Рейчел Хокинс - Духи школы

Затем мы поставили «Айви-Спрингс» и позволили переживаниям Лесли и Эвертона отвлечь нас от провала. Роми уже переоделась в пижаму – естественно, с узором из маленьких привидений, – а я покрывала лаком ногти на ногах. Точнее, пыталась. Поскольку я никогда раньше этого не делала, мои ступни выглядели так, будто я случайно наступила на мясорубку. Когда я промакивала ярко-алое пятно, Роми глянула на меня.

– Ничего себе. – Глаза у нее расширились. – Что ты наделала?

Со вздохом вытянув салфетку из коробки на прикроватном столике Роми, я попыталась стереть наиболее вызывающие пятна.

– Наверно, я брала слишком много лака.

Роми засмеялась и села.

– Наверное? Из, такое впечатление, что ты вылила на ноги полбутылки лака. Дай-ка сюда.

Она выхватила у меня бумажную салфетку и принялась рыться в ящике столика, пока не достала флакон жидкости для снятия лака. Я потянулась к нему, но Роми высоко подняла руку над головой.

– Ага. Тебе со всей очевидностью нельзя доверять опасные химикаты. Давай ногу.

Я нерешительно вытянула ногу, и Роми опрыскала несколько салфеток жидкостью для снятия лака. Удаляя самые неприятные пятна с моей правой ступни, она глянула на меня поверх очков.

– Ты никогда раньше не красила ногти на ногах, да?

Я подумала, не солгать ли, но, заметив лак даже между пальцами, решила, что провести Роми не удастся.

– Нет. У моей мамы очень строгое отношение к косметике.

Тихонько присвистнув, подруга покачала головой:

– Никогда не играла в вышибалы, не целовалась и не пользовалась косметикой…

Мое лицо заалело, как пальцы, вернее, вся ступня.

Когда я не ответила, Роми подняла на меня взгляд:

– Иззи?

Я прочистила горло и заправила за ухо прядь волос. Я не планировала рассказывать Роми о поцелуях, но моя дурацкая светлая кожа снова меня выдала.

– Я… э… я и Деке, мы…

Роми села так быстро, что едва не опрокинула бутылочку с жидкостью для снятия лака. Я поймала ее, но Роми была слишком занята тем, что хлопала в ладоши и сдавленно выкрикивала нечто похожее на «Божемойбожемойбожемойбожемой!».

Спрыгнув с кровати, она остановила «Айви-Спринге», как раз когда Эвертон собрался поцеловать Лайлу, двоюродную сестру-близнеца Лесли.

– Не могу поверить, что мы сидим тут уже целый час, красим ногти и смотрим телевизор, когда ты могла бы рассказать мне во всех подробностях о вашем с Декстером О’Нилом суперсексуальном свидании!

– Да ничего подобного, – запротестовала я. – Это было… Ну да, это было именно так, но…

Роми прервала меня очередным воплем, и я невольно улыбнулась.

– Это так здорово! – воскликнула она, плюхаясь обратно на кровать. – Так когда? Где? Как?

Я подтянула к груди очищенную от лака ногу, обхватила колени руками.

– Вчера вечером, в пещере и… э… в губы.

Роми закатила глаза и стукнула меня одной из ярко-зеленых подушек, разбросанных на ее кровати.

– О последнем я и так догадалась. Я имела в виду, он поцеловал тебя первым, или под этой скромной внешностью таится коварная соблазнительница?

Она подняла бровь, и теперь уже я бросила в нее подушкой.

– Он меня поцеловал. Ну, он спросил, есть ли у меня парень, я ответила, что нет, и тогда мы… поцеловались.

В моем пересказе это звучало как-то скучно, заурядно. Но я не знала, как девочки разговаривают о подобных вещах. И потом, мне почему-то хотелось сохранить это для себя. Я словно боялась, что если расскажу все в деталях – какими теплыми были его губы, какой мягкой куртка, – событие утратит свою особенность. А поскольку это, вероятно, единственный раз, когда я позволила такому случиться, мне хотелось, чтобы оно осталось особенным.

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, так как легкомысленная улыбка Роми сменилась озадаченностью.

– Почему у тебя грустное лицо?

Я не успела ничего ответить, как подружка торопливо заговорила:

– Было плохо? В смысле я всегда думала, что Декс очень хорошо целуется, несмотря на его склонность дурачиться, но я могла ошибаться, и если да, ты только скажи. Я понимаю, что он мой лучший друг, но ты – моя лучшая подруга, а это важнее…

Я подняла руку, словно это могло остановить поток слов.

– Нет, было неплохо. И… я твоя лучшая подруга?

У меня никогда не было лучшей подруги, если не считать Финли. Но хотя она моя сестра и я ее люблю, ногти на ногах мы друг другу не красили, и я содрогнулась при мысли о том, что она сказала бы про «Айви-Спрингс».

Роми улыбнулась почти застенчиво:

– Ну… да… конечно, ты моя лучшая подруга. А что, по-твоему, означает все это… – она обвела рукой попкорн, лак для ногтей, телевизор, – если не приглашение стать лучшей подругой?

Я услышала мамин голос: Эти люди не твои друзья, Иззи. Они в итоге средство, и как только твоя работа закончится, ты никогда их больше не увидишь.

Но Роми была моей подругой. Когда она пригласила меня в гости с ночевкой, я согласилась не для того, чтобы выжать из нее больше информации о привидениях. Я согласилась, потому что хотела побыть с ней. Накрасить ногти, поговорить о мальчиках и посмотреть, как Эвертон и Лесли строят из себя идиотов.

– Ну вот, опять у тебя грустное лицо, – заметила Роми, и я вздохнула.

– Просто… целоваться с Дексом было приятно. И он мне нравится. Очень. Но я не могу встречаться с парнем.

Теперь печальное лицо стало у Роми.

– Почему?

Потому что я охотница за монстрами и все это просто работа, и скоро мне придется сказать маме, что Декс никакой не экстраординарий, и тогда нам нужно будет уехать.

Эти слова готовы были сорваться у меня с языка в приливе откровенности.

Но я лишь пожала плечами и ответила:

– Мне нужно сосредоточиться на школе. Ты понимаешь? На… э… выпускном экзамене. На колледже. И… всем прочем.

Я ожидала, что Роми станет спорить, но она только вздохнула и забрала флакон с жидкостью для снятия лака.

– Понимаю, – сказала она. – Но от этого не легче. На первый взгляд вы удивительно подходите друг другу, но не знаю. Мне кажется, вам было бы хорошо вместе.

– Да, – отозвалась я.

А потом встала с кровати и снова включила «Айви-Спрингс», пока грустное лицо не стало плачущим.

– Изольда. Изольда. ИЗОЛЬДА!

Моргая, я села в постели. Фу, очередной сон Торина. На который я совершенно не была настроена.

– Уходи, – промямлила я спросонок. – Не хочу играть в маскарад.

Но когда я перевернулась на живот, сообразила, что бального платья на мне нет. И находилась я не в бальном зале и не в лодке. Я лежала на выдвижной кровати в комнате Роми, и Торин был не в моем сне, а в ее зеркале.

Окончательно проснувшись, я вскочила с кровати и как можно тише добралась до Торина. Почти вплотную приблизив лицо к зеркалу, я прошептала: