Надежда Ляхова-Люлько - Невероятные приключения – новый мир

Мы сидели и молча пили чай через трубочки (потому что нас запеленали в какие-то странные халаты, в которых мы действительно смотрелись по-идиотски. Особый смех вызвал вид Фридриха, которому не нашли подходящего размера, поэтому запеленали в чью-то женскую рубашку с розочками), и косились друг на друга странными взглядами. Больше всего мне не нравилось, каким взглядом на меня смотрит Генка. Такое ощущение, что он прикидывает про себя, действительно ли он сошёл с ума, и можно ли ему теперь меня прибить или ещё подождать, пока я допью чай.

– Ну что? – не выдержала Юлька. – Теперь что будем делать?

– Лечиться! – буркнула я.

– Тебя уже не вылечат! – злорадно пробурчала Юлька.

– Стойте, у меня появилась идея! – прокричала я.

– Сумасшедшая? – оскалился Генка.

– Да нет!

– Значит – бредовая.

– Да послушайте! Мы же можем передвигаться по разным мирам. Давайте просто вернёмся в наш мир!

– Ты думаешь, там лечат лучше? – с нарастающей ненавистью спросил меня Фридрих.

– Да нет, давайте, просто сбежим из этой психушки. – радостно предложила я.

– Чтобы попасть в другую? – уточнил Генка.

– Генка, тебя что, заклинило? – возмутилась я.

– Нет, просто я думаю, какая реакция будет в нашем мире, когда мы там появимся спелёнутые. А?

– М-да, об этом я не думала.

– Не смей при мне больше произносить слово – думала! Оно к тебе ни с «не», ни просто, не относится!

– Ребята. А может, попробуем развязаться? – предложила Юлька.

– Как, Юль, тут же везде камеры. – показал ей Генка глазами на зрачки объективов.

– А, может, будем себя вести как нормальные люди и нас выпустят? – задумалась я.

– Даш, скажи мне, когда ты хоть раз вела себя как нормальная? – пробурчал Генка.

– А что же делать? – спросила Юлька.

– Ребята, ну вы же мужики, придумайте что-нибудь. – чуть не плача попросила я.

– А, может, – отозвавшись на «мужика» предложил Фридрих, нам спокойно лечь спать, они свет выключат, и ничего не будет видно?

– Фридрих, ты молодец, только скажи мне – какой свет они выключат, если сейчас день на дворе? – задал умный вопрос Генка.

– А, может, подождать до ночи?

– А если в этом мире ночи – раз в полгода? – устало предположил Генка.

– А давайте проверим, что они будут делать, если мы уснём? – сказала я, зевая во весь рот.

– Смотри, челюсть не вырони. – сказал Генка и тоже зевнул.

Так прошло полчаса, наконец, к нам заглянул наш санитар и помог нам устроиться на постели – пристегнув прямо к ней. Едва за ним закрылась дверь, в нашей палате действительно погас свет и стало темно.

– Ну? – поинтересовался Генка.

– Что? – спросила я.

– Полетели?

– Ага. – согласилась я.

– Что – ага? Прямо на кровати? – возмутился Генка.

– Ну откуда ж я знала, что нас так привяжут? Полетели с кроватью, там разберёмся.

– А можно у вас поинтересоваться, – подал голос Фридрих – вы что, научились уже пролетать и сквозь стены?

– Зачем, если окна есть? – удивилась я глупому вопросу.

– А если – нет? – как-то подозрительно тихо спросил Фридрих.

– Фридрих, ты о чём? – забеспокоились мы.

– О том, я уже две минуты брожу по палате – ни одного окна нет.

– А что ж ты раньше не смотрел? – не выдержав, зашипела я на него.

– А ты что не смотрела? – буркнул Генка.

– Я не подума, ой, Геночка, прости, я не знала, что может не быть окон. Фридрих, а тебя почему не привязали к кровати?

– Почему – не привязали? Привязали. Только я отвязался, а вот от рубашки отделаться не могу.

– Давай я тебе помогу.– расщедрился Генка и стал зубами развязывать узел на рубашке Фридриха.

Прошёл час и Фридрих оказался свободен. Если, конечно, можно так сказать.

– Ну и что будем делать? – спросила Юлька.

– Давайте попробуем все развязаться. – предложил Генка, и все с радостью согласились.

Фридрих взялся за дело, впившись зубами в мою верёвку, хотя я чувствовала, что хотел он впиться в шею, но побоялся Генкиной реакции.

В общем, когда мы развязались, была уже глубокая ночь и темно стало и на улице. Мы, не найдя другого решения, стали ощупывать всю палату на предмет нахождения хоть какого-то выхода. Вскоре выход был найден, но он был закрыт.

– Интересно, чем эта дверь запирается? – спросила Юлька.

– Мне больше интересно, чем она отпирается. – призналась я.

– У кого-нибудь есть заколка? – спросил Фридрих.

– Есть, у медсестры. – обрадовалась я.

– Да, Даша.. – произнёс со вздохом Генка.

– У меня есть, только она большая. – вспомнила Юлька.

– Давай сюда. – сказал Фридрих и взяв заколку у Юльки стал ковыряться ею в замке как заправский взломщик.

Мы стояли не дыша. Через пять минут замок щёлкнул. Ура!

– Ну что, пошли? – с геройским видом ( в том смысле, что он видел себя героем, а не имел такой вид) предложил Фридрих.

– Фридрих, ты ж моя умница, дай я тебя расцелую! – прокричала я, бросаясь к нему.

Видимо на нас действительно нашло временное помутнение, так как я радостно чмокнула его в щёку, а он довольно разрешил.

– Ты сможешь нас вывести к окну? – спросил Генка Фридриха.

– Не знаю, но попробую.

Мы на цыпочках крались по длинному коридору, по обе стороны которого шли запертые двери. По дороге мы пытались вломиться хоть в одну из дверей и наконец вломились, и заскочив в неё, осторожно закрыли её за собой. Услышав как на ней щёлкнул замок, мы облегчённо выдохнули и повернулись к ней спиной. – Доброй ночи! – меланхолично пожелал нам двух метровый санитар, стоявший посередине комнаты и наполнявший огромный шприц каким-то раствором. – Ноу спик ингиш – заорала я от страха и кинулась к окну. На наше счастье, оно было ближе чем санитар, и такие мелочи как стекло в нём, меня бы не остановили. Тем более, что на подоконнике стоял кактус, чьим горшком пришлось пожертвовать рады свободы. Тем более что сзади маячил санитар, который никак не мог выбрать в кого первого вонзить свой шприц, но почему-то целился в меня. Звон стекла, взмах рукой санитара и мы, не сговариваясь, кинулись в окно все вместе, из-за чего произошла маленькая заминка, но Генка быстро сориентировался и пропихнул нас.

Мы с криком – «Ура!» взмыли вверх, а Фридрих, с криком – «Помогите!» – вниз. Как вовремя он вспомнил, что не умеет летать! Мы кинулись за ним, и Генка успел схватить его за лапу в двух метрах от земли, причём, разогнавшись чуть не приземлился сам. Фридрих от пережитого ужаса продолжал визжать даже тогда, когда мы уже были в небе.

– Чего ты визжишь, мы уже летим! – попыталась успокоить его Юлька.

– Потому и визжит. – ответил за него Генка. – Я вижу внизу парк, пора заходить на посадку.

То, что у Генки со зрением проблемы, мы вспомнили только тогда, когда приземлились на кладбище.