Екатерина Антонова - (Не) запретная для Альфы

– Рррааа! – один пихнул уставшего профессора, повалив на бок и ринулся за моей девочкой.

С трудом поднялся и побежал следом. Боль была повсюду. Мое тело стало одной большой кровоточащей раной. Но я шел, периодически переходя на бег. Быстрее! Лишь она имеет значение, моя пара. Анисса! И я рванулся, хватая преследователя зубами за хвост и со всей силы сжимая челюсти. Обращенный завыл, послышался неприятный хруст. Это была волчица… когда ее взгляд потух, я подбежал к внедорожнику. Несколько врагов попытались перегрызть шины, но бородач одному разорвал горло, а второго оттолкнул корпусом. Тот, словно мешок с костями покатился по асфальту. Анисса держалась молодцом. Действовала четко. Усадила малышей на заднее сидение, быстро пристегнула, затем закрыла двери. Я взглянул в родные глаза. Моя девочка не проронила ни слезинки. Горжусь ее выдержкой! Потом она будет плакать, может даже что-нибудь разобьет, но Нисса не даст близнецов в обиду.

Я ее недостоин. За какие заслуги мать-луна все же подарила мне такую женщину? Но моя истинная выживет. Сбоку раздался вой профессора. В его бок впились челюсти обращенного. Глаза чудовища неистово вращались, а челюсти сжимались, орошая рану отравленной слюной.

– Помоги ему! – в мой разум ворвался любимый голос, – Лео!

– Уезжай… – прохрипел, затем бросился и оттащил тварь от беты, добивая одним четким движением челюсти.

Такое чувство, что наши враги не заканчивались. Анисса пыталась завести мотор, но в худших традициях плохих ужастиков машину словно парализовало. Черт! Сознание уплывало и сзади на меня вновь бросился оборотень. Ему удалось повалить меня на землю, я услышал зловещее клацанье зубов прямо рядом с шеей. Ну уж нет! Я альфа, мать вашу! Скинув паршивца, взглянул на машину. Она наконец-то завелась, но внедорожник облепили обращенные, словно мерзкие слепни.

– Дави их! – прорычал Ниссе, – давай милая! Я найду тебя! Клянусь!

И она рванула вперед. Разбрасывая тела волков, надавила на газ и поехала. Шины громко засвистели. Мои силы были на исходе. Вокруг шло сражение, которое будто находилось где-то далеко. Моя истинная выбралась. Умничка! Так и нужно было. Мать-луна, надеюсь, я не ошибся, похоронив здесь себя и своих друзей. На Кайла уже навалилась толпа обращенных, они рвали его тело на части. Профессор лежал без движения, в его боку красовался глубокий укус. Дыхание беты было тяжелым, он то и дело подергивался от боли. Я оглянулся. На меня наступали еще четверо. Неужели это конец? Был бы в человеческой форме, усмехнулся бы. Вот так сгинуть? В лесу, так далеко от родного дома, истинной и своих малышей, которых только обрел. И вновь потерял. Милая… надеюсь, ты меня простишь за этот маленький обман.

Теряя сознание, я думал лишь о ней. О голубых глазах цвета весеннего неба и платиновых локонах, игриво развевающихся на ветру. О маленьких волчатах, только-только научившихся ходить и говорить самое ласковое слово: мама. Думая об Аниссе, я успокаивался. Мой гнев схлынул, оставив место лишь усталости. Ни страха смерти, ни боли. Обращенные вновь накинулись, оставляя глубокие кровавые укусы. Нескольких я еще смог удавить, но челюсть последнего сомкнулась на моей глотке. Вот и всё. Зверь завыл, оповещая о том, что умирает. А глаза, покрытые алой пеленой лопнувших вен, наконец-то закрылись.

Я неслась по пустынному шоссе, выжимая из черного металлического зверя все силы. Костяшки пальцев побелели от того, насколько сильно вцепилась в руль. Нервы были предельно напряжены, я всматривалась не только в пустое дорожное полотно, но и по сторонам. Малыши сильно плакали, этим сильно сбивая. На один миг мне даже захотелось развернуться и накричать, но вовремя взяла себя в руки. Они напуганы еще сильнее меня, ведь ничего не понимают.

Чудовищный звук разбивающегося стекла стоял в ушах, никак не желая выветриваться. Они прорвались. Но я смогла отбиться. Вспоминая чудовищное месиво из когтей, зубов и крови, поежилась и задрожала. Так, ладно, Анисса, успокойся! Дети, сейчас они важнее всего. Я аккуратно снизила скорость, затем заехала в небольшой “карман”, который оставляют на таких дорогах, чтобы не парковаться на обочине. Вдохнула, затем выдохнула и открыла дверь. Так, Лео сказал, что положил в кармашек комбинезона телефон Агнес. Сердце бешено застучало.

А что, если они не выберутся? Если я потеряю его… опять…

– Мама! – слышался рев Леонарда, напомнивший мне, что в самом деле важно.

Я должна верить своему истинному. Если сказал, что найдет меня, значит так и будет. Открыла дверь, взяла на ручки сына. Несмотря на двухлетний возраст, он был тяжелым. Честно говоря, даже не знаю, как мне удалось вытащить их обоих и унести на руках в другую машину. Мои волчата растут очень быстро.

– Все хорошо милый, мы в безопасности. Благодаря твоему папе, мы спасены, – шептала сыну, тыкаясь носом в его шею.

Он обнял меня, даря спокойствие и решимость двигаться дальше. Обернулась и увидела, что, Лия завороженно и печально глядит в окно. Моя девочка о чем-то думает? Поразительно, какие они уже взрослые? Неужели это связано с наличием волчьего гена? Леонард немного успокоился, лишь всхлипывал. Я аккуратно усадила его на пассажирское место, затем пристегнула. Без детских кресел конечно будет тяжело, да и опасно. Нужно купить что-то подобное по дороге, уверена, что найду супермаркет в ближайшем городке. Убедившись, что сынок успокоился, я обошла машину и проверила Лию. Она вдруг взглянула на меня своими огромными глазками и в их уголках блеснули слезы.

– Что случилось? – ласково спросила ее.

Я никогда не сюсюкалась со своими детьми. С раннего детства общалась, как со взрослыми. Поэтому мои близнецы всегда были самыми послушными и умными детками, где бы ни появились.

– Папа… – пролепетала девочка, – где папа?

Сердце сжалось от боли. Лео остался там. Я гнала прочь воспоминания о том, в каком виде бросила своего волка. Израненный, уставший, он делал все, чтобы защитить нас. А я никчемная… так стоп! Но Лия по-прежнему ждала ответа.

– Папа задерживается, милая. Он скоро присоединится к нам, – как могла, удерживала слезы и сильную дрожь в голосе.

– А Дэниэл? – спросила малышка.

Я застыла, глядя на Лию. Дочь ждала ответа. Она запомнила профессора? Это потому что он – бета ее отца или причина кроется в другом? Но Дэниэл – это фактически третье слово, произнесенное дочерью. После мамы и папы. Может ли быть… да ну нет. Жестко избавляясь от ненужных мыслей, я улыбнулась.

– И Дэниэл в порядке.

– Правда? – да что ж такое, – ему больно.

Моя девочка всхлипнула, снова глядя в никуда. Ее глазки словно остекленели. Она чувствует профессора? Значит, вот в чем причина злости Лео. Но может ли двухлетняя волчица быть связанной со взрослым оборотнем? За что маленькой девочке такая боль? Мир оборотней еще более жесток, чем наш. Успокоив дочь и усадив ее ровно, я сказала обоим не ерзать, как бы скучно ни было. Затем вынула из кармашка аккуратно сложенную бумажку с номером. Почерк Лео. Мой милый альфа, где же ты? Так, нужно найти поскорее супермаркет и мотель. Залезла на переднее пассажирское кресло, покопалась в бардачке. Интересно. Там лежал кожаный кошелек с небольшим количеством наличных, кредитная карточка на имя Марка, обернутая листочком с цифрами пин-кода.