Array Антология - Стимпанк! (сборник)

Окончание истории хорошо известно и отражено с достаточной полнотой и у Плутарха, и у Кассия Диона [44] Луций Клавдий Кассий Дион Кокциан (155–235) – римский консул и историк греческого происхождения, автор «Римской истории» в 80 книгах. .

Наутро парфянский полководец Сурен проплыл над Зевгмой в колеснице, украшенной перьями и нарисованными на бортах глазами, и объявил сгрудившимся внизу солдатам, что он готов принять капитуляцию Римской армии и предлагает им право свободного прохода по его землям назад, к дому, если они публично смирятся с поражением.

Красс попытался толкнуть центурионам некую речь, в которой упоминались непобедимый римский дух, сила, которая всем нам сейчас так нужна, и желание умереть славной смертью. Однако солдаты уже знали историю стохастикона от стражников, которым вчера случилось внимать плачевным откровениям счетного отрока, и никакого желания с честью сгинуть, служа взбесившейся машине, они не испытывали. Когда они пригрозили восстать, Красс сдался и вместе со своим ликторами и горсткой офицеров вышел из ворот на переговоры с Суреном.

Все мы слышали, как Красс пешком встретился с парящим на летательной машине парфянским военачальником и как последний не преминул хорошенько пройтись по тому факту, что сам Рим сейчас стоит перед ним, униженный и в пыли. Сурен велел Крассу подняться на борт левитация, чтобы оба они могли отправиться в Ктесифон для переговоров.

Слышали мы и о том, как Красс занес ногу на подножку летательного аппарата, чтобы подняться на борт, а Сурен взял да и дернул на пару дюймов вперед, так что римлянин шлепнулся наземь. Нет, Сурен тут же изысканно извинился, но когда Красс снова встал на подножку, Сурен снова отпустил зажигание, и Красс снова упал. Нам рассказывали, как римские воины повыхватывали мечи, чтобы отомстить за столь наглое оскорбление, нанесенное их командиру, и какая свалка за этим последовала, и как маленькая, но гордая римская армия – вернее, то, что от нее осталось, – была в одночасье вся перерезана. И как Красс лежал среди трупов лицом вниз и рыдал.

История не сохранила данных о том, был ли он убит парфянином или это один из его же ликторов прикончил своего полководца, дабы избавить его от унизительной смерти под варварским клинком. Как бы там ни было, а один из богатейших людей, каких только знал мир, расстался с жизнью.

Тело его погрузили в колесницу, и Сурен в сопровождении своего воздушного конвоя отбыл в Ктесифон. И воистину к полудню того дня Красс, как и было указано в пророчестве, вступил в стольный град Парфянского царства.

Жалкие остатки римской армии – тысяча человек, быть может, – сумели спастись из Зевгмы. Остальные капитулировали и были взяты в плен. Что с ними сталось, нам неизвестно, но есть один любопытный слух, что будто бы царь Парфии в конце концов подарил их императору Хань, что за дальней Татарией, и что их потомки и по сей день живут на востоке, в месте, именуемом Ля-Гань, ибо были они легионерами.

Забирая пленников, парфянские катафракты обнаружили ангар. В нем в полумраке скрывалось странное и бессмысленное приспособление: громадная бронзовая бадья с ухмыляющейся рожей на стенке, а внутри – стайка бледных юнцов, привязанных к подъемным лебедкам. Парфяне некоторое время с изумлением таращились на это явление, дивясь бесконечной извращенности римского ума, потом плюнули, закрыли дверь и больше о нем не вспоминали.

В Ктесифоне, главном городе Парфии, военачальник Сурен проследовал по главному проспекту на триумфальной колеснице. Толпа восторженно скандировала его имя. Рядом с полководцем в колеснице ехало некое тело, посылавшее публике поклоны и воздушные поцелуи, сгибая свои охваченные трупным окоченением члены в позах, до непристойности изнеженных. На площади, запруженной тысячами граждан, Сурен остановился, и стражник отрубил Крассу голову. Затем, насмехаясь над бесславной алчностью и высокомерием консула, в рот ему залили расплавленного золота, которое сожгло ему губы и вылилось наружу из горла. Этот жуткий предмет, эту поруганную голову Сурен воздел над толпой, и радостные вопли, говорят, были слышны на другой стороне пустыни. Так, в полном соответствии с пророчеством, Красс искупался в золоте.

Той же ночью Ирод, царь Парфянский, прилетел из Армении, где вел военную кампанию, и во дворце состоялся пышный пир, а после него – спектакль. Давали (по утверждению Плутарха) «Вакханок», где царя Пенфея обезглавливают и затем разрывают на кусочки обезумевшие женщины. Следует заметить, что эта драма входила в программу обучения стохастикона. Пьесу играли, разумеется, во славу Диониса. В финале находчивый актер по имени Ясон вместо гипсовой головы плясал с головой убитого Красса и отыграл всю сцену, держа сей кровавый трофей за волосы.

Высоко поднимая ее, чтобы все видели, он пел так:

Если бы Крассовы глаза могли видеть, они воззрели бы сверху вниз, со сцены, на царя Парфии, сидевшего внизу с царевичем по одну руку и полководцем Суреном по другую. Любуясь на поругание вражьей главы, Ирод так и трясся от смеха.

Так исполнилась последняя часть пророчества машины, ибо воистину царь Парфии трепетал под взглядом Красса.

Вино лилось рекой. Парфия ликовала. Восседая за праздничным столом, военачальник Сурен и понятия не имел, что царь уже возревновал к его успехам и вскоре казнит своего триумфатора. Сам царь при этом не подозревал, что его собственный сын так же скоро попытается отравить отца. Принц, со своей стороны, еще не догадывался, что когда с ядом выйдет осечка, ему ничего другого не останется, кроме как задушить родителя голыми руками. Но той ночью судьбы еще не были высечены на скрижалях времени – и даже еще никакой машиной не просчитаны, – так что герои их ели, пили и веселились под мертвым взглядом Красса. Что поделать, глаза наши всегда слепнут, случись им узреть проблеск будущего.

Служанки подали миндаль, царь Ирод аплодировал, лицедей Ясон кривлялся на сцене, а под ним хор в одеяниях женщин помавал руками в изящном танце и пел о богах, об их щедрости и неизбывной любви ко всему человеческому роду.

М. Т. Андерсон– автор детских иллюстрированных книг, рассказов для взрослых и романов для подростков. Его сатирический научно-фантастический роман «Фид» вышел в финал Национальной книжной премии и удостоился книжной премии «Лос-Анджелес таймс». Первый том его саги об Октавиане завоевал Национальную книжную премию и премию «Бостон глоуб – Хорн бук», а второй том – почетные призы конкурсов Майкла Л. Принца и «Бостон глоуб – Хорн бук». Два рассказа Андерсона вошли в антологии «Фэнтези и ужасы: лучшие рассказы года». О своем «Механическом оракуле» он пишет так: «Хотите верьте, хотите нет, но почти все в этой истории – чистая правда, прямиком из истории Древнего Рима. Я добавил разве что Марка Фурия, сам механический оракул и его пророчество, ну, и пару-тройку летающих машин. Пророчество я сочинил сам, но ужасная судьба Красса и его головы без зазрения совести заимствована у Плутарха и Диона Кассия. Я всего лишь хотел показать, что правда куда страшнее любого вымысла».