Виктор Родионов - Обрести себя

– Слава Богу!

Это был взрослый разговор, и мы побоялись спросить, кто такая Малява и куда она ушла, – для нас это осталось загадкой, однако по тону разговора мы поняли, что всё позади, и дядя Боря больше не вернётся никогда.

Потом мы пошли ужинать. Ленка нарисовала тётю Маляву, с причёской и на каблуках, которая куда-то шла, и всем показала. Все шутили и смеялись, и мы тоже, хотя смысл шуток нам был не вполне понятен:

– А кто это тут у нас подслушивал взрослые разговоры?! – шутливо ругалась бабушка.

– Ха-ха-ха!

– Примерно так, – ей надо ещё косу дорисовать!

– Ну вот, варила зельц, а сварила Борьке «дружка»!

– Ха-ха-ха!

Главное – мы были все вместе и испытывали огромное облегчение. В этот вечер мы были счастливы!

Ленка никогда не играла в куклы, и вообще, почти никогда не играла с другими девочками. Ей это было неинтересно. Фантики, «секрет» со стёклышками, классики, – всё это было не для неё. Единственное девчоночье развлечение, которое ей ещё нравилось – это скакалка. Но просто так скакать ей было тоже неинтересно: ей нравились всякие «финты». Надо сказать, они у неё неплохо получались.

Она почти никогда не плакала, когда падала или получала синяки или ссадины. Ей нравились подвижные игры, она наравне с мальчишками участвовала в их возне и потасовках.

Она терпеть не могла бантики на голове, юбки, фартуки, косички и вообще, длинные волосы.

Однажды весной, в воскресение, накануне первого школьного года, Ленка внезапно для всех заявила:

– Мне надоело быть девочкой: хочу быть мальчиком!

Надо заметить, у Ленки и так была фигура, как у мальчика: плечи, бёдра, ладони… Она действительно выглядела скорее, как милый мальчик, чем девочка.

Все засмеялись, а она серьёзно, уперев, как бабушка, «руки в боки», дерзко заявила, почти крикнув:

– Хочу!

В подтверждение своих слов, она схватила со стола ножницы и решительно отрезала клок волос у себя на голове.

Все оторопели.

Мама начала ей говорить:

– Леночка, ты родилась девочкой, – вот и будь девочкой! Смотри, девочки красивые, опрятные, нарядные, а мальчишки чумазые! А мы тебе платье новое купим, какое тебе понравится.

И добавила, уже сердито:

– И вообще, не болтай ерунду!

Ленка в ответ топнула ножкой и с нажимом сказала:

– Не хочу платье – хочу рубашку и штаны, как у Славика! И причёску, как у него!

Мама, было, открыла рот, чтобы отчитать Ленку за дерзость, но бабушка вполголоса заговорила, почему-то, по-немецки, немного распевно, как будто читала Библию: «Кем её Господь создал, Ему решать. Кто мы такие, чтобы спорить с Ним, на всё Его воля. Не ломай ребёнка. Значит, ей так ниспослано Господом. Я надеюсь, для неё это просто игра». Они ещё долго тихо говорили между собой, непонятно о чём, но потом бабушка спокойно спросила Ленку:

– Лена! А почему ты хочешь быть мальчиком?

Ленка успокоилась и просто ответила:

– Эти девчонки мне надоели. Мне интересно с мальчишками: с ними весело.

– А когда тебе надоест быть мальчиком, ты опять станешь девочкой?

– Да!

Мама и бабушка решили, что ей просто хочется поиграть в мальчика и через пару недель или месяц это пройдёт. Между собой они обсуждали:

– Купим ей штаны и рубашки, как у Славки, но на размер побольше, – он потом доносит. И ботинки. – говорила мама.

– Да, и ботинки, – у них размер одинаковый, осенью доносит, успеет. А волосы к школе вырастут, а не успеют, так гарсон сделаем.

– Мальчишки бы не засмеяли.

– Галя! Ты видела этих мальчишек и не знаешь нашу девочку? – засмеялась бабушка…

И, наконец, торжественно объявили:

– Лена! Пусть будет по-твоему! Мы сейчас пойдём в парикмахерскую, а потом поедем в дальний универмаг, – он по воскресениям работает до трёх. Если успеем, станешь «мальчиком» уже сегодня. Если нет, – не капризничать, – не всё зависит от наших желаний.

Ленка, а глядя на неё, и я, запрыгали от радости и захлопали в ладоши.

Всё получилось: к вечеру во дворе появился новый мальчик, а у меня – старший брат.

Мама и бабушка были правы в основном, но ошиблись в деталях: Ленка осталась мальчиком очень надолго.

Это и был тот самый мальчик с фотографии…

Мальчишки во дворе не обратили особого внимания на перемены в Ленкином облике: она и так давно была «своим парнем». Девочки, было, начали украдкой показывать на неё пальцем, но одного Ленкиного взгляда хватило, чтобы это мгновенно прекратилось.

Своим стальным характером она была похожа на бабушку.

Как её воспринимали мальчишки? Думаю, никак. Она была просто Ленкой. Они никогда не забывали, что она девочка, но общались с ней наравне, как с мальчишкой, – поблажек не было.

Ватага во дворе сложилась как-то сама собой, годам к шести-семи. Ленка в ней быстро стала заводилой, выдумывала всякие игры; мальчишки веселились, и эти игры охотно принимались. Все были примерно одного возраста. Самым старшим – старше почти на год, – был Стас. Он был сильный и авторитетный. Он любил чётко формулировать правила новых, придуманных Ленкой игр, и с этими правилами обычно соглашались, после чего их никогда больше не меняли. Ленку он считал ровней себе. И он думал, что они ровесники. Самым младшим в ватаге был я. Ко мне в те годы он относился с некоторым пренебрежением. Бывало, на него иногда наезжала дурь, и он по-мальчишески куражился. В целом, он был неплохой парень, – в старших классах мы даже были приятелями: он ходил к нам в гости.

Как-то, годам к девяти-десяти, ватага сама собой преобразовалась в дворовую футбольную команду. Чаще всего в те времена играли именно в футбол, – это было очень популярно. Многие упрашивали родителей купить им футбольную форму. Купили форму и нам. Покупать бутсы было дорого, и они были только у трёх-пяти мальчишек. У Ленки тоже были бутсы, – ей подарили их на день рождения. Мне бутсы не покупали: в футбол я играть не умел.

Ленка играла хорошо, «финтила», обводила и точно била по воротам. На той фотографии она стоит на воротах, что было совершенно нетипично для неё: просто в тот день она неудачно упала и прихрамывала, поэтому и встала на ворота. Там её навсегда и запечатлел Сашкин отец.

Перед началом игры «тянули» спички: ватага делилась на команды. Было одно исключение: команда, за которую играла Ленка, обычно выигрывала. Это многим казалось несправедливым и вызывало конфликты: до потасовок, правда, не доходило, но ссоры возникали регулярно. С подачи Стаса, в конце концов, решили, что Ленка половину игры играет за одну команду, а вторую – за другую. Сама Ленка не возражала. Это казалось справедливым решением, и это всех устроило.

Как-то раз, когда делились на команды, не хватило игрока, и, чтобы было поровну, я сдуру вызвался играть, – меня обычно никогда не брали, и я подавал мячик, когда он вылетал с поля.