залы, где они стояли, не было ни одного оборотня.

– Мирная жизнь – это так замечательно. – Ответ Вивианн прозвучал подчеркнуто любезно, и Клаус заподозрил, что на самом деле она думает совсем иначе. Долгая война между ведьмами и оборотнями Нового Орлеана наконец подошла к концу, и Клаус, похоже, был единственным, кто не считал нужным этому радоваться. Возможно ли, чтобы эта ведьмочка сомневалась в необходимости перемирия? Элайджа был твердо убежден, что вампиры не должны препятствовать миру, но если среди ведьм есть недовольные… тогда эта очаровательная молодая женщина может стать чем-то куда более важным, чем просто еда.