Vi Francess - Единственная для Демона

– Ты человек со светлой душой.

– Как ты определил?

– Всё просто. Ты добра, отзывчива, искренна, есть и сострадание к окружающим тебя людям. Я лишь привёл несколько примеров относящихся к тебе. Разве это не показатель?

– У каждого есть своя тьма. Не бывает полностью светлых душ.

– Одна сторона всегда преобладает над второй. Смотря какую сторону кормить.

– И какую же сторону кормишь ты?

– Поверь мне, моя душа переполнена тьмой, в ней нет ни капли света. – на его лице появилась жгучая улыбка.

– Так не бывает… но и я не святоша.

– Считаешь себя грешницей?

– Не совсем так. У каждого человека есть грехи. В нашем мире от них не укрыться.

– Но ты стараешься… – Иштар отвёл от меня прожигающий взгляд и сделал глоток красного вина, я повторила за ним.

– Клавдия и Виктор работают на тебя? Давно? – я хотела перевести тему в более продуктивный разговор.

– Они мне служат. Ты даже не представляешь на сколько давно. – его глаза снова поймали мои, словно в ловушку, из которой просто так не выбраться. – Что ты делала в том баре?

– Это же очевидно. Отдыхала и отмечала конец рабочей недели.

– Нашла место для отдыха. Разве там можно расслабиться?

– Прежде мне удавалось… – я умолкла, вспомнив Егора и Колю. Один из них мёртв, второй – за решёткой.

– Ты же знаешь, какое веселье там устроили падшие люди? Залили кровью все полы и стены. Как думаешь, у того, кто остался жив, есть шанс на искупление?

– Ты говоришь про Колю? – прошептала я.

– Про него… можешь не отвечать, но я тебе скажу: его душа уже ни сможет наполниться светом, попросту, потому что она ему больше не принадлежит.

Только сейчас я заметила, как дрожат мои руки. Он говорил медленно, так зачарованно и одновременно опасно, что я только сейчас заметила своё учащённое дыхание. Иштар что-то обдумывал с минуту, затем продолжил:

– Но это жизнь, Ева, выбор есть у каждого. Он поддался соблазну и не смог сдержать свою злобу и силу, чтобы получить то, что, по его мнению, он заслуживал больше чем его собутыльник. А расплатой за жизнь друга стала его душа. Вроде бы пустяк, тем более, когда не осознаёшь, что становишься марионеткой, которой будут управлять как вздумается, и от их намерений будет зависеть его жизнь… может тогда он задумается, стоило ли это того. Не лучше бы было отказаться от желаемого?

– Я не понимаю…

– И не нужно. После того как ты откажешь мне, просто пообещай, что ты больше не переступишь порог такого низкого заведения.

– Почему ты думаешь, что я тебе откажу? Ты даже ещё не предлагал мне ничего.

– Я полагаюсь на твои рассудительность и здравомыслие.

– А что, если я не могу мыслить здраво, находясь рядом с тобой? – слова сами собой сорвались с моих губ. Я немного растерялась, но по-прежнему смотрела на него, только уже более настойчиво.

На его лице нарисовалась искристая улыбка, даже немного зловещая, от чего я немного осела.

– Тогда самое время поберечь свет своей души.

– Ты говоришь загадками…

– Я обещал, что отвечу на твои вопросы. Но их будет определённое количество. Обычно, допустимое число вопросов не превышает цифру семь. Но, в честь моего некого юбилея, я разрешаю задать тебе тринадцать. И есть одно неизменное правило: некоторые из них будут недопустимые.

– То есть, как?

– На некоторые вопросы я не смогу дать ответ. Каике из них будут недопустимые решать мне.

– А если они все окажутся недопустимые?

– Советую спрашивать с умом.

– Но это нечестно.

– Таковы правила.

– Ну хорошо… Сколько тебе лет?

– Недопустимый вопрос.

– Почему? Я же просто хочу узнать твой возраст!

– Это был уже второй вопрос. И я отвечаю: потому что недопустимо.

– Ладно… был ли ты женат? – я невольно посмотрела на безымянный палец его правой руки.

– Нет. Осталось десять.

– Есть дети?

– Нет. Девять.

– Какую роль в твоей жизни играют Клавдия и Виктор?

– Моя свита. Восемь.

– Тебя зовут Иштар, ты не из России?

– Нет. Семь.

– От куда ты родом?

– Недопустимый вопрос. Шесть.

– Сколько девушек у тебя было?

– Некорректный вопрос.

– Подожди-подожди. Сколько девушек у тебя было таких, как я?

– Таких как ты у меня не могло быть. Ты – единственная в своём роде. – Иштар усмехнулся. – Пять.

– Сколько было девушек, которым ты предлагал то, что хочешь предложить и мне?

– Ты тринадцатая.

– Это и есть твой юбилей?

– Да. Осталось всего три вопроса.

– Почему ты выбрал меня?

– Ты повела себя неосторожно в баре. Тем самым привлекла моё внимание.

– Ты говорил, что не прикасался ко мне, но, когда я проснулась, на мне не было нижнего белья, как так получилось?

– Тебя переодевала Клавдия.

Я тяжело вздохнула, представляя, как её худощавые тонкие руки прикасаются к моему нагому телу. Мне стало не по себе.

– Последний вопрос, Ева.

– А ты бы хотел прикоснуться ко мне?

Его лицо стало непоколебимым, серьёзным. Он смотрел на меня со строгостью в глазах и некоторой злобой. Я не понимала, злится ли он на меня, или на себя за тот ответ, который он мне выдаст. Мне вдруг стало страшно, и не от того, что он меня пугает своим сдержанным видом, а от того, что он скажет, что вопрос недопустимый. А ещё хуже получить отрицательный ответ. Я с замиранием сердца ждала его вердикт. Спустя несколько минут, он ответил, но очень тихо, с возбуждающей хрипотцой в голосе:

– Я бы хотел овладеть тобой. Но этого не случится пока ты не ответишь на мой единственный вопрос.

– Я отвечу. – поспешно пролепетала я.

– Чего ты желаешь? – он встал и подошёл ко мне заглядывая в глаза. – Больше всего на свете?

– Что?

– Ты должна будешь подписать контракт. Я же в свою очередь должен буду выполнить твоё желание. Любое людское желание. Деньги, слава, известность, успех. Возможно тебя не устраивает работа, может что-то другое ты бы хотела поменять в своей жизни. Просто скажи, чего ты желаешь?

Я поднялась и только сейчас ощутила значимую разницу в росте. Он был выше меня на голову. Наши взгляды снова встретились, его – пытливый, жаждущий пожеланий, и мой – растерянный и отстранённый.

– Но… у меня всё есть. Мне ничего ненужно.

– Нравится жить на съёмной квартире и работать пять дней в неделю, чтобы выжить, не умереть от голода?! – он явно был в замешательстве.

– Меня всё устраивает. Твой контракт подразумевает собой то, что я должна тебе продать себя? В этом вся фишка?

– Взамен ты получишь большее.

– Что может быть больше и дороже, чем моя личность? В погоне за деньгами и славой растерять себя? Позволить вскружить себе голову вещами, которые мне чужды? Всё-таки здравый смысл я не утратила, а то я уж было подумала, что…

– Что ты подумала?