Галина Гончарова - Волшебникам не рекомендуется

– Что значит – на фиг? Во-первых, это теперь мое тело. И я кое-что за него должен. А во-вторых, мне просто надо размяться. Проверить старые навыки, погреть косточки…

Это было разумно.

– Хорошо, – согласилась я. – Помехой ты не будешь. Но одно условие у меня есть.

– Разве?

– Факт. Того козла, который сотворил это колдовство, отдаешь мне. Я с ним тоже что-то подобное сделаю.

– Тогда лучше мне. – Рон был спокоен и невозмутим. – Видишь ли, у меня больше опыта в этих делах, да и навыки обновить надо… перед встречей с верховным волшебником.

Слушая нарочито спокойный голос Рона, я кивнула и нехорошо оскалилась. Ой, как я не завидую верховному волшебнику…

– А какая вторая просьба?

– А?

– Да. Ты говорила о двух просьбах. Вторая?

Я покусала ноготь, собираясь с мыслями.

– Ты меня совсем запутал. Рон, а когда ты опять собираешься явиться пред светлы очи?

– Чем скорее, тем лучше.

– Отлично. Тогда у меня есть скромная просьба. И предложение. Ты не хотел бы явиться на праздник, который состоится через два дня по времени мира вэари? Не самый плохой момент для появления.

– Это верно. Ты и сама хотела там разобраться с Орландой?

– Правильно помнишь. Мы могли бы появиться там вместе?

Рон замолчал на несколько секунд. Потом поднял бровь.

– В каком смысле – вместе?

Я искренне постаралась объяснить:

– Мой муж меня предал. Эта стервочка разозлила. Мне хотелось бы отплатить им той же монетой. Но просто повернуться и уйти – это не по мне. Попытаться мстить – я потеряю больше времени, чем получу удовольствия. А вот если уйти к кому-то другому, к человеку, которому Ники и в подметки не годится…. Тогда взбесятся и мой бывший муж, и Орланда.

Рон пожал плечами:

– Мне кажется, что это глупо. Ты уверена?

– Во всяком случае, я этого хочу. Ты мне поможешь?

– На своих условиях.

– Кто бы в этом сомневался. На каких?

Несколько секунд Рон молчал. И разродился, когда я уже начала терять терпение:

– Пару мы будем изображать, пока я не дам отмашку. Если я буду оправдан, ко мне тут же привяжутся с разными глупостями. Мне надо будет найти себе даму, произвести на свет ребенка… Я хочу какое-то время отдохнуть от роли племенного жеребца.

– Когда же ты успел от нее устать? – не удержалась я.

– Еще до начала спектакля. Поэтому мы просто будем изображать влюбленную пару лет на двадцать дольше, чем ты предлагала.

– Я предлагала всего одну вечеринку.

– А я предлагаю более длительное партнерство. Попутешествуем по мирам в свое удовольствие, я тебя научу пользоваться твоей личной силой, чтобы ты никого не угробила…

– А я пока никого и не угробила.

– Это по чистой случайности.

Возразить было нечего.

– Но мы будем просто друзьями?

– Я бы предложил тебе стать моей подругой, но я не в том положении.

– В «том положении» тебе оказаться и не светит, – огрызнулась я. – Физиология не позволит.

– Ты права. Это, скорее, твоя обязанность. – Рон и не подумал обидеться.

– Всю жизнь мечтала.

– Вот и домечталась.

Препираться с Роном оказалось тоже весело. Я уже и не думала, что буду с кем-нибудь так спорить, особенно после того, что выкинул мой бывший муж. Но…

– Почему бы тебе тоже не помечтать? Очень хочется узнать, какая сволочь сделала такое с беззащитным городом.

– Сейчас выясним.

Рон закрыл глаза. Потом открыл их и посоветовал:

– Не смотри на меня так. А то у меня прыщ на носу вскочит. Или уже вскочил?

– Гад, – обиделась я. – И вовсе я на тебя не смотрю! Что я – обезьян не видела?

– Каких обезьян?

– Человекообразных!

– Ну так посмотри. – Рон повернулся, демонстрируя себя во всей красе. – Мне раздеться?

– Размечтался!

– Вот так всегда! А у меня, может, самые честные и чистые намерения!

– Чтобы они такими стали, тебе нужен мировой океан и пара цистерн хлорки!

– Нет в мире справедливости.

– Зато есть все остальное. Не буду мешать твоему редкому мыслительному процессу. Вспомнишь – скажешь?

– Я тебе все-все скажу, – пообещал Рон. – И даже немного сверху.

Препираться мы так могли до пенсии. Я развернулась и пошла прочь. Буду листать фолиант, который мне подсунул Лефроэль. А то пиромагией займусь. До сих пор вспоминаю, как на месте костра чуть вулкан не открылся. А ведь мог. Сила есть, волшебство есть, ума не есть. Если Рон согласится со мной позаниматься, я за предложение зубами уцеплюсь. Потому что долго так не продолжится. Кого-нибудь я с такими способностями грохну. И скорее всего – себя.

Рон лежал на мокрой и холодной траве и смотрел в небо. Откуда-то он знал, что у него глаза точно такого же цвета. Цвета неба. Один в один. Они чернели ночью, светлели днем, серели, когда небо закрывалось тучами… Это было так же естественно, как дыхание. Его наследство. Единственное наследство старого короля.

Эти слова сорвали маску с памяти, и воспоминания хлынули потоком. Воспоминания не Рона Джетлисса, но совсем другого человека. И Рон закрыл глаза, повинуясь их молчаливому безумию.

Его звали Арэсти Эрнальт. Последний из Эрнальтов, он мог проследить свой род столетиями и тысячелетиями. Он не помнил всех своих предков. Только тех, кто сделал что-нибудь для Эрлина, его страны. Одной из многих в этом мире. И, пожалуй, самой прекрасной. Жаркий климат летом и теплый – зимой. Виноградники и озера. Леса и поля. Горы на севере и море на юге. Этими горами Эрлин был надежно отделен от других стран континента. Иногда Арэсти даже казалось, что Эрлин – и есть весь мир. Арэсти знал, что их мир не один. Что миров существует бесконечное множество. И даже пытался представить это, но путался и выбрасывал ненужные мысли из головы. Уже несколько десятков тысяч лет Эрлином правили Эрнальты. Так было, так должно было быть, и так обязательно будет. Арэсти обязан был стать правителем, как и другие из рода Эрнальт. Но так не вышло. Никто не знал, откуда появился человек в синем плаще, никто не знал его имени и возраста, никто даже не видел его лица, но однажды он пришел. Неотвратимо, как смерть. Тот день стал трауром для рода Эрнальт. Сам Арэсти этого, конечно, не застал. Его отец тогда еще и не родился, а его матери было всего два годика. Поэтому она и спаслась. Все произошло на одном из праздников. Король и его семья, к сожалению вся семья, сидели в ложе. И на арену вышел человек в синем плаще.

Он не стал ничего говорить, не стал предупреждать и вызывать на поединок. Он просто поднял посох, увенчанный небольшим черепом неизвестного животного, – и с него полетели черные молнии.

Первыми погибли маги. Потом – оцепеневшая от ужаса королевская семья. Затем – зрители. И маг объявил, что становится королем Эрлина. Приказал называть его просто – Некромант – и воздвиг для себя замок посреди столицы, разрушив фамильный дворец Арэсти. И стал править.