Сергей Лукьяненко - Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник)

– Людей нет, – сказала Светлана. – Кажется, тут поднята «сфера невнимания». Или что-то похожее… над всем районом.

– Плохо, – сказал я. – Идем!

Я сошел с тротуара на проезжую часть, поднял руку, тормозя ползущую по снегу машину. Что-то французское, симпатичное, семейное с трудом форсировало заснеженную улицу. Тоже мне – культурная столица, а снег до полудня не убран!

Женщина за рулем машины с явным подозрением уставилась на меня, крутанула руль, удаляясь подальше, и прибавила скорости.

– Останови ее! – воскликнула Светлана.

– У нее двое детей на заднем сиденье… – возразил я.

Но было уже поздно, жена сделала резкий жест рукой, будто дергая за что невидимое. Машина с визгом тормозов встала.

– У меня тут тоже ребенок, – заявила Светлана и побежала к машине.

Видимо, интуитивно женщина за рулем связала нас и внезапно заглохший двигатель. Хватаясь за мобильный телефон, она закричала что-то вроде «Уходите прочь, я вызываю полицию!».

Впрочем, Светлана не собиралась с ней дискутировать. Она распахнула дверь, будто та и не была заблокирована, а через мгновение уже вытащила женщину из-за руля. Сказать, что та выглядела обалдевшей, – значит ничего не сказать. Симпатичная длинноногая молодая женщина, очень ухоженная, судя по всему, небедная, хорошо одетая – она явно не привыкла к таким ситуациям.

Но, надо отдать ей должное, сориентировалась быстро.

– Детей отдайте! – завопила она. – Отдайте детей, сволочи!

Светлана уже сидела за рулем, Надя, обежав машину, шлепнулась с ней рядом. В другой ситуации я бы возмутился, но сейчас было не до того. Я распахнул заднюю дверь – в детских креслах сидели мальчик и девочка лет пяти, перепуганные, но хотя бы не орущие. Двойняшки, что ли?

– Все выходим, – бодро сказал я. – Мама велела вам выходить…

И в этот момент на машину пролился огненный дождь. Понятное дело, что все сравнения хромают. Но это действительно походило на дождь из огня. Капли зарождались где-то в небе, падали вниз, почти невидимые в солнечном свете, и с шипением вонзались в снег. Будто распылили над нами цистерну бензина – и подожгли.

Щит Мага закрывал меня и сверху, но его диаметр был всего два метра, а пылала уже вся улица…

– В машину! – закричал я женщине, а сам в немыслимом изгибе протиснулся мимо детского кресла и плюхнулся в центр заднего сиденья. Над головой огненные капли барабанили по Щиту.

Женщина обогнула машину спереди, держась руками за капот, словно удерживая на месте, и села рядом с Надей. Та не стала спорить, сдвинулась. Хорошо, что и моя дочь, и хозяйка машины были одинаково худенькими.

– Гони! – крикнул я, но Светлана уже ударила по газу. Машина с визгом рванула с места – кажется, еще до того, как завелся мотор.

– Прикрывай! – бросила Светлана через плечо. – Надя, страхуй отца!

Защита всегда была ее работой. Впрочем, раз уж в прошлый раз она не справилась – почему бы и не поменять роли?

Я вызвал «ясный взгляд», и автомобиль вокруг меня выцвел, смазался – контуры слегка плыли, ускользали от взгляда. Женщина и дети застыли, похожие на манекены. Дома вокруг высились мертвые, заброшенные. Небо светилось тусклым мрачным светом, по нему призрачной полосой протянулось кольцо пыли и астероидов, что заменяет Луну на первом слое. Глазам стало холодно – не тем зимним холодом, что был на улице, а ледяной стылостью сумрака.

Светланы изменения коснулись в меньшей мере, лишь кожа чуть поблекла и волосы приобрели пепельный оттенок. Надя вообще не изменилась, даже движения не замедлились, как у всех, на кого смотришь из сумрака. Она повернулась, кивнула мне.

Я всмотрелся глубже – автомобиль изменил форму, превратившись во что-то с высокой крышей, вроде английского кеба, но полупрозрачное, будто из стекла. Ощущение холода стало еще сильнее, добавилось давление на глаза – даже при простом взгляде на него второй слой сумрака был не самым комфортным местом. Мир тоже изменился. Здания стремительно трансформировались в скалы. Краски вокруг погасли полностью, все затянуло серым плотным туманом.

Зато в небе вспыхнули сразу три Луны – маленькая белая, большая желтая и совсем крошечная, пылающая, с едва заметными выплесками лавы – алая.

Хозяйка машины исчезла совсем, на месте детей дрожало призрачное свечение аур… ого, а девочка-то, похоже, с потенциалом Иной… да и у мальчика что-то проблескивает…

Надя помахала мне рукой. Она была столь же живой и быстрой, как и в реальном мире.

Я стал смотреть глубже. Скалы превратились в серые холмы, холмы растеклись потоками бесцветной грязи. Все вокруг стало окончательно плоским и бесцветным, лишь временами слабые отсветы красок обозначали голубизну неба, желтизну солнца, черноту земли. Потом краски стали вновь проступать, потом проявились в полную силу. Даже смотреть на шестой слой сумрака было трудно. Но сейчас я чувствовал непрерывный ручеек Силы, текущий ко мне от дочери.

– Нет, – сказал я. – Я не вижу никого!

– А дождь? – раздался голос Светланы с того места, где она должна была сидеть.

Огненного дождя тоже не было. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что это значит.

Двуединый атаковал нас не магией в чистом виде. То ли не был уверен, что магия сработает. То ли по какой-то другой причине. Падающий на нас огненный дождь был самым настоящим огненным дождем – распыленным в воздухе бензином или какой-то другой горючей смесью, которую подожгли над нашими головами.

И убежище, кстати, он разрушил столь же затейливым образом – перенеся в крошечный двор-колодец стенобитную машину.

Что же это значит?

В школе он сражался с нами магией и побеждал. Можно даже сказать – победил. Вампирша обратила его в бегство обычной физической атакой.

Может, он потому и сменил тактику? Или считает, что магическое столкновение теперь, когда мы втроем, будет не в его пользу?

Но самое главное – где же Двуединый? Его нет ни на одном слое сумрака…

Ну да, разумеется. Ни на одном, кроме седьмого. Кроме нашего мира.

Я убрал сумеречное зрение и вновь оказался в машине. Справа от меня в кресле сидел маленький испуганный мальчик. Слева – маленькая девочка с испуганными глазенками.

– Остановите, я с детьми выйду, – быстро сказала их мать. – Берите машину, все берите. Дайте мне…

– Вы видите, что происходит? – спросил я.

Как ни странно, она замолчала и огляделась. «Рено» – я наконец-то разглядел марку – ехал сквозь огненный дождь. Сверху нас прикрывал Щит, но на стекло, в движении, огонь заносило. Светлана даже включила дворники, и те смахивали со стекла капли горящего бензина. В сочетании с блистающей в солнечных лучах снежной пылью выглядело это феерически.

Мы обогнали громыхающий по рельсам трамвай, Светлана гуднула, привлекая внимание водителя, и, обогнав трамвай, резко повернула перед ним.