Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира

Я бросил на нее вопросительный взгляд.

– Я уже говорила, что это подарок. От Матери-земли, Гайи, Господа, Творца – называй, как нравится. От некой созидающей силы, которая направляет мир. Тетушка Минь называет ее Благодатью, хотя я не знаю точно, что она имеет в виду – человека, место, силу или что-то среднее.

– Интересная дама эта тетушка Минь, – заметил я. – Хотел бы я с ней познакомиться.

– Почему бы и нет?

– Ты же сказала, что все разбежались.

– Только не тетушка Минь. Она не может уйти далеко – здесь ее священная земля. Да и остальные вернутся, как только свалят копы.

– Священная земля? Ты имеешь в виду Санта-Фелис?

– Не совсем. Скорее землю, на которой он стоит.

Я на секунду задумался.

– Так тетушка Минь – не Зверлинг?

– Если тебя интересует, превратилась ли она в последние полгода, то нет. Она вроде Кори – из древних родичей. По крайней мере, они гораздо старше нас с тобой. Не знаю, насколько. Тетушка Минь говорит, что первые Зверлинги появились сразу после сотворения мира – и некоторые из них до сих пор бродят по земле.

– Ты в это веришь?

Элзи пожала плечами.

– После всех этих превращений я и в цветочных фей поверю.

С одной стороны, она была права. С другой… Бессмертные Зверлинги? Я подумал, что это уже чересчур, но промолчал. Сейчас было не лучшее время для споров.

– Слушай, крутая сальса, – вдруг сказала Элзи. – Где вы такую взяли?

– Сами сделали, по рецепту Марининой мамы.

– Вкуснота.

Она макнула пару чипсов в соус и, с наслаждением отправив их в рот, принялась сосредоточенно жевать.

– Так тетушка Минь – лидер фералов? – осторожно спросил я, надеясь, что не наступлю на больную мозоль.

– Она не ферал, – ответила Элзи, прожевав. – У нас вообще нет лидера. И группировок тоже. Не думаю, что Зверлинги захотят объединяться. Хотя, возможно, тогда все было бы иначе. Может, тогда правительство считало бы нас людьми, а не сажало в клетки.

– Думаешь, это реально?

– Почему нет? Когда-то женщины не могли голосовать, а твои предки были рабами. Но мы же это исправили?

Конечно, в мире до сих пор оставались расисты и женоненавистники, но я понимал, что она имеет в виду. Сейчас стало лучше. Намного лучше. Не совершенно, но, может быть, совершенство и не достижимо. Мало дать новые законы: нужно изменить образ мышления людей, а это не делается по указке сверху.

– Но я сомневаюсь, что Зверлинги захотят объединяться, выбирать представителя, дискутировать с Конгрессом и все такое, – продолжила Элзи. – Наша общность скорее духовная. Даже тетушка Минь говорит, что каждый находит собственный путь к Благодати.

– Благодать, – эхом повторил я. – Слово мне нравится.

– Мне тоже. Иногда я почти понимаю, что это такое, – когда бегу ночью по пустынному пляжу, так что ветер свистит в ушах и из-под лап разлетается песок. Тогда я чувствую… дзен?

Должно быть, Элзи заметила, как изменилось мое лицо, потому что шутливо пихнула в плечо.

– Что? Ты разве никогда такого не ощущал?

– Я над тобой не смеюсь.

– Ну да, только смотришь, как на психа. Сама знаю, как это звучит.

– Дело не в этом. Просто… Я превращался всего раз. Два, если считать тот случай в ванной.

– Да ты шутишь.

Я покачал головой.

– Ну, это легко исправить, – сказала Элзи. – Думаю, мы без проблем прошмыгнем мимо тех парней в тачке.

– Я не могу.

– Почему?

Я набрал полную грудь воздуха. Настало время каминг-аута.

– Из-за мамы. Она не знает, что я Зверлинг, и я обещал никуда не выходить ночью, не спросив ее разрешения.

– А если она не…

Элзи умолкла на полуслове и смерила меня долгим взглядом.

– Вы очень близки, да?

– С тех пор, как ушел отец, мы остались вдвоем.

– Что ж, у тебя хотя бы есть мама.

Я скопировал ее недавний жест и легко пихнул кулаком в плечо.

– А у тебя есть я.

Элзи порывисто обняла меня, но тут же отстранилась.

– Что же мы тогда будем делать?..

Я хотел ответить, но не успел.

– Погоди-ка! У меня есть идея, – и она потащила меня к постели. Мы с размаху упали на покрывало переплетенным клубком рук и ног, так что спинка кровати гулко врезалась в стену. Мы замерли, ожидая возгласа из маминой спальни, – но все было тихо.

Элзи прижала губы к моему уху.

– Упс, – снова выдохнула она.

На этот раз она раздевалась очень медленно.

Дописав пост, я присоединилась к mamá, которая смотрела телевизор в гостиной.

Легок на помине! Похоже, Хаусхолдер завербовал под свои знамена и религиозный канал. Он оказался высоким грузным мужчиной пятидесяти с чем-то лет. Пожалуй, старшее поколение сочло бы его привлекательным, но я видела только отвратительного старого фанатика, который дорвался до чересчур большой власти.

– Мы живем в прекрасном мире, – вещал Хаусхолдер с экрана, – в самой прекрасной стране. Но сейчас Соединенные Штаты охватила чума, которая угрожает всему, что нам дорого. Пока вирус затаился во мраке, но готовится напасть, как змей в Саду. Дьявол отравляет невинность наших детей и превращает их в монстров, которые только и ждут возможности перегрызть глотки родителям. Наш священный долг – изгнать этого змея из Божьего сада…

– Mamá, – перебила я его разглагольствования, – ты же в это не веришь, правда?

– Я уже не знаю, что думать, mija [9]. Этот человек отмечен Богом. Хотя мне и сложно поверить, что в тех бедных ребятишек вселился дьявол.

– Сомневаюсь, что Бог или дьявол имеют к этому отношение. Зверлинги не выбирали такую судьбу. Нельзя осуждать их за то, в чем они не виноваты. Никто не знает, почему превратились именно эти ребята – по крайней мере, пока, – но я уверена, что это не проклятие. И уж точно не болезнь.

– Ничто не совершается без воли Господа, – вздохнула mamá. – Думаю, он взял Лору на небеса, но конгрессмен Хаусхолдер тоже в чем-то прав. Только дьявол мог превратить бедную девочку в крысу и потом подстроить такое ужасное убийство. Мне страшно за тебя и Ампору. Ты не забываешь молиться?

Мы с mamá не сходились в религиозных взглядах, но все же были очень близки. В отличие от нас с Ампорой.

Развод родителей в буквальном смысле расколол семью. Ампора осталась с papá и с тех пор не желала со мной разговаривать – хотя я носила отцовскую фамилию и мы ходили в одну школу. Она безумно гордилась нашими мексиканскими корнями – и я, в общем-то, тоже, хотя ничего о них толком не знала. После развода mamá словно задернула свое прошлое темной шторой.

– Мы американцы, а не мексиканцы, – не уставала подчеркивать она. Теперь mamá всеми силами старалась перенять культуру гринго, чтобы соответствовать моему новому отчиму – хотя это ничуть не умерило ее религиозный пыл.

До развода родителей мы жили в испанском квартале. Я тогда была совсем крохой и помнила только, что порой там становилось по-настоящему страшно. А вот Ампора чувствовала себя там, как рыба в воде. Насколько я знаю, ей удалось избежать связей с криминальным миром, зато она сутками слушала гангста-рэп и одевалась, как подружка какого-нибудь бандита. Еще она считала, что серфинг – развлечение для тупых мужланов; нетрудно вообразить, что она думала обо мне. Зная категоричность сестры, я не питала особых иллюзий по поводу ее отношения к Зверлингам. Здесь они наверняка сходились с Хаусхолдером, хоть и по разным причинам.