Сергей Лукьяненко - Шестой Дозор

– Давно я тут не была, – сказала задумчиво Ольга. – Помню, когда только построили, стояло здание полупустым, никому не по карману было в нем офисы арендовать. Его тогда называли Эмпти-Стейт-билдинг… Эй, Катерина, нам куда?

Вампирша оглянулась. Была она бодрая, возбужденная, порозовевшая. Налитая.

– В главный вход. Там очень красиво, кстати.

– Здание тоже красивое, – согласился я. – Мне как-то казалось, что нью-йоркские небоскребы более уродливы.

Ольга тихо засмеялась:

– Так ты первый раз в Нью-Йорке? Не беспокойся, ты совершенно прав, в большинстве своем небоскребы уродливы. Эмпайр – редкое исключение с тех времен, когда люди ставили красоту выше выгоды.

– А оно всегда такое, кровавое? – спросил я, глядя на уходящий в небо небоскреб.

Эмпайр-Стейт-билдинг был подсвечен бордовым, темно-красным. Подсвечен густо и ярко – даже на тротуары, перекрывая разноцветие реклам, ложился кровавый отсвет.

– Нет, подсветка меняется, – сказала Ольга. – В зависимости от событий… Твои постарались, Катерина?

– Конечно, – с удовольствием сказала вампирша. – Когда мы собираемся на сход, Эмпайр красят в цвет крови. Раньше ложа собиралась в Оксфорде, но в тридцатые годы мы переехали сюда. Где сила и деньги, где ночь живет, там и мы.

– Не удивлен, – буркнул я.

Портал уже растаял, стало развеиваться и действие заклинаний. В основном прохожие нас огибали, но уже несколько человек едва не врезались в меня, а один уткнулся в Ольгу – и, растерянно извиняясь, двинулся дальше.

– А ты не хочешь узнать, как я погуляла? – спросила вдруг Екатерина, пристально глядя на меня. – Как думаешь, досуха я их выпила? Или позабавилась и отпустила?

– Мне все равно, – сказал я.

– Я выпила одного, – продолжала вампирша.

Вздохнув, я протянул руку и положил Екатерине на плечо. Та с восторгом уставилась на меня, даже чуть подалась вперед. Может, она подраться хочет? Серьезно, что ли?

– Катенька, – сказал я проникновенно. – Да мне все равно, совершенно все равно, чего, у кого и в каком количестве ты отсасывала. Выпила мальчишку? Выпила спортсмена? Выпила кавказца? Жалко, но твое право, лицензии ты получила. А теперь выполняй свою часть обязательств.

Екатерина мрачно смотрела на меня. Красные отсветы блестели на ее очках.

Зачем очки Иному? Тем более вампиру. Исключительно для форсу.

– Я считала, что у тебя серьезный психологический комплекс, связанный с нами, – сказала Хозяйка вампиров.

– Был. Вышел, – коротко ответил я. – Будешь еще тарахтеть попусту – я отловлю пару-тройку твоих выкормышей и развею в прах. Ты меня знаешь, я найду повод. А не найду – так придумаю.

Несколько мгновений мы мерились взглядами. Мне даже показалось, что она готова пойти на поединок воли – и это было бы плохо, очень плохо, мне пришлось бы ее ломать, и остальные Хозяева это бы почувствовали… Но она отвела глаза.

– Я перестаю тебя провоцировать, – сказала Екатерина. – Идите за мной. Молчите. Постарайтесь, чтобы вас принимали за людей.

Ауры мы с Ольгой скрыли заранее, а пробиться сквозь нашу маскировку могли лишь такие же, как мы, Высшие.

Разумеется, среди Хозяев таких будет немало. Но им еще потребуется целенаправленно нас проверять, чтобы обнаружить подлинную природу.

– В качестве кого мы идем? – спросила Ольга, когда мы двинулись к ближайшему входу в Эмпайр.

– Ты – в качестве моей любовницы, – сообщила Екатерина. – Антон – в качестве пищи.

– Я полагала, что наоборот, – хладнокровно сказала Ольга.

– У Антона свежий укус на шее, – пояснила Екатерина. – Любой Хозяин его почует. Для любовника это тоже годится, но у тебя нет укусов, и это странно. Если только…

– Нет уж, – сказала Ольга. – Любовница так любовница…

Кажется, Екатерина даже успела чуть-чуть насмешливо улыбнуться, прежде чем Ольга взяла ее за локоть, резким движением развернула к себе и прошипела в лицо:

– Только ты учти, малолетка, я таких, как ты, на кол сажала в ту пору, когда твоя прабабушка еще не родилась. Если будешь хамить, то из твоей любимой человеческой женщины я мгновенно стану твоим самым ужасным кошмаром. Хуже, чем злой Антон. Поняла?

Екатерина быстро кивнула.

– Я знаю, как у вампиров принято обращаться с человеческими партнерами по сексу, – пояснила Ольга, глянув на меня. – Хуже чем с пищей. Так что во избежание ненужных проблем и обид…

– Все поняла, – сказала Екатерина.

Вампира каждый норовит обидеть…

У вампирской ложи было целое море человеческой охраны. Мы прошли через холл (роскошный), поднялись в лифте куда-то на восьмидесятые этажи, потом нас повели по коридорам. Несколько раз мы спускались по лестницам, несколько раз поднимались.

И все время нас передавали с рук на руки крепкие мужчины и женщины в одежде свободного кроя, под которой нашлось место и пистолетам, и пистолет-пулеметам. Магии на них я не заметил, видимо, люди были либо наемниками, либо работали за обещание вечной жизни. Поверьте, это очень сильный стимул – ведь только вампиры и оборотни могут передать свои способности любым желающим. Насколько я знал, умные вампиры своих обещаний не нарушали, и иногда, нечасто, за особые заслуги, кто-то из их человеческих слуг удостоивался сомнительного счастья стать живым мертвецом. Их товарищи должны были знать, что Хозяин не врет, и драться за это «счастье» до конца.

Наконец после очередной лестницы и коридора мы вышли в небольшой холл, где с одной стороны в широкие окна открывался вид на Манхэттен, а с другой имелись две высокие двустворчатые деревянные двери. У одной стояла охрана, два чернокожих автоматчика, даже не считавших нужным скрывать оружие.

– Ждите здесь, я должна договориться, – прошептала Екатерина и быстрым шагом двинулась к охраняемой двери. Ее пропустили без вопросов, но зато от нас взглядов не отрывали.

– Эй, бразе! – жизнерадостно позвал я охранников. – Привет-привет!

Нуль реакции.

Слегка обиженный, я прошел ко второй двери, приоткрытой. Осторожно заглянул внутрь. Это был просторный зал с многочисленными диванами, креслами, столиками. На столиках стояли бутылки, тарелки, мармиты с греющимися на них судками. По залу бродили, разговаривали, сидели на диванах, ели и пили у столиков люди.

Их было довольно много. Человек пятьдесят. Самого разного возраста – я заметил среди них и нескольких благообразных стариков, и нескольких мальчишек и девчонок подросткового возраста. Старики смотрели по висящему на стене телевизору CNN, подростки играли на каких-то игровых приставках. Но основной массе было около двадцати – двадцати пяти.

А еще они все были красивы. Все по-разному, но красивы. Чернокожий юноша, стройный и высокий, молодая девушка в белом платье, с распущенными светлыми волосами, статная женщина с удивительно классическим, правильным типом лица.