Марика Ми - Выдумщики

Обучение с Лаурой не походило на школьные уроки, казалось, наставница и ученица вообще ничем серьезным не занимались. Большую часть времени Ада молча сидела, прислонившись к любимому клену, с закрытыми глазами и не шевелясь, а Лаура загадывала вещи, которые нужно выдумать. Тарелки, вилки, ложки и даже тумбочки получались у Адели неплохо, а вот со зданиями, деревьями и прочими большими объектами дело шло гораздо хуже. Но и созданные ею вещи через несколько минут или, в лучшем случае, часов рассыпались.

– В первый же день ты придумала целый дом! И он, если ты не заметила, все еще стоит, – ругалась Лаура. – А сейчас не можешь создать стул, чтобы он сразу же не исчез!

– Я не знала, что в тот момент выдумывала, – огрызалась Ада. – А сейчас только об этом и вспоминаю.

И тогда, обычно, наставница начинала говорить о страсти. Мол, ничего-то у тебя не выйдет, пока не примешь ее. Сначала Адель злилась, но вскоре поняла: наставница как всегда права.

С утра Лаура опять укатила в Город на встречу с клиентом, Ада же сидела под дубом в укромном уголке на площади и выдумывала. Она хотела создать что-нибудь прекрасное, вроде тех домов на картинах, которые рисовал брат, или призрачный замок. Но не выходило даже игрушечного, не то что настоящего здания. В какой-то момент Ада будто упиралась в преграду. Она начинала представлять себе стены, шпили, вот уже замок вроде бы готов, но чего-то не хватало, чего-то незримого, но очень важного, из-за чего замок никак не мог воплотиться, стать настоящим.

– Чертова страсть, – буркнула Ада. – Чертовы танцы, чертова Лаура!

Она поднялась и огляделась. Вроде бы поблизости никого не было. Тогда Адель закрыла глаза и сделала неуверенное движение, вновь быстро огляделась, но в этот ранний час площадь пустовала.

– Давай, Ада, – подбодрила она себя.

Снова закрыла глаза, сделала легкий шажок, еще один, неловко крутанулась вокруг своей оси. Под ступней что-то хрустнуло, нога подогнулась, и Ада свалилась на землю. Тяжело вздохнула – это ли не знак?

– Привет, – над ней нависла Лёка. – А что ты делаешь на земле? – и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Мне сказали, Лаура уехала, и я пошла тебя искать. Подумала, что тебе стоит наконец познакомиться с Мирградом, а то столько живешь тут, а так и не была ему представлена.

– Да? – неуверенно протянула Ада.

– Это не метафора, – улыбнулась Лёка. – Мирград, конечно, город, но все-таки немножко живой. Пойдем.

Адель не стала спорить. Нехорошо топтать мостовые города, с которым ты так толком и не познакомилась, просто-таки неприлично. Может быть, именно поэтому он ее роняет?

Она поднялась и пошла за девушкой. Они минули кафе и свернули на Яблоневую улицу, ведущую к воде. Река опоясывала большую часть Мирграда, так что внутри располагались площадь, и холм, и все магазинчики города, там же жила большая часть горожан. На другом же берегу почти не было домов. А те, которые остались, так заросли мхом, что обнаружить их можно было, только если знаешь заранее, куда идти.

– Вот тут самая лучшая фруктовая лавка в городе, – тем временем рассказывала Лёка, указывая направо. Приветственно кивнула молодой женщине, которая выглянула из-за калитки. У дома, рядом с крыльцом, стоял прилавок с фруктами. – Ее держат Татьяна с мужем. Если вдруг захочется раздобыть что-то особенное – смело обращайся к ним. Ну и фрукты из Старого Мира они тоже привозят.

Тут к ним подбежали две девочки и начали что-то радостно кричать Лёке. Она рассмеялась и погладила каждую по голове.

– И не надо, конечно, забывать о детях, – сказала она. – Сейчас они лучшие помощники.

Татьяна окликнула их, и девочки вернулись к матери. Помахали из-за калитки и унеслись в глубь сада.

– Почему лучшие? – В щели в заборе появился глаз, и Ада подмигнула ему. Раздался заливистый смех, и глаз тут же пропал.

– Потому что фруктов в саду еще нет, но если их можно привезти из Города, то ягоды, например, или что-то особенное нужно придумывать. Это сложно, тем более так, чтобы хватало на продажу. А детям всегда проще, особенно легко младшей. Она вообще пока не видит разницы между реальностью и выдумкой.

– А здесь вся семья – выдумщики?

– Ну да. – Лёка хотела еще что-то добавить, но тут они дошли до реки, и девушка побежала к берегу.

Ветра не было, и поверхность воды казалась зеркальной. Дома стояли почти у самой воды, у многих от крыльца шел спуск к реке, к деревянным причалам, где были привязаны лодки.

– Вон тот дальний домик – Эйда. – Лёка наклонилась над водой и указывала куда-то вдаль.

– Не могу сказать, что мне интересно, – сказала Ада, но все-таки посмотрела. Дом был ближе всех к воде, обычный мирградский каменный домик, только на крыше лениво крутился флюгер со стрелкой.

– Он показывает не куда дует ветер, а где находится хозяин домика, чтобы гости знали, сколько им еще ждать. Если окажется поблизости – стрелка начнет крутиться.

Но, видно, хозяин был далеко, сейчас стрелка глядела на лес на другой стороне реки.

– О, гуляет на природе, как мило, – ехидно сказала Ада, повернулась к Лёке, но та уже убежала к воде. Плюхнулась в траву и, подняв море брызг, спустила вниз ноги.

– Теплая! – сообщила девушка. Адель с сомнением посмотрела на воду и опустилась рядом с Лёкой на корточки. Солнце вышло из-за облаков, и вода заблестела. Ада сощурилась, повернулась к девушке:

– А ты давно в Мирграде?

Лека неопределенно пожала плечами.

– Сложный вопрос. Иногда мне кажется – только вчера приехала, иногда – что живу тут всю жизнь. Иногда, – она вдруг грустно улыбнулась. – Иногда мне кажется, что я помню, как Первый шел вдоль реки к холму.

– Первый?

Лёка подняла на Аду глаза.

– Первый. Ты что, не знаешь? Я, конечно, понимаю, что Лаура не занимается твоим образованием, но такое… – Она покачала головой и пояснила: – Первый создал этот город.

– Лаура говорила мне что-то про то, что город выдуманный, но я решила, это метафора. – Ада опустилась на траву и осторожно тронула пальцем ноги воду. Вроде бы и правда теплая.

– Видишь холм? – Лёка показала рукой влево. – С него все и началось. – Она прикрыла глаза, будто вспоминая. – Помнишь, я говорила, что выдумщики остались и превратились почти в обычных людей? Так вот, с каждым годом они все больше «очеловечивались», угасали. Если раньше почти все дети выдумщиков перенимали способности родителей, то вскоре рождение хотя бы одного выдумщика в семье считалось большой удачей. А спустя уже несколько сотен лет было счастье, если выдумщик рождался хотя бы через три поколения. Они – мы – вымирали, и никто не знал, как это остановить. Именно тогда появились Охотники.

– Охотники? – Ада невольно поежилась, вспомнив безумного старика.