Вероника Аверина - Мой щенок

– Боюсь, ты здорово уступаешь Фрее, вот в этом месте, – усмехнулась я и ткнула его в грудь.

– Зато я умею быть таким покорным, – томно протянул Красавчик, вызвав очередной приступ смеха у Тени, явно представлявшего себе картину во всех красках.

– Смотри, какой на тебя высокий спрос, Леди, – привычно хмыкнул Мрак. – Если ты потеряешь работу, приходи на третий этаж. Будешь звездой! При таком-то очаровании…

– … и полном отсутствии моральных устоев, – раздался внезапно хмурый голос Ирвина. Смех резко стих, словно горло сдавили ладонью. Повисла колкая, угрюмая тишина, разрушая рождественскую идиллию атриума. Тишина, пробитая насквозь пронзительными взглядами, сходящимися в одной точке. На моем ученике.

Я стояла, замерев с недокуренной сигаретой в зубах, медленно осознавая то, что сейчас услышала. У меня галлюцинации, или меня только что назвали шлюхой? И кто? Собственный ученик. Мой щенок. Вероятно, он сам не понял, что сотворил. Стало горько, и на память пришли слова Ами. «Что ему нужно сделать, чтобы ты его наказала? Ударить тебя? Оскорбить при всех? Смешать с грязью?» Вот. Дождалась. Черт, как же она была права! Нужно было сразу ставить его на место. Сейчас разговаривать было уже поздно. Я просто не могла спустить оскорбление. Вокруг ребята…

Эти мысли пролетели в моей голове за доли секунды, и в следующее мгновение я уже приняла решение. Практически не контролируя себя, объятая яростью, ослепленная дерзостью щенка, я в несколько стремительных шагов сбежала по ступеням, преодолев расстояние, разделявшее нас. Боковым зрением я уловила агрессию, застывшую на лицах друзей. Враждебный взгляд Тени, злые, насмешливые глаза Святоши и взволнованное лицо Саньки, инстинктивно прикрывшего рот ладонью. Ирвин смотрел прямо на меня, вздернув подбородок, вызывающе, с нехорошим огоньком в темных зрачках. Не замедляя шага, я приблизилась к нему вплотную и вписалась коленом в живот. Удар, вкупе с моим весом и инерцией, вышел мощным. Ирвин согнулся пополам, судорожно выдыхая, но завершить рефлекторное движение я ему не дала. Стиснутой в кулак правой рукой, затянутой в новенькую перчатку, я ударила его в челюсть, встречая на траектории движения. Вероятно, ярость помешала мне рассчитать силу удара: пальцы, утяжеленные кольцами, врезались в кость с противным хрустом. Вампир простонал что-то сквозь сжатые зубы и медленно осел, сначала на колени, а потом и вовсе рухнул в снег, сворачиваясь в калачик от захватившей его боли.

– Мразь, – выплюнула я. – Жди меня в машине. И не смей раньше попадаться на глаза.

Уронив ключи в снег, не заботясь о том, насколько заметны и доступны они будут вампиру, я переступила через его тело и направилась ко входу в приятное тепло бара, но замерла, почувствовав за спиной движение. Святоша сделал несколько шагов к моему ученику.

Не оборачиваясь, я прошипела:

– Только тронь. Это мое. Разбираться мне.

Я услышала, как наемник перевел дыхание. Потом негромко хрустнул снег под его ботинками, когда он отступил. И вновь двинулась к двери, обещающей тепло, но на этот раз меня остановил умоляющий голос Саньки:

– Мрак, пожалуйста!

Брат догнал меня парой шагов и переадресовал просьбу:

– Ты позволишь ему остаться? Помочь. Щенок – твой…

Я передернула плечами, то ли от холода, то ли от кипящих внутри эмоций, и безразлично уронила:

– Мне все равно.

Мрак кивнул ученику, и Санька облегченно отвернулся. В это время я шагнула в душный сумрак бара, и всполохи цветного света отсекли от меня улицу.

***

Ирвин лежал в снегу, почти не чувствуя его обжигающего холода и влажности. Боль свернулась ярким клубком в районе солнечного сплетения, пожирая его с упорством оголодавшего зверя. Вдохнуть никак не получалось. Рефлекторно сократившиеся мышцы сковали тело. Любая попытка пошевелиться отзывалась зубодробительным звоном в голове и приступами тошноты. Челюсть Ирвин почти не чувствовал. Первые секунды после удара она будто гудела, а потом ощущения отключились, не позволяя проконтролировать состояние. Осторожное прощупывание языком дало понять, что зубы, вроде, целы, но ощущались они странно, будто не совсем на своем месте. Рот наполнялся кровью, и ее солоноватый привкус почему-то тоже вызывал тошноту.

По щекам бежали горячие слезы, и тяжелее всего оказалось то, что вампир не мог понять их причину. Боль? Обида? Унижение? Страх? Он так отвык от этих человеческих реакций, что не мог понять, какое чувство их вызывает. Он уже забыл, когда последний раз плакал. Видимо, в прошлой жизни. Боль вновь скрутила внутренности, взрывом ощущений отозвалась ушибленная челюсть, и Вин понял, что отсутствие чувств являлось благословением. Хотелось стонать, но он держался.

Санька подошел ближе и присел около него, положив руку на плечо. Ребята ушли, сразу же последовав за Леди.

– Вин… – его голос дрожал, наполненный горечью и сочувствием. – Как же тебя угораздило ляпнуть такое! Держись, сейчас станет легче.

Саня осторожно потянул его за плечи, распрямляя, помогая вдохнуть, и ворвавшийся в глотку кислород обжег легкие, словно кипяток.

– Дыши. Сейчас полегчает.

Его пальцы пробежались по корпусу, прощупывая, и Вин услышал, что друг облегченно выдохнул и пробормотал что-то вроде «цел». Санька, вытащив из кармана платок, попытался стереть кровь с лица вампира, но тот едва не взвыл от легкого прикосновения, и человек быстро убрал руки.

– Соберись, тебе надо встать. Не стоит лежать на снегу, простудишься. Я доведу тебя до машины.

Кое-как с помощью Саньки Вину удалось подняться. Но его тут же настиг очередной приступ тошноты и головокружения, тело повело, и он бы упал, если бы приятель не поддержал его.

– Черт. Два удара. Всего два удара, – покачал головой Саня, поддерживая Ирвина в более-менее вертикальном положении. Отпустив его лишь на мгновение, чтобы поднять ключи, человек медленно повел вампира к машине. До стоянки они добрались, наверное, минут за пять. Саня немного повозился с ключами, после чего открыл дверь и, как можно удобнее, устроил вампира на заднем сидении. Сам сел на водительское место, завел мотор, включил обогрев, после чего принялся искать аптечку. Она абсолютно точно должна была быть в ближайшем доступе для водителя: привычка всех наемников. Наконец, аптечка обнаружилась под пассажирским сидением. Саня быстро пересел назад. С Ирвина разве что не текло. Джинсы, рубашка, водолазка – растаявший снег пропитал все насквозь. Еще с минуту они сидели молча, Саня – тревожно осматривая приятеля, Вин – закрыв глаза и пытаясь контролировать боль. Но вампирская природа не подвела. Через пару минут тошнота улеглась, мир прекратил вращаться, оставив только лишь противный звон в висках. Ирвин открыл глаза и негромко произнес: